Но насколько эта брань труднее всякой другой (так как, вступая в брань с собою, в себе же самих встречаем и противовоителей), настолько же и победа в ней славнее всякой другой и – главное – более всего благоугодна Богу. Ибо если же, воодушевясь ревностью, победишь и умертвишь свои беспорядочные страсти, свои похотения и воления, то благоугодишь Богу больше и поработаешь Ему благолепнее, чем избичевывая себя до крови и истощая себя постом больше всех древних пустыножителей. Даже то, что ты, искупив сотни рабов-христиан из рабства у нечистивых, дашь им свободу, не спасет тебя, если ты при этом сам пребываешь в рабстве у страстей. И какое бы вообще дело, будь оно самое великое, ни предпринял ты и с каким трудом и какими пожертвованиями ни совершил бы его, не доведет оно до той цели, какую ты возжелал достигнуть, если притом ты оставляешь без внимания свои страсти, давая им свободу жить и действовать в тебе.
Наконец, после того, как узнал ты, в чем состоит христианское совершенство и что для его достижения необходимо тебе вести непрестанную и жестокую брань с самим собой, надлежит тебе, если истинно желаешь стать победителем в этой невидимой брани и сподобиться достодолжного за то венца, водрузить в сердце своем следующие четыре расположения и духовные делания, как бы надеть невидимые доспехи, самые благонадежные и всепобедительные, именно:
а) никогда ни в чем не надеяться на себя;
б) носить в сердце всегда полное и вседерзновенное упование на единого Бога;
в) непрестанно подвизаться и
г) всегда пребывать в молитве.
Глава вторая
Никогда ни в чем не должно верить самим себе и надеяться на самих себя
Не полагаться на самих себя, возлюбленный брат, столь необходимо в нашей брани, что без этого, будь в том уверен, не только не сможешь одержать желаемой победы, но и не устоишь даже в самом незначительном нападении на тебя врага. Запечатлей это поглубже в своем уме и сердце.
Со времени преступления прародителя нашего мы, несмотря на расслабление своих духовно-нравственных сил, обыкновенно думаем о себе очень высоко. Хотя каждодневный опыт очень впечатлительно удостоверяет нас в лживости такого о себе мнения, мы в непонятном самопрельщении не перестаем верить, что мы нечто и нечто немаловажное. Эта, однако ж, духовная немощь наша, весьма трудно притом замечаемая и сознаваемая, более всего в нас противна Богу как первое исчадие нашей самости и самолюбия и источник, корень и причина всех страстей и всех наших падений и непотребств. Она затворяет ту дверь в уме или духе, через которую одну обыкновенно входит в нас благодать Божия, не давая этой благодати войти внутрь и вселиться в человеке. Она и отступает от него. Ибо как может благодать для просвещения и помощи войти в того человека, который думает о себе, что он – нечто великое, что сам все знает и не нуждается ни в чьей сторонней помощи? Господь да избавит нас от такой люциферовской страсти! Имеющих эту страсть самомнения и самоцена Бог строго укоряет через пророка, говоря: горе тем, которые мудры в своих глазах и разумны пред самими собою! (Ис. 5, 21). Почему апостол и внушает нам: не высокомудрствуйте, не мечтайте о себе (Рим. 12,16).
Ненавидя же это злое в нас самомнение, Бог ничего, напротив, так не любит и так не желает видеть в нас, как искреннее сознание своей ничтожности и полное убеждение и чувство, что всякое в нас добро, в нашем естестве и в нашей жизни, происходит от Него единого как источника всякого блага и что от нас не может произойти ничего истинно доброго, ни помысл добрый, ни доброе дело. Почему Сам же Он и печется промыслительно насадить этот небесный росток в сердцах возлюбленных другов Своих, возбуждая в них неценение себя и утверждая ненадеяние на себя иногда через благодатное воздействие и внутреннее озарение, иногда внешними ударами и скорбями, иногда нечаянными и почти непреодолимыми искушениями, а иногда и другими способами, для нас не всегда понятными.
При всем том, однако ж, т. е. хотя это нечаяние от себя ничего доброго и ненадеяние на себя – Божие в нас дело, мы и со своей стороны должны делать всякие усилия для стяжания такого расположения, делать все, что можем и что в нашей власти. И я, брат мой, намечаю тебе здесь четыре делания, в силу которых ты, с Божией помощью, можешь улучить, наконец, неверие себе, или то, чтобы никогда ни в чем на себя не надеяться.
