Благодарю почтеннейшего о. Алимпия за его воспоминание о мне; сердечно радуюсь возвращению его здоровья и усердно ему кланяюсь, прося Св. молитв.
Затем, — желая Вам доброго здоровья и всех благ, также прося Ваших святых молитв, с искреннейшею преданностию, имею честь быть навсегда
Ваш покорнейший послушник
Архимандрит Игнатий.
Нояб<ря> 30 дня [1840 г.]
Возлюбленнейший о Господе Отец Варфоломей!
Получа Ваше письмо, составил я из оного записку и вручил Муравьеву [79] для доставления и ходатайства пред Г. Сербиновичем. Здоровье мое плохонько; почти всю зиму похварываю; однако же неизреченная милость Божия помогла привести почти к окончанию перевод с латинского книги Св. Исаии; весьма бы я желал сличить оный с имеющеюся у Вас рукописью, и потому покорнейше прошу переслать ко мне по почте; я постараюсь вскорости и со{стр. 132}хранности Вам обратно и книгу и деньги за пересылку доставить. Некоторые добрые люди берутся на свой счет напечатать. По окончании сей книги, после Пасхи, аще Господь восхощет, желается приняться за перевод Кассиана Римлянина также с латинского; у меня все его сочинения, книга преполезная. Прошу Ваших святых молитв для подкрепления немощных моих души и тела.
Пожалуйста, не замедлите присылкою рукописи.
Остаюсь навсегда Вам преданнейший собрат
Архимандрит Игнатий.
1841 года Марта 11-го дня
Ваше Высокопреподобие!
Возлюбленнейший о Господе Отец Варфоломей!
Книгу Вашу св. Исаии отшельника, много оною попользовавшись, при сем препровождаю с сердечною благодарностию. Оконченный перевод мой переписывается набело, и, аще Господь восхощет, думаю отпечатать для общей пользы монашествующих; теперь с услаждением духа занимаюсь Кассианом, т. е. переводом его на российский язык. Сам будучи скуден и в деятельности христианской и в мудрости, очень рад, если буду в состоянии отверзть некоторые сокровищницы духовные, доселе запечатленные, переводом. Прошу Ваших святых молитв на подкрепление душевных и телесных моих немощей.
С сердечною искреннейшею преданностью имею честь быть навсегда
Ваш покорнейший послушник и сомолитвенник
Архимандрит Игнатий.
1841 года 19-го июля
О. Алимпию свидетельствую искреннейшее мое почтение.
Ваше Высокопреподобие!
Возлюбленнейший о Господе Отец Варфоломей!
Приятнейшее письмо Ваше от 23-го ноября я получил. Особенно утешили Вы меня, обнаружив расположение Ваше побы{стр. 133}вать в Северной Столице. Примите мое приглашение! Не говоря о том удовольствии, которое Вы мне доставите, небесполезно для Вас будет познакомиться лично с Филаретами, кои оба ко мне весьма расположены. Из них — Киевский читает ныне перевод Исаии отшельника и оною книгою восхищается, говоря, что непременно надо оную напечатать в самом большом количестве экземпляров. Очень согласен с Вами, что книга сия может принести особенную пользу душам и потому быть ходатайницею для меня милости Божией. Этой единственной платы ищу, а напечатание, аще Господь восхощет, и продажа оной будет производиться мимо меня. Кассиан, коего монашеских книг две, переводится; теперь дело на половине первой книги. Также драгоценнейшая монашеская книга! Имеющийся перевод в Добротолюбии крайне сокращен. Статья о духе чревообьядения, названная в Добротолюбии о воздержании чрева и занимающая там полторы страницы, занимает в подлиннике до 40 таковых страниц, наполнена множеством нравоучительнейших повестей. Наименее сокращена статья о унынии. Послание к Леонтину Игумену составлено из двух отдельных бесед, сокращено, и притом Леонтин был Епископ, а не Игумен.
Получил я из Оптины письмо, скромное, о кончине отца Леонида. Писали оное о. Макарий и Иоанникий. Некоторые мирские получили от других исполненное повествованиями о Пророчествах. Мы желаем себе и всем, ищущим истины, прозрения на грехи наши, — пророчества, что хотя сколько-нибудь вознерадим или вознесемся, то впадем в руки страстей и удалимся от Бога. Таковое прозорливство и пророчество могут нам принести существенную пользу.
Поздравляю Вас с наступающим праздником Рождества Христова и, прося Ваших святых молитв с обычною братскою любовью, остаюсь навсегда
Ваш покорнейший слуга и Богомолец
Архимандрит Игнатий.
