Арий Послание к Александру Александрийскому[320]
Се. Афанасий Александрийский. Послание о соборах, бывших в Аримине Италийском и в Селевкии Исаврийской 16[321]
Блаженному Папе и Епископу нашему Александру пресвитеры и диаконы желают о Господе радоваться.
Вера наша, приятая от предков, какой научились и от тебя, блаженный Папа, такова: ведаем единого Бога, единого Нерожденного, единого Вечного, единого Безначального, единого Истинного[322], единого Имеющего бессмертие[323], единого Премудрого[324], единого Благого[325], единого Властителя, всех Судию[326], Правителя, Домостроителя; Непреложного и Неизменяемого, Праведного и Благого, — сего Бога Закона, Пророков и Нового Завета, прежде времен вечных породившего Единородного Сына, Которым Он сотворил и веки, и всяческая, породившего же не мнимо (δοκιησει), но истинно. Собственным изволением поставившего (ύποστησαντα) непреложную, неизменяемую (ατρεπτον) тварь Божию совершенную, но не как одну из тварей; рождение (γέννημα), но не как одного из рожденных (των γεγεννημένων); не исторжение (προβολήν), каково Отчее рождение по учению Валентина; не единосущную часть (μέρος όμοούσιον), каково Отчее рождение по изъяснению Манихея; не Сыноотца, как наименовал Савеллий, разделяя Монаду; не светильник от светильника или свеча, разделенная на две, как говорил Иеракас, и не прежде сущего, впоследствии же рожденного, или возведенного в Сына — как и сам ты, блаженный Папа, среди Церкви и на Соборе многократно охуждал дающих эти толкования; но как мы говорим, по воле Божией прежде времен и веков сотворенного, и жизнь и бытие приявшего от Отца, Который поставил (συνυποστησαντος) вместе с Ним и Его славу. Ибо Отец, дав Ему все в наследие, не лишил Себя того, что имеет в Себе нерожденно, потому что есть источник всего. Посему три Ипостаси. И как Бог, Причина всего, единственно безначален (άναρχος), так Сын вне времени (άχρόνως) рожденный от Отца и прежде веков сотворенный и положенный в основание (θεμελιωθείς), не был, пока не рожден, но вне времени рожденный прежде всего один есть от Отца. Ибо Он не вечен, или не совечен, или не сонерожден со Отцом; и не вкупе со Отцом имеет бытие, как отношение (τά πρός τι)[327], что утверждают иные, вводя два нерожденных начала; напротив того, Бог есть, как Монада и начало всего, так же и до всего, а потому и до Сына, как мы научены этому тобою, проповедавшим среди Церкви. Поскольку [Сын] от Бога имеет бытие, от Бога преданы Ему и слава, и жизнь, и все, поскольку Бог Его начало. Ибо начальствует над Ним, как Бог Его и сущий прежде Его. Если же сказанное: «из Него» (Рим. 11, 36), «из чрева» (Пс. 109, 3), «исшел от Отца и иду ко Отцу» (Ин. 16, 28) иными разумеется так, что Сын есть часть единосущного и исторжение, то Отец будет, согласно им, сложным (σύνθετος), делимым (διαιρετός), изменяемым; бесплотный Бог, вследствие положения их, потерпит все сообразное телу.
АСТЕРИЙ–СОФИСТ (Д. С. Бирюков)
Фигурой, переходной между представителями первой фазы арианскнх споров и неоарианами является т. н. Астерий–софист[328]. Астерия обычно не относят к движению неоариан, однако именно в его системе появляются моменты, характерные для неоарианской доктрины. То переосмысление и тот синтез, который осуществил Астерий в отношении доктрины Ария, пытаясь, с одной стороны, смягчить радикализм в понимании стату са Христа, который был характерен для Ария, и с другой — более четко сформулировать специфические положения неоарианства, — очевидно, в той или иной мере послужил для представителей второй волны арианского движения, Аэция и Евномия, базисом для выстраивания своей системы.
