Размышляя над значением слова «душа» в этом контексте, понимаешь, что речь идет о спонтанном подвиге. Иисус призывает нас к порыву, а не к чему-то заранее продуманному, запланированному. «И поведут вас к правителям… Когда же предадут вас, не заботьтесь, как или что сказать, ибо в тот час дано будет вам, что сказать» (Мф. 10:18—19). Действительно, никогда нельзя узнать заранее, кто готов пожертвовать собой, а кто нет. Как часто те, кто считал себя храбрым, в серьезный момент пасовали, и, наоборот, люди на первый взгляд робкие и, более того, просто трусливые в решающей ситуации оказывались удивительными, дерзновенными храбрецами. Сколько примеров того, как, сохраняя ценой компромиссов и даже предательства свою жизнь, положение, благополучие, люди ломались, теряли себя. В советские времена кто-то шёл на компромиссы с КГБ, давал нужные показания, отрекался от своей деятельности — сохранял себя, свою жизнь и свободу, но это были уже другие люди — потерянные, сломленные, озлобленные, уже ни на что не способные.
Обратим внимание на другой евангельский фрагмент на эту же тему. «И кто не берет креста своего и не следует за Мною, тот недостоин Меня. Сберегший душу свою потеряет её; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее» (Мф. 10:38—39). В Евангелиях синоптиков во многих местах говорится о несении креста, и эти фрагменты всегда примыкают к словам о том, что сберегший душу свою потеряет ее, а потерявший душу ради Христа и Евангелия сохранит ее, сохранит жизнь вечную. Опыт христианских мучеников свидетельствует, что, пожертвовав жизнью, потеряв ее, они сберегли ее, сберегли свою душу, свое «я». Не испугавшись однажды, они остались честными навсегда, стали образцом для других. О них хочется вспоминать, их пример окрыляет. А те, которые в какой-то решающий момент выбрали жизнь, сберегли ее, тем самым потеряли что-то несравненно более важное, чем несколько лет благополучия, не только выпали из народной памяти, но и утратили собственное «я». Это страшно и больно.
Для жизни в вечности сбережет себя тот, кто пойдет путём Христовым, т. е. будет нести свой крест, все, что выпадет на его долю, как это делает Иисус. В 23-м стихе 9-й главы Евангелия от Луки есть слово, которое отсутствует в славянском переводе, но есть в переводе под редакцией епископа Кассиана (Безобразова), в большинстве греческих рукописей, практически во всех переводах на другие языки.
(Здесь в печатном тексте — неточность: ошибочно указан сходный по смыслу стих Лк 14:27 (прим. И. Тапириани)
Это слово «ежедневно»: «И кто не берет ежедневно креста своего и не идет за Мной, тот не может быть Моим учеником». Иными словами, христианство заключается не в каком-то одном поступке, совершенном однажды и на всю жизнь, а в ежедневном труде, в ежедневном несении креста. И эта ежедневность христианства, нашей жизни во Христе представляется одной из важнейших черт той новой жизни, в которую вводит нас Иисус. А мы о ней часто забываем.
Что касается текстологических различий между рукописями Нового Завета, разными изданиями и переводами, то это целая наука, которой занимались поколения ученых, начиная с XVI в. Но на отсутствие слова «ежедневно» в славянском и русском переводах обратил внимание не ученый-текстолог, а обычный священник, о. Александр Ельчанинов, который читал Евангелие также и на латыни. В своих «записях» о. Александр рассказывает, как, читая Евангелие на латинском языке, он обнаружил удивительное место. И цитирует этот стих со словом «ежедневно», подчеркивая, что, только прочитав его в латинском варианте, он до конца понял смысл. Это пример того, как разные люди, размышляя об одном и том же, разными путями приходят к одним и тем же выводам. Важный и утешительный пример.
Иисус говорит о жизни, которую иногда нужно потерять, чтобы не погубить. Во Втором Послании к Тимофею апостол Павел пишет о том же: «Да и все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы» (3:12). Разумеется, далеко не всегда мы бываем готовы к подобной участи, точнее, вообще не бываем готовы. А если считаем себя к ней готовыми, то это страшно. Потому что если мы уверены, что все тяготы нам по силам, то наверняка сломаемся. А если пугаемся, впадаем в отчаяние, но потом каемся в этом, то есть надежда, что мы сможем вынести трудности. Известный мыслитель сказал, что нередко самыми смелыми оказываются именно трусливые люди.
В этом парадоксе заключен христианский, евангельский смысл.
