Что ж, с великими философами нас объединяют общие, пусть и банальные проблемы, и так же неуклюже, как философы, мы пытаемся их решить. Но почему мы вынуждены бороться с проблемами и как возникает ситуация столкновения с ними? Прежде чем ответить на эти вопросы, задумаемся, чем является проблема сама по себе. Несмотря на то, что слово «проблема» — существительное в единственном числе, очень трудно найти то единственное, что ее порождает. Ведь проблема Канта крылась не в подвязке или чулке, скорее она сложилась из множества условий. Во-первых, извращенная мода того времени, вынуждавшая мужчин носить чулки (как только выдерживала их психика?!), во-вторых, сами чулки в количестве двух штук, в-третьих, подвязки в таком же количестве, в-четвертых, ноги Канта — удивления не вызывает? — тоже в количестве двух, и наконец, в-пятых, ипохондрия великого человека. Если бы любой из этих факторов отсутствовал, говорить о проблеме было бы трудно. Проблема проявляется во взаимозависимости, как сказал бы буддийский философ, когда вместе сходится много условий, ошибочно принимаемых за единство. Таким образом, во-первых, проблемы как реальной единицы нет, во-вторых, достаточно убрать одно лишь условие, и с проблемой (не самой в себе) покончено. А какое из условий убрать лучше всего? Вмешательство в моду рекламы брюк — одежды настоящего мужчины — не гарантирует успеха, наверняка в те времена именно чулки рекламировались как символ мужественности; впрочем, кто захотел бы позволить втянуть себя в рекламную кампанию такой ерунды, как мода? Ампутация ноги, в свою очередь, кажется развязкой с чрезмерным вмешательством, и Канта можно было бы тогда выплеснуть из ванны вместе с водой. Конфискация одежды в виде подвязок и чулок также не принимается в расчет, особенно в случае ипохондрика, который, не говоря о моральных издержках от принудительного обнажения, сразу бы замерз без них, схлопотал высокую температуру, воспаление легких, потом в результате контакта с пиявками, поставленными для кровопускания, получил бы вирусное воспаление печени по типу В, ведущее в итоге к циррозу печени, а то и к раку печеночных клеток, что не сулит ничего вселяющего надежду, и наконец умер бы от истощения в страшных муках после долгой агонии. Поэтому остается только один выход: избавиться от ипохондрии, и проблема с плеч. Как голова с плеч. Где же еще проблеме находиться, если не в голове?!
Ведь проблема не существовала где-то между чулком, подвязкой и ногой Канта, несмотря на то, что создатель трансцендентальной философии расположил ее именно там. Проблема была абсолютно воображаемой, являлась умственным приложением к реальности, не имеющим с ней ничего общего, поскольку возникла только из-за болезненной впечатлительности по поводу здоровья. Это была исключительно оценка ситуации, а она всегда происходит в голове того, кто оценивает. Потом мы принимаем оценку за реальность, ведь кто-кто, а уж мы-то трезво смотрим на ситуацию. Таким образом, оценка превращается в проекцию, замещающую реальный мир. Начинается борьба с миром, по сути являющаяся борьбой с собственными оценками и концепциями по поводу мира. Неудивительно, что последствия оказываются либо комичными, либо плачевными — зависнув в собственной голове и рассматривая одни лишь собственные концепции, оценки и проекции, мы невидимыми руками мастерим околореальность, в результате получая странные эффекты, способные вызвать удивление даже у нас самих, ведь мы глядим внутрь своей головы, а не на натруженные руки и целый мир. Это непременно приводит к созданию какого-нибудь часоподобного подхвата для чулок или к другому якобы трезвому жизненному выбору, который становится обременительным на долгий срок и к тому же вовсе не решает проблем.
