Вы ответствуете: «Достойно и праведно есть». Вознося благодарение Ему, мы и взаправду поступаем достойно и праведно; Он же, напротив, воздал нам превыше всякой справедливости, лишь по милости Своей признав нас достойными несравненнейшей благодати.
6. Анафора
И затем мы призываем небеса, землю, море, солнце, луну, звезды и все создания, разумные и лишенные разума, видимые и невидимые, ангелов, архангелов, начала, господства, власти, силы, престолы и херувимов, имеющих — каждый — по четыре лица (Иез 10, 21), как бы вторя песнопению Давида: «Величайте Господа со мною» (Пс 33, 4).
Призываем также и серафимов, которых созерцал Исаия в озарении Духа Святого — кругом обступивших престол Господень, двумя крылами закрывающих лице свое, двумя — ноги свои и двумя летающих и возглашающих: «Свят, Свят, Свят Господь Саваоф!» (Ис 6, 2–3).
И повторяем сию хвалу Богу, принятую от серафимов, дабы слиться нам в хвалебном песнопении со всем небесным воинством.
7. Молитва о ниспослании Духа Божия или Эпиклеза
Освятившись сими духовными песнопениями, молимся Богу всемилостивому о ниспослании Духа Святого на Дары, возложенные на жертвенник, дабы сотворил хлеб — телом, а вино — кровью Христовой. Ибо все, прикосновенное Духа Святого, целиком освящается и преображается.
8. Молитва о заступничестве
Свершив сие духовное приношение, сие бескровное заклание, призываем Бога призреть на искупительную жертву ради общего согласия Церквей, благоустроения мира, государей, воинства и соратников наших, немощных и страждущих: словом, молимся над жертвоприношением обо всех, кто имеет особую нужду в заступничестве.
9. Молитва об усопших
Затем поминаем опочивших в Боге прежде нас: сначала — патриархов, пророков, апостолов и мучеников, их же молитвой и заступничеством да услышит Бог и наше моление; затем молимся о наших святых отцах, о наших покойных святых епископах и обо всех тех, кто ранее нас пришел к последнему упокоению, ибо веруем, что возлежащая на алтаре великая и святая жертва послужит ко благу душ, за которые возносим наше моление.
10. Хочу убедить вас примером: знаю, многие говорят: «Какой толк душе от поминания в наших молитвах, в грехе или без греха она покинула мир?» А вот, например, царь изгнал каких‑то людей за проступок против него, а родственники этих изгнанных смастерили ему венец и принесли во искупление за наказанных, — то разве не облегчится им наказание? Так же и мы приносим Богу наши молитвы за усопших прежде нас, пусть они даже и грешники; мы, правда, венца не мастерим, но жертвуем Христа, умерщвленного за грехи наши, дабы смягчить милосердного Бога ради них и ради нас.
19. Причастие
И затем священник говорит: «Святая святым». И святая суть жертвы на алтаре, восприявшие Духа Святого.
И вы также святы, ибо признаны достойными восприять Духа Святого. Святая святым отыдет. Вы же ответствуете: «Един свят, един Господь, Иисус Христос». Ибо поистине един был свят от природы; мы же хоть и можем быть святы, но не от природы, а соучастием, усилием и молитвою.
20. Вы тогда слышите голос певчего, который сладостным распевом приглашает вас к соучастию в святых таинствах: «Вкусите, и увидите, как благ Господь» (Пс 33, 9). И не думайте, что о вашем телесном опыте идет речь; нет, но о вашей нерушимой вере. Ибо вкушая, как вас призывают, не хлеб и вино вкушаете, но пресуществленную плоть и кровь Христову.
21. Подойди же затем и приблизься, отнюдь не распрямляя ладони и не раздвигая пальцев, но подложивши левую ладонь под правую, соделай словно бы трон, готовый принять Царя, и прими в горсть тело Христово, говоря: «Аминь». С осторожностию освяти глаза свои созерцанием сей святой плоти и затем вкуси ее, усердствуя, чтобы не пропало ни крохи. Если же пропадет, знай с уверенностью, что сие словно бы от плоти твоей отъято.
Скажи, в самом деле, если б уделили тебе золотого песку, разве не силился бы ты, елико возможно, уловить каждую крупинку и не претерпеть убытка? Так не надлежит ли тебе силиться еще более, дабы ни крохи не утратить из того, что дороже золота и драгоценных камней?