1841 год
декабря 22 дня
П. С. О. Алимпию свидетельствую мое усерднейшее поклонение, за память и любовь благодарение. Мой казначей приносит Вам искреннейшую признательность за благосклонный прием. Посылку — салфетку и полотно он мне доставил, благодарю усерднейше!
{стр. 134}
Возлюбленнейший о Господе Отец Варфоломей!
По отправлении к Вам письма, был я у Киевского Митрополита, и между прочим сказал ему о намерении Вашем побывать в С. Петербурге, и что я Вас приглашаю. Он весьма сему обрадовался и сказал: повторите ему немедленно приглашение и от меня, я желаю его видеть. Потом прибавил с обычною ему добротою много на счет Ваш, из чего я заключил, что Вам непременно должно приехать. Почему и постарайтесь исполнить сие в скорейшем времени.
Итак, в надежде скорого свидания, имею честь быть с обычною моею преданностию
Ваш покорнейший послушник
Архимандрит Игнатий.
1841 года
декабря 27 дня
Ваше Преподобие!
Возлюбленнейший о Господе Отец Варфоломей!
Высокопр<еосвященнейший> Митрополит Киевский писал к Владыке Вашему и просил, дабы он соблаговолил уволить Вас в столицу, на что Ваш Архипастырь и изъявил согласие. Почему В. Митрополит поручил мне третицею написать к Вам немедленно, дабы и Вы поторопились и не мешкали. И потому решайтесь, ничтоже сумняся. Очень приятно мне видеть, что Ваш Архипастырь питает к Вам любовь, как это видно из письма его к Митрополиту.
Надеюсь скоро Вас увидеть и, насладившись взаимною любовию, проводить с миром к святым и преподобным отцам в обитель Божией Матери.
Ваш покорнейший слуга и сомолитвенник
Арх<имандрит> Игнатий.
1842
30 января
Ваше Высокопреподобие!
Возлюбленнейший о Господе Отец Варфоломей! Письмо Ваше от 18-го февраля я получил. Будучи крайне недоволен Вашим отказом на мое приглашение, паче же не на {стр. 135} мое точию, но на приглашение Высокопреосвященнейшего Митрополита посредством меня, — начинаю с Вами браниться. Благоволите выслушать с благодушием и утешьте исправлением Вашей погрешности. Что Вы хвалитесь неупустительностью в послушании, возложенном на Вас Св. Синодом? Суетна похвала сия, когда Вы не внемлете гласу Первенствующего Синодального члена, не повинуетесь его призыву, приводя пустые отговорки. Начный в вас дело благое, и да совершит е, сказал Апостол. И Вам надо совершить послушание Ваше; а без доброго конца доброе начало не может принести никакого плода. Неужели Промысл Божий, приведший Вас в Югскую Пустыню, уже престал бдеть над Вами? Неужели Вы так думаете? Не предположив в Вас сих мыслей маловерия, чем объяснить Вашу шаткость, Ваше двоедушие? И едете, и не едете; и взяли паспорт, и ни с места! На что это походит? Таковая коловратность, таковое непостоянство простительно новоначальному, в Авве же отнюдь не простительна! Вижу! Вы испугались; Вы подозреваете, не повстречается ли Вам по приезде какое перемещение! Ваше тело возопило: не езди, мне здесь тепленько и мяконько, а то, пожалуй, они сунут тебя туда, где я замучусь от климата; да и над Алимпием сжалься: он здесь воскрес, а в другом месте могут к нему возвратиться прежние болезни. Так Вам советовало Ваше тело, а Вы его и послушались. Зело бо сильны ласкания тела, сказал Св. Исаак. Вы в послушании у Вашего тела, а не у Синода, как хвалитесь, думая меня, как глупого, обморочить. Кроме того, что Вы маловерием Вашим погрешаете пред Промыслом, еще впадаете и в другую немаловажную погрешность. Как судить о мнении Вашем относительно Преосвященного Митрополита? Значит — опасаясь ему доверить себя, Вы в нем не предполагаете ни любви, ни рассуждения духовного! Словом сказать — с какой стороны ни посмотрю на Ваш поступок, нахожу оный решительно безрассудным.
Итак, исправьтесь! Отложив все хохлацкое упрямство, еще же и мудрование с злохитростию, скорее приезжайте, возвергнув на Господа печаль твою, и Той тя препитает. Советую и Митрополита не прогневать: ибо ныне вакансий настоятельских много, и ему стоит только предложить в Синоде; тотчас полетит Указ и дерзостный ослушник, по своему токмо мнению послушник, полетит с Юги на север оплакивать свое самонравие и непокорство. Сим кончаю мою брань, к которой бы не хотелось прибегать, да нечего делать, когда честь неймет.