И еще об одном. В 14-й главе Деяний апостол, поучая учеников, увещевает их в вере и напоминает, что «многими скорбями надлежит нам войти в Царство Божие» (ст. 22). Путь к Богу, в Царство Небесное узок и труден, но результат его всегда связан с радостью. И наоборот, разные «широкие пути» часто ведут в никуда.
В 12-й главе Евангелия от Иоанна Иисус говорит не только эллинам, но каждому, кто хочет увидеть Его: «Кто Мне служит, Мне да последует» (ст. 26). Иными словами, кто служит Христу, тот Его и увидит. Увидеть Иисуса можно только через служение Ему. Через служение, но не через рабство. Нас часто вводит в заблуждение словосочетание «раб Божий». Нужно иметь в виду, что древнееврейское слово в Ветхом Завете, которое стоит за греческим и за славянским «раб», ничего общего не имеет со словом «рабство», с тем еврейским словом, которое обозначает, например, рабство египетское. «Вавилонское рабство» — это «галут», а «раб Божий» — это «эвед», «служитель», «работник», «соработник». Не тот, кто находится в рабстве, но тот, кто служит, трудится. Потому что рабство — мы знаем это из текстов, где употреблено слово галут, из многочисленных древних комментариев — это состояние раздавленности личности, когда человек лишен своего «я», когда его достоинство не может проявляться. Рабство делает людей именно такими, какими изображала рабов греческая литература, — запуганными, лживыми, злобными, хитрыми. А служение, свободно выбранное и во всем свободное, поднимает человека. Служение Богу — это действительно путь к тому, чтобы встретить и увидеть Иисуса на своей жизненной дороге. В «Откровенных рассказах странника» говорится, что к Богу ведут три пути: путь раба, путь наёмника и путь сыновний. Странник отвергает для себя (и для нас) первые два пути. Остается путь сыновнего служения.
Когда Иисус говорит: «Кто Мне служит, Мне да последует»,— Он имеет в виду не рабство, которое всегда страшно и унизительно, а именно тот путь, которым идет эвед, служение — служение человека, свободно выбравшего эту дорогу. Когда атеисты говорят нам: «Что вы делаете в Церкви, неужели вы хотите быть рабами?» — мы отвечаем: «Нет, мы стали христианами, именно чтобы быть свободными». В вере мы обрели свободу от страхов, ненависти, подозрительности, свободу от разных комплексов, которые мучают и разрушают нас. Именно в Церкви из рабов мы становимся свободными людьми.
«Кто мне служит, Мне да последует». «Следовать» — тоже одно из ключевых слов Евангелия. Оно призывает нас следовать за Иисусом. Иисус зовет идти за Ним, по Его следу. Христианство, наша вера, ее живой характер, наверное, тем и измеряются — идем ли мы за Иисусом или же хотим быть верными не Ему, а той или иной традиции, тому или иному направлению. Тупики в церковной истории как на Востоке, в частности на Руси, так и на Западе нередко были связаны именно с этим. Забывая о том, что задача христианина — идти за Иисусом, верующие шли, например, за каким-то богословом. Они становились паламитами или антипаламитами, томистами или антитомистами, лютеранами, кальвинистами или кем-то еще… В Священном Писании мы не найдем слов «лютеранин», «католик» и так далее. В Деяниях апостольских прямо сказано, что ученики Иисуса стали называться христианами. И нам должно быть бесконечно дорого это самоназвание первой общины учеников Христовых, которое сохранено для нас Словом Божиим и которое мы носим.
Если мы не будем забывать, что важно идти именно по стопам Христовым, как мы просим об этом в молитве «Стопы моя направи по словеси Твоему и да не обладает мною всякое беззаконие», то никакие испытания, никакие катаклизмы не будут нам страшны. Прав был Владимир Соловьев, говоривший, что в христианстве по-настоящему важно одно — Сам Христос, все остальное — второстепенно. Вспомним, что в его небольшой повести об Антихристе предлагает Антихрист. Обращаясь к католикам, он говорит: вы очень любите церковную иерархию, «тот духовный авторитет, который дает христианство своим законным представителям» — и обещает «опереть свою державу на авторитет вашего духовного главы». Протестантам, которые «всего более дорожат в христианстве личною уверенностью в истине и свободным исследованием Писания», Антихрист обещает учредить для этого всемирный институт с огромным годовым бюджетом.
Наконец, православным, поскольку им «всего дороже в христианстве его священное предание, старые символы, старые песни и молитвы, иконы и чин богослужения», он предлагает завтра же создать комиссию «для обсуждения со мною тех мер, которые должны быть приняты с целью возможного приближения современного быта, нравов и обычаев к преданию и установлениям святой православной церкви». И тогда поднимается белый как свеча старец Иоанн и восклицает: «Всего дороже нам в христианстве Сам Христос!»
