Что касается незнакомства с книгою Даниила послепленных пророков, то и оно - вымышленное, а не действительное. Так, некоторые темные места пророчеств Захарии становятся ясными лишь при сопоставлении их с соответствующими пророчествами Даниила, которые предполагаются ими, как известные. Сюда относятся экзегетами видения о четырех рогах, «разбросавших Иуду, Израиля и Иерусалим» (Зах 1:18–21) и о четырех колесницах с различными в каждой конями ( 6:1–8 [ 30 ]). Полную параллель тому и другому составляют видения Даниила о четырех преемственно господствовавших над иудеями царствах.
Нисколько не говорят о маккавейском происхождении книги пророка Даниила и особенности ее языка, - прежде всего встречающиеся в ней греческие выражения. Бертольд насчитывает их десять: panterim ( 1:3 ) - знаменитые, [в 1:3 и в русском, и в Славянском с 70-и переводах нет в этом стих слова - знаменитый; прим. ред. ] от πρότιμοι; pitgam (3:16; [ 31 ] 4:14 [ 32 ]) - слово, [слова «слово» нет в русском переводе; оно есть в Славянском с 70-и: 3:16 - не требе нам о глаголе сем отвещати тебе ; 4:14 - изречением бодраго слово, и глагол святых прошение ; прим. ред. ] от φλέγμα; karoz (3:4) - глашатай, от κήρυξ; keraz (5:29) - провозглашать, от κηρύσσειv; patisch (3:21) - исподнее платье, от πέτασος; nebisba (2:6; 5:17) - подарок, [ дары ; в Слав. 70-и - даяния ; прим. ред. ] от νόμισμα; sabka (3:5 [ 33 ]) от σαμβύκη; sumphonia (3:5), от συμφωνία; pesanterim (3:5) от ψαλτήριον, kriros от κίύαρις. [Sabka, sumphonia, pesanterim, kriros - названия музыкальных инструментов. Прим. ред. ]
Другие же ученые - Люкке и де-Ветте значительно ограничивают это число: признают за несомненно греческие слова названия четырех музыкальных инструментов. Их употребление в книге пророка Даниила не может служить доказательством ее составления в эпоху Александра Македонского и распространения на востоке греческого языка, т. е. не ранее 3 в., как утверждают ученые, по двум причинам. Во-первых, взаимные сношения вавилонян и греков начались задолго до Александра Македонского, ранее даже Навуходоносора. Так, современник пророка Исаии ассирийский царь Саргон знал, как видно из одной надписи ионян, и называл омывающее остров Кипр Средиземное море Ионийским и даже принимал послов от семи князей этого острова (Рагозина. История Ассирии. С. 306). Позднее Асаргадон и Ассурбанипал подчинили своей власти греческих царей острова Пафоса, Кипра и др.; наконец, во время вавилонского плена греки уже настолько хорошо были знакомы с Востоком, что современник плена Анаксимандр составил карту древнего мира.
При подобном же знакомстве нет ничего удивительного, если ассиро-вавилонянам издавна были известны греческие музыкальные инструменты и вошли у них в употребление под греческими же именами. И действительно, псалтирь изображена на барельефе Ассурбанипала, а кифара в усовершенствованном виде - на памятниках позднейших царей. Во-вторых, греческое происхождение упоминаемых Даниилом инструментов и их названий далеко не так бесспорно, как думают. Атеней считает, напр., местом происхождения самвики Сирию, а Страбон называет ее «варварским инструментом». С востока она перешла в Грецию, а не наоборот. В зависимости от этого и семитическое «sabka» может быть признаваемо не производною формою от греческого «σαμβύκη», а первоначальною по отношению к этому последнему. Что касается названия «кифара», то оно, может быть, происходит от персидского «sitareh» - шестиструнная. Наконец, и «песантерим» признается словом семитического происхождения, - производится или от «phas» - рука и «natar» прыгать, или от арабского «santir» - гусли. К такому выводу пришел за последнее время датский ученый Дитлеф-Нильсен, утверждающий, что китрос, песантерим, синопейя представляют речения, образовавшиеся не из греческого, а из основ халдейского или древнеарамейского языка (Хр. Чт. 1903. 1, с. 674).
Кроме названий музыкальных инструментов, в языке книги пророка Даниила встречаются, по мнению ученых, и другие особенности, отличающие его от языка плена и приближающие к языку послепленной эпохи. Так, у Даниила Навуходоносор называется, говорят, Небукаднецар, а у пророка Иезекииля (26:7), как и в клинообразных надписях, Небукадрецар. Произношение Даниила есть позднейшее перезвучие данного имени, имеющее параллели у LXX, Бероза и Иосифа Флавия. Но указывать только эти параллели - значит замалчивать, что имя Небукаднецар встречается у пророка Иеремии 26:7; 29:18, 19 и 4 Цар 25:22, а потому его употребление в книге Даниила не может служить доказательством ее позднейшего происхождения.
