Евангелие не сообщает, как поступил богач. Назидание же евангельское ясно, просто и для нас обязательно, как долг.
Мы знаем, что не редкость видеть людей, долгие годы своей жизни употребляющих на скопление богатства, на то, чтобы наживать и наживать и под старость жить в свое удовольствие. Но они забывают про одно условие человеческого существования: человеческая жизнь не зависит от имущества. Кажется, всякому известно, что ни одному человеку в мире не доставляло богатое имущество покоя и здоровья. Ни один богач не может сказать: «я нашел бессмертие в обладании капиталом, землями, мне ничего не нужно». Нет! Желания разрастаются с потребностями. Чаще истинный покой живет в хижине и шалаше, нежели в высоких, внешне торжественных чертогах. – Забота о здоровье реже посещает бедного, нежели человека достаточного. Последний ищет его посредством всевозможных искусственных средств (напр., искусственной перемены климата, в далеких, теплых краях, в тщательно измеренной градусами комнатной температуре), а бедных пользует природа.
Наживать богатство нелегко, сохранить его еще труднее. Приумножающий богатство копит его, являясь таким образом презренным корыстолюбцем, проводящим бессонные ночи, переносящим иногда унижения, претерпевающим произвольные лишения. Сколько тревог испытывает накопивший богатство! Сердце его страдает от того, что может их истребить моль, съесть ржавчина, могут подкопаться под его кладовые воры, может произойти пожар, и от одной искры огня все превратится в пепел. Если приумножающий богатство скажет, что его имущество обеспечено от всяких случаев внезапности, то покойна ли будет его душа, когда воспоминания будут ему говорить о способах, какими приобретено богатство? Чаще всего оно идет от слабого к сильному нередко с притеснением, неправдой, путем лживости и обиды. А пересуды людей, а общественное мнение? Они не прощают скопившим богатство. Следовательно, чаемого спокойствия богатый человек от своих прибытков не получает.
Человек создан для общежития. Скопивший богатство обращение с людьми равного состояния считает для себя узким. О, сколько мы знаем людей, бывших истинными друзьями, делившими и радость и горе вместе, когда они были взаимно нуждающимися, но приумножение внешнего благосостояния развело их до встречи их в области вечности. Там, где прежде была простота, взошло недоверие. Ясность, улыбка их дружбы исчезли: они идут иными путями. Из-за чего произошла перемена? Только из-за того, что один стал имущим, а другой остался в рядах неимущих или полуимущих.
И для богатого, и для бедного приходит конец. Смерть берет дань жизни. Богатые получают от окружающих их льстецов столько благих пожеланий, что не предвидится как бы и конца жизни для них. А между тем оглядитесь: царь и воин, здоровые и убогие, нищие и пресыщенные, – два века не живут. Богатые чаще болеют, нежели люди, ведущие скромный и правильный рабочий образ жизни. Это свидетельствуют опыт и наука.
Кому страшнее умереть: богатому или бедному? Для обладающих земными благами смерть до того страшна, что они всеусиленно удаляют мысль о ней. Трудно близким к ним людям напомянуть им о предстоящем переходе в область вечную. Предсмертные терзания их совести поистине люты. Да, смерть грешников люта. Пророк Иезекииль[98] говорит богачу: «Увы! Ни серебро, ни золото бессильны избавить тебя в день гнева Господня» (Иез. 7. 19). А Спаситель наш произнес: «Кая бо польза человеку, аще приобрящет мир весь и отщетит душу свою» (Мк. 8. 36).
Как же быть? – спросите вы. – Жить сообразно с евангельским учением. Собирайте сокровища христианских добродетелей, в залог блаженной вечности, чтобы во всякое время, в какое ни явится наш ангел за нашей душой, мы могли встретить смерть не в ужасе, как тирана, разбойника, отнимающего у нас жизнь, но как доброго слугу, явившегося нам помочь «совлечься ветхого человека и облечься в нового» (Кол. 3. 9–17). Чтобы каждый из нас мог сказать в последний час своей жизни: «Прощай, земля! Слава Тебе, Господи, показавшему нам свет!» Аминь.
Слово в неделю 27-ю по Пятидесятнице Исцеление скорченной женщины
Лк. 13. 10–17
В одной из синагог учил Он в субботу.
Там была женщина, восемнадцать лет имевшая духа немощи: от была скорчена и не могла выпрямиться.
Иисус, увидев ее, подозвал и сказал ей: женщина! ты освобождаешься от недуга твоего.
И возложил на нее руки, и она тотчас выпрямилась и стала славить Бога.
При этом начальник синагоги, негодуя, что Иисус исцелил в субботу, сказал народу: есть шесть дней, в которые должно делать; в те и приходите исцеляться, а не в день субботний.
Господь сказал ему в ответ: лицемер! не отвязывает ли каждый из вас вола своего или осла от яслей в субботу и не ведет ли поить?