Механизм, изобретенный Кантом, работал в двух направлениях. Во-первых, этот чрезвычайно изощренный «девайс», как говорят англичане, используемый ежедневно, утверждал Канта в верности собственного решения и поддерживал ипохондрическое решение ипохондрической проблемы, которая могла быть делом исключительно ипохондрика, уверенного, что может жить со своими недомоганиями. Мало того, совершенство и изобретательность решения проблемы подтверждают ее весомость, которая не была недооценена. Во-вторых, само решение проблемы превратилось в очередную проблему, ведь механизм выходил из строя. Теперь нужно было решать решение. Вместо того, чтобы заботиться о чулках и подвязках, приходилось беспокоиться о похожем на часы «девайсе», и если бы не добрый друг Канта, которому нравилось чинить это мудреное изобретение, ситуация наверняка закончилась бы созданием приспособления для ремонта приспособления для поддержки чулок. Одну проблему заменили бы на другую и назвали решением. Собственно говоря, это была бы все та же проблема, только несколько отстраненная: из-за «девайса» по-прежнему выглядывали бы угрожающие ногам подвязки. Оценка ситуации оставалась бы ипохондрической, и изменилось бы немногое, ведь даже спрятанные в шкаф подвязки готовились к прыжку подобно запертой в клетке змее-душителю, которая если бы только смогла, мгновенно обвилась бы вокруг своей невинной ипохондрической жертвы, слишком поздно понявшей, что доверять рептилии было нельзя. Таким образом, проблемы вообще не стоит решать, потому что это приводит лишь к дальнейшим осложнениям, которые потом еще более усложняются. Подобный механизм работает не только в философии, но и в жизни. Нет большой разницы между повседневной проблемой и проблемой философской, хотя, конечно, абсурдность слишком сложных решений лучше видна в жизни, чем в философии, прячущейся от комизма за абстрактными барьерами. Просто-напросто жизнь более очевидна, чем философия, и ее легче проверить.
Решать проблемы, похоже, нужно так, чтобы их не решать! А как это сделать? Достаточно заметить, что никакой проблемы нет. Если бы Кант мог посмотреть канал моды по телевидению, то убедился бы воочию, что дела у ног в чулках идут прекрасно (раньше я сказал, что мода — это глупость, и от слов своих не отказываюсь, исключение — показы мод женского белья). В принципе, он смог бы также увидеть значительно более простое и гениальное изобретение, каким являются колготки, хотя мне кажется, что мужская мода его времени не отважилась бы зайти так далеко. А потому достаточно лишь заметить, что там, где кому-то хотелось увидеть проблему, то есть на стыке ног, подвязок и чулок, проблемы-то и нет, она — лишь ничего не стоящая добавочная стоимость, при начислении которой, естественно, придется уплатить повышенный налог. Между подвязкой и лодыжкой Кант засунул собственную оценку ситуации, добавил излишний элемент, и оценка немедленно стала важнее ситуации, открыто превратившись для него собственно в ситуацию. У Канта не было проблемы, Кант лишь думал, что проблема есть, именно в этом и крылась проблема, если таким словом мы еще можем пользоваться. Если мы считаем, что у нас есть проблема, то она есть. Сначала мышление, потом проблема (обязательно надуманная), и никак не наоборот. Мы лишь думаем, что сначала проблема нам что-то навязывает, а потом мы начинаем размышлять над ее решением. Проблема — это неправильная оценка ситуации, спроецированная и принятая за саму ситуацию.
«Когда преграды тела и ума растворяются сами по себе…», — говорит XIII Кармапа. Вот именно! Достаточно понять механизм оценки, приклеивания этикеток на наш жизненный опыт, и проблемы исчезают сами по себе, ведь их там никогда не было. Проблемы — нереальные пузыри, ментальный мусор. Попытки решать проблемы не обоснованы так же, как мытье мусора перед выбрасыванием на помойку — зачем драить то, что не пригодится и в любом случае окажется в корзине? Зачем решать проблему, если ее можно отбросить? Формулировка «сами по себе» из приведенной цитаты по-тибетски звучит как ранг сар, что дословно означает «на своем месте». Все проблемы следует оставить на своем собственном месте, там, где они появились, хотя и появились-то фиктивно, и уже одного этого достаточно, чтобы они исчезли. Нетерпеливый Кант со своей ментальной проблемой подался в домашнюю мастерскую, где сконструировал необычайно изобретательное решение, только вся его работа напрасна, — достаточно было оставить чулок с подвязкой на бедре и подождать немножко больше времени, чем уму требуется для наклеивания на ситуацию этикетки. Тогда после минуты терпения, если мы не позволим себе слишком поспешной оценки или уже вынесенную оценку не примем за чистую монету, окажется, что никакой проблемы нет, ее вовсе не было на том почетном месте, которое мы ей отвели. Это место пусто, очищено от проблемы, она уже растворилась (поэтому тибетское даг из вышеприведенной цитаты, означающее очищение, я позволил себе перевести как растворение). Проблемы на ее месте — ранг сар — нет, как сказали бы тибетцы, что видно right on the spot[8], как сказали бы англичане, вот так проблема была бы решена на месте, как сказали бы мы, если бы были свободны от привычки постоянно жаловаться.