а) Познай свое ничтожество и постоянно содержи в мысли, что ты сам собой не можешь делать никакого добра, за которое оказался бы достойным Царствия Небесного. Слушай, что говорят богомудрые отцы: Петр Дамаскин уверяет, что «ничего нет лучше, как познать свою немощность и неведение и ничего нет хуже, как не сознавать этого» (греч. «Добротолюбие». С. 611). Св. Максим Исповедник учит, что «основание всякой добродетели – это познание человеческой немощности» (греч. «Добротолюбие». С. 403). Свт. Иоанн Златоуст утверждает, что «тот только и знает себя наилучшим образом, кто думает о себе, что он ничто».
б) Ищи помощи в этом у Бога в теплых и смиренных молитвах, так как это – Его дар. И если ты желаешь получить его, то тебе надлежит прежде водворить в себе убеждение, что ты не только не имеешь такого о себе сознания, но что и стяжать его не можешь сам собой. Затем, дерзновенно предстоя перед величием Бога и твердо веруя, что по безмерному Своему благоутробию Он, несомненно, дарует тебе такое о себе познание, когда и как Сам знает, не допускай уже ни малейшего сомнения, что ты действительно получишь его.
в) Привыкай всегда опасаться за себя и бояться бесчисленных врагов своих, которым ты не можешь противостоять и малое время, бойся долгого их навыка вести с нами брань, их вселукавства и засад, их преображения в Ангелов света, их бесчисленных козней и сетей, которые тайно расставляют они на пути твоей добродетельной жизни.
г) Если впадешь в какое-либо прегрешение, как можно живее обращайся к узрению немощности своей и сознанию ее. Потому Бог и попустил тебя пасть, чтобы ты лучше познал свою слабость и таким образом не только сам научился презирать самого себя, но возжелал быть презираемым и от других по причине столь великой слабости своей. Знай, что без такого желания невозможно возродиться в тебе и укорениться благодетельному неверию себе, в котором основание и начало истинного смирения и которое само имеет основу в сказанном опытном познании своего бессилия и своей ненадежности.
Из этого всякий видит, насколько необходимо для желающего стать причастником небесного света, познать самого себя и как к таковому познанию благость Божия гордых и самонадеянных обычно приводит посредством их падений, праведно попуская им впасть в то самое прегрешение, предохранить себя от которого они считают себя достаточно сильными, да познают немощность свою, и да не дерзают более полагаться на себя как в этом, так и во всем другом.
Однако ж это средство, хотя и очень действенное, но и не безопасное, Бог не всегда употребляет, но когда уже все другие средства, более легкие и свободные, о которых мы упомянули, не приводят человека к самопознанию. Тогда уже наконец попускает Он человеку впадать в грехи, большие или малые, судя по великости или малости его гордости, самомнения и самонадеянности, так что где нет такого самомнения и самонадеянности, там не бывает и вразумительных падений. Почему, когда случится тебе пасть, спешно прибегай помыслами к смиренному самопознанию и уничиженному о себе мнению и чувству и докучательной молитвой взыщи у Бога дарования тебе истинного света для познания своей ничтожности и утверждения своего сердца в ненадеянии на самого себя, чтобы опять не впасть в то же или в еще более тяжкое и разорительное прегрешение.
Прибавлю к этому, что не только когда кто впадет в какой-либо грех, но и когда подпадет какому-либо несчастью, бедствию и скорби, особенно телесной болезни, нелегкой и долговременной, должно ему разуметь, что страждет он для того, чтобы прийти в самопознание, и именно в сознание своей немощности и смириться. Именно для этой цели попускается Богом, чтобы мы подвергались всякого рода искушениям от диавола, от людей и от самого поврежденного естества нашего. И святой апостол Павел, видя эту цель в искушениях, каким он подвергался в Асии, говорил: сами в себе имели приговор к смерти, для того, чтобы надеяться не на самих себя, но на Бога, воскрешающего мертвых (2 Кор. 1, 9).
И еще скажу: кто хочет познать немощность свою из самой действительной своей жизни, тот пусть, не говорю много дней, но хоть один день понаблюдает свои помыслы, слова и дела – о чем думал, что говорил и делал. Несомненно найдет он, что большая часть его помыслов, слов и дел были погрешительны, неправы, неразумны и худы. Такой опыт впечатлительно даст ему понять, сколько он нестроен в себе и немощен; а от такого понятия, если он искренно желает себе добра, дойдет он до восчувствования, сколь нелепо ожидать какого-либо добра от себя одного и надеяться на себя.