сию же дочь Авраамову, которую связал сатана вот уже восемнадцать лет, не надлежало ли освободить от уз сих в день субботний?
И когда говорил Он это, все противившиеся Ему стыдились; и весь народ радовался о всех славных делах Его.
Евангелие представляет нам пример и доказательство следующих утешительных истин: 1. зависть и злоба лживы, лукавы, коварны, но вместе с тем унизительно боязливы; 2. правда и добродетель искренни и откровенны, но вместе с этим смелы, даже неустрашимы.
Однажды Иисус Христос учил в субботний день. Среди его слушателей была несчастная женщина: восемнадцать лет угнетал ее тяжкий недуг. Наш Спаситель, приметив ее, умилосердился к ней. «Он подозвал ее, возложив руки на нее, исцелил ее» (Лк. 13. 12). Начальник синагоги увидел это дивное чудо, совершившееся на глазах у всех, услышал ласковое, благотворное, неподражаемое слово из уст Человеколюбца и не умилился сердцем, как следовало бы ожидать, но озлобился. В его душу, точно нечистые змееподобные черви в загнивший плод, проникли зависть, досада, злоба.
Желая опорочить прекрасное действие человеколюбия, он нашел безвременным совершение чуда. Из лживых уст начальника синагоги народ услышал, что можно было бы это доброе дело совершить после, завтра, когда угодно, а не теперь. Видите ли, этот хитрый человек хотел смутить народ, презрительно показав, что виденное всеми и испытанное страдалицей чудо исцеления – дело не важное. Такое дело мог бы и он сделать, но не хочет, потому что уважает «субботу». Смысл его слов был таков: «видите, я – законник, а Он – беззаконник. Итак, народ, открой глаза; преклонись пред проповедником фарисейского поста и ревнителем жидовской субботы, но отврати свое лицо от Праведника и Чудотворца, возненавидь Его, как нарушителя закона».
Этот ревнитель жидовской субботы так отчетливо напоминает ревнителей современного пустосвятства, говорящих: «зачем часто приобщаются св. Христовых тайн. Дня этого есть условные дни». Эти ревнители изменчивой формы безжалостны к человеческой скорби, утоляемой св. таинствами исповеди и причащения. Они одержимы завистью, злобой и неверием к часто причащающимся, на том основании, что в них самих, как в Иуду после Тайной Вечери, входит сатана.
Если бы завистливый и злобный хитрец в евангельском рассказе имел дело с обыкновенным человеком, то могло статься, что он и достиг бы своей цели: его бы прославили как законоисполнителя, а Иисуса Христа за ласку, утешение и исцеление восемнадцатилетней страдалицы возненавидели бы. Теперь этого не случилось. Из уст воплощенной Истины и Святости, от Господа Иисуса Христа услышал он бесстрашное слово: «лицемер!» Обличительным языком правды Иисус Христос заградил уста его и его сообщников и выставил напоказ народу незапятнанную истину. «И когда Он говорил, все противившиеся Ему стыдились, и весь народ радовался о всех славных делах Его» (Лк. 13. 17).
Так препирались зависть и злоба с истиной и добродетелью во время земной жизни Иисуса Христа; так они препирались и до пришествия Его на землю; так препираются они и доселе.
Кому не известно, что люди добрые и благонамеренные имеют завистников и злобствующих на них людей, которые, подобно упоминаемому в Евангелии начальнику синагоги, всячески стараются очернить их честь и имя? Неблагожелатели готовы были бы если не распять доброго человека, то лишить звания и чести, изгнать из города, да боятся общего народного мнения. – Что же они делают? – Они тихо, лукаво и хитро как будто соглашаются со всеми, что уважаемый общественным мнением человек действительно есть порядочный человек, но прибавляют, что им известно про него и то, и другое, и третье… тайны соблазнительные. И вот, многие уже смущены. Многие от него бегут. Многие повторяют о нем сказания. Многие на лице своем изображают улыбку презрения при имени его. Многие уже берут камень, чтобы пустить в него!
Добрая слава медленно пробирается одной стезей, а худая молва бежит и скачет по тысяче дорог. Пустить по дороге постыдную молву о человеке, вид добродетели которого терзает их загрязненную душу, – завистникам и злобным людям этого только и нужно. Теперь они уже безопасно изливают яд аспидов, таящийся под устами их, сыплют хулы и поношения на известного им доброго человека. По их мнению, он не только не добрый человек, хотя и кажется таким, он, – сребролюбец, злодей, нечестивец и изверг человеческого рода. Все его добрые дела, по их мнению, дела обыкновенные, да и какие они добрые? Они противозаконные. Он субботы не хранит, он пренебрегает ходячим мнением, он знать никого не хочет, словом, он едва ли не враг отечества: «распните его» (Лк. 23. 21).