22. Причастившись телу Христову, приблизься затем к чаше с кровью Его. Не простирай рук своих, но склонись, почтительно и благоговейно, и освятись, причастившись также и крови Христовой; отри рукою увлажненные губы и освяти прикосновением свой лоб, глаза и другие органы чувств. И в ожидании общей молитвы возблагодари Бога, признавшего тебя достойным причаститься подобных таинств.
23. Храните обряды сии в неприкосновенности и остерегайтесь всякого против них прегрешения. И не уклоняйтесь от причастия, дабы не утратить греховною скверной прикосновенности возвышенным и святым таинствам.
Сам же Бог мира да освятит вас во всей полноте; и все существо ваше, тело, душа и дух, да сохранится без порока в пришествие Господа нашего Иисуса Христа (1 Фее 5, 23), Его же, а также Отца и Духа Святого, есть царство и сила и слава, ныне и присно и во веки веков. Да будет так.
(†407)
Монax во главе константинопольской епархии — вся драма Иоанна, прозванного Златоустом или Хризостомом, заключается в этом парадоксе. Не будь он облечен этим завидным и грозным титулом, он остался бы в памяти поколений подвижником, духовником, проникновенным проповедником. Святость не дала ему политической гибкости, напротив, сделала его неуступчивым и мешала уживаться с властями, пользоваться приемами, на которые мастер был Кирилл Александрийский. Но то был египтянин. Цельность и прямота Иоанна вызывали враждебность у многих, интриганы от политики неотступно преследовали его. Он не уступил ни пяди, в служении своем до гроба сохранив непреклонность чистой натуры. В античном мире ему подстать Антигона; в Церкви он стал исповедником.
ЖИЗНЕННЫЙ ПУТЬ
Иоанн — городской ребенок. Он родился в космополитической Антиохии, третьем городе империи, на берегах Оронта; рос в разношерстной толпе времен великого смешения, достаточно защищенный от разлагающих влияний, но вовсе не сторонясь людей, которых узнал, полюбил и с которыми легко находил общий язык.
Семья была образованная, жила в достатке. Отец Иоанна, высокопоставленный чиновник, умер молодым. Ребенка вырастила мать, замечательная женщина — в двадцать лет она принесла в жертву свою молодость и отказалась от нового брака, посвятила жизнь сыну. Она имела на него большое влияние. Кто‑то из риторов, кажется, Ливаний, восхищенно говорил о ней: «Ах какие женщины бывают среди христианок!»
Иоанн не искал мирских утех и не медлил с крещением, он принял его в восемнадцать лет — возраст решающий, как заметил он сам позднее в проповеди к новоокрещенной молодежи. Благая весть была явлена ему совершенно естественно, без потрясений, силою веры, обращенной к Богу. Для него нет борения между Платоном и Иисусом. Образование у него, правда, греческое, но душа христианская. По сути дела, ни один из Отцов Церкви не был столь мало привержен эллинизму.
Получив общее образование, изучив риторику и философию (он был блестящим учеником Ливания), Иоанн остался в городе. Его ждала блестящая карьера, но он отказался от нее и принял постриг, стал послушником. Хотел удалиться в пустыню, но мать, всем для него пожертвовавшая, воспротивилась этому. Все же он оставил Антиохию, дабы избежать треволнений городской жизни, и предался аскезе и изучению Писания.
Антиохия в то время славилась богословскими умами. Иоанн учился у Диодора Тарсийского, несравненного наставника той эпохи, искусству библейской экзегезы, чуткому проникновению в смысл буквы Священного Писания. Чуждый аллегорическим толкованиям и богословским пререканиям, в Евангелии он слышал голос и призыв Христа. Особенно близко ему было Евангелие от Матфея. Он восхищался св. Павлом и без конца перечитывал его послания. Очевидно, в них он и обрел ощущение посланничества, которое вывело его из уединения.
Вопреки матери, Иоанн все же удалился в горы и стал вести суровую жизнь среди монахов в постах и бдениях, пагубно отразившихся на его здоровье. Он искал внутреннего покоя, дорожил братским единением. К этому времени относится ряд его аскетических сочинений, подобных трактату «Против недругов монашеской жизни».
Почувствовав себя созревшим для выполнения проповеднической задачи, Иоанн вернулся в Антиохию в 380/81 г., где престарелый епископ Мелетий возвел его в сан диакона. Написанный тогда трактат «О священстве» и сегодня пользуется исключительной популярностью. Это безусловный шедевр, отмеченный особым аттическим изяществом стиля. В то время Иоанну было около тридцати четырех лет. Пятью годами позже он был рукоположен в священники и стал проповедовать, замещая не слишком красноречивого епископа. Это время было для него самым счастливым: образ жизни в точности соответствовал его склонностям и дарованиям.