Не говорят об этом и случаи совпадения ее языка с языком талмуда и арамейским: в том и другом «непрерывная жертва» [ «ежедневная жертва» ] обозначается словом «tamid» (Дан 8:11–12 ; [ 34 ] 11:31 ), у Неемии же «olah tamid» (10:34 [ 35 ]); [в русском переводе - «жертвенник» , в Славянском - «алтарь» ; прим. ред. ] «род», «поколение» - «gil», (Дан 1:3 ; 3:10 ) «обрезывать» - «chattak», ( 9:24 ) «записывать» - «rascham» ( 10:21 ). Эти и подобные им примеры, - форма множественного числа 2-го лица - «Khom» и «hom» свидетельствуют лишь о близости языка книги пророка Даниила к арамейскому и о большей окраске его арамейскими формами, чем у других писателей, хотя и у этих последних нередко можно встретить «apax-legomena», имеющие параллели только в арамейском наречии (Юнгеров ibid, с. 95–6). Как на признак послепленного происхождения книги пророка Даниила указывают еще на употребление в ней слова «халдеи» в нарицательном смысле «мудрецы» ( 1:4 ; [ 36 ] 2:4 , 10 ; 5:7 , 11 ); подобного значения оно не могло будто бы иметь в вавилонскую эпоху. Но употребление термина «халдеи» в значении «мудрецы» подтверждается свидетельством древних писателей, между прочим Диодора Сицилийского и Геродота, из которых первый называет их людьми, «посвящающими всю свою жизнь занятию философским мышлением и астрологией». Лишено также основания заявление, что вавилонские мудрецы не могли говорить по-арамейски ( 2:4 ), т. е. языком палестинских сирийцев. Уже пророк Исаия отмечает, что «по-арамейски» объяснялись ассирийские чиновники Сеннахерима и иудейские Езекии (Ис 36:11). Пророк же Иеремия признавал арамейский язык общеупотребительным в Вавилоне (10:11).
Последним данным для отнесения книги Даниила к послепленной - маккавейской эпохе являются ее будто бы позднейшие верования. Таково учение о Боге ( 7:9–10 [ 37 ]), о Мессии - Сыне Человеческом ( 7:13 [ 38 ]) и вечном Царстве Его ( 2:44 ; [ 39 ] 7:13–14 ; 12:1–3 ), об Ангелах высших и низших ( 8:16 ; [ 40 ] 9:21 ; 12:1 ), о воскресении мертвых ( 12:2 [ 41 ]), об обычае три раза в день молиться, обращаясь лицом к Иерусалиму ( 6:10 [ 42 ]), о посте и т. п. Но все эти верования имеют более раннее происхождение. Так, образ Всевышнего почти теми же самыми чертами определяется у пророка Иезекииля (Ср. Дан 7:9–10 и Иез 1:26–27 [ 43 ]); о Мессии и Его вечном, праведном и мирном царствовании говорит Исаия и другие допленные пророки (Ис 9:6–7; [ 44 ] Пс 71).
Учение об Ангелах составляет один из существенных пунктов ветхозаветной догматики. Допленные книги говорят об архистратигах и воинстве небесном (Haв 5:14; [ 45 ] Пс 102:20–21), об Ангелах народов и племен (Исх 14:19; [ 46 ] 23:20; 32:34), об Ангелах хранителях частных лиц (Быт 16:7–9; 19:1; 21:17; Иов 33:23 [ 47 ] и др.); не чуждо также им и учение о воскресении мертвых (Иов 19:25–32; [ 48 ] Ис 26:19, 21; Ос 13:14; Иез 37:3–14). Обычай трижды в день молиться Богу существовал задолго до плена (Пс 54:18 [ 49 ]). К Иерусалиму и его храму, как месту пребывания Господа, должны были направлять свои молитвенные помыслы и пленные иудеи (3 Цар 8:47–48; [ 50 ] 2 Пар 6:34). Что касается поста, то уже современник плена вавилонского - пророк Иезекииль также заботился о сохранении себя от осквернения пищею (Иез 4:14 [ 51 ]).
Состав книги пророка Даниила и ее главная мысль
Со стороны своего содержания книга пророка Даниила разделяется на две части: историческую (1–6 гл.) и пророческую (7–12 гл.).
В первой описываются жизнь пророка Даниила и современные ему события в вавилонском и мидо-персидских царствах, в коих он или его друзья принимали непосредственное участие; во второй излагаются бывшие ему видения и откровения о судьбе Иудеи и языческих царств, имевших влияние на историю народа Божия, от плена Вавилонского и до утверждения на земле Царства «святых Вышнего».
Первое из них, падающее на первый год Валтасара, это видение четырех животных, означающих четыре царства в их преемственной последовательности: вавилонское, мидо-персидское, македонское (греческое) и римское (7 гл.); второе (третий год Валтасара) видение овна и козла, - символов царств мидо-персидского и греческого (8 гл.); третье (первый год Дария Мидянина) видение о семидесяти седьминах (9 гл.) и, наконец, четвертое - видение о будущей судьбе народа еврейского в связи с историей двух языческих царств - египетского и сирийского (10–12 гл.).
Различные по содержанию, обе части книги пророка Даниила раскрывают одно учение о всемирном Царстве Божием и Сыне Человеческом в их торжестве над язычеством. В своем развитии оно сводится к двум положениям: всемирное царство не может навсегда остаться во власти язычников, оно существует только при посредстве и ради Израиля; в лице Сына человеческого последний предназначен к господству над миром, осуществлению на земле Царства Божия.