Астерий родился в Каппадокии между 260 и 280 гг. По профессии он был ритором. Подобно Арию, Астерий, вероятно, учился у св. Аукиана Антиохийского. Во время гонений императора Диоклетиана Астерий стал отступником и принес жертву, в итоге чего по канонам он считался недостойным священнического и епископского сана. Однако он имел большое влияние на многих представителей арианского движения.
Астерий был главным адвокатом ариан на первой стадии арианских споров. Ок. 325 г. он, по настоянию Евсевия Никомедийского и Ария, написал свое сочинение «Синтагматион»[329], а в 327 г. письменно выступил в защиту положений осужденного на Никейском соборе письма Евсевия Никомедийского Павлину Тирскому. Отрывки из «Синтагматиона» сохранились у свт. Афанасия, а также в отрывках и в пересказе Маркелла Анкирского. По свидетельству свт. Афанасия, Астерий разъезжал с этим произведением по городам и зачитывал его в церквях[330], вероятно, имея успех. В своем «Синтагматионе» Астерий пытался сгладить острые углы учения Ария. Против писаний Астерия выступил Маркелл Анкирский. В 336 г. Маркелл передал свое сочинение, посвященное опровержению Астерия, имп. Константину; в итоге Маркелл был низложен, а против его воззрений Евсевием Кесарийским, который нашел их саввелианскими, был написан труд «Против Маркелла» (полемика с Маркеллом ведясь Евсевием также в сочинении «О церковном богословии»), в котором и сохранились свидетельства о полемике Маркелла с Астерием[331].
Астерий известен также как плодотворный толкователь Писания. Он создал толкования на Евангелия и на Послание к Римлянам, которые до нас не дошли. Сохранились «Толкования на псалмы»[332], авторство Астерия относительно которых установлено не твердо, хотя это весьма вероятно[333].
Укажем на основные положения системы Астерия–софиста[334]. Астерий отказался от Ариева различения двух Слов Божиих — Слова по причастию (Христос) и Собственного для Бога; Слово Божне для Астерия это только Христос. Однако, согласно Астерию, Богу присуща внутренняя Премудрость и Сила, посредством Которой Он сотворил тварный мир.
Видимо, Астерия не совсем устраивала позиция Ария относительно того, что Бог является непознаваемым и невыразимым, а Сын — не может знать Свою сущность. Вместе с тем, Астерий стремился оспорить слова свт. Александра Александрийского:
Но да не принимает никто слова ннкогда в смысле нерожденности, как думают люди с поврежденными чувствами души: ни «пребыл», ни «всегда», ни «прежде век» — не одно и то же с нерожденностью. Для указания на нерожденность человеческий ум не в состоянии и изобрести никакого имени[335].
Астерий считал, что если свт. Александр, как ему казалось, делает акцент на невозможности обретения в речи, невозможности установления точного значения того существенного признака, который отличает область Божественного от сотворенного, то необходимо провести работу над рационализацией, определением этого признака. Астерий следующим образом определяет нерожденное:
Нерожденное есть то, что не сотворено, но всегда существует[336]. Нерожденное есть то, что не имеет причины бытия, но само является для возникшего [= рожденного] причиной их возникновения[337].
Таким образом, соглашаясь некоторым образом с пониманием свт. Александра Александрийского, что понятие «нерожденности» не тождественно просто представлению об отсутствии начала во времени, Астерий добавляет некий положительный признак для определения нерожденности, а именно, что в отношении нерожденного нельзя говорить о его создателе, т. е. что нерожденное не имеет причины для своего существования, но само является причиной для иного. Однако «нерожденность» для Астерия не представляет собой существенный признак Бога как единичного существа, как это впоследствии будет у неоариан. Как мы отмечали, согласно Астерию, Богу присуща зиждительная Премудрость и Сила, и понятие «нерожденности» может быть отнесено и к Премудрости, Которой Бог соделал Христа:
Есть иная собственная Сила самого Бога, Ему врожденная и нерожденно соприсущая (συνυπάρχουσαν αύτψ aytvyτως); и она‑то есть родившая Христа и творнтельница всего космоса[338].
Как мы видим, так же как и у Ария, у Астерия имеется представление о некоей полноте Божественной жизни, проявляющееся в его учении о сонерожденной Богу Его Премудрости и Силе. Говоря о Божией Премудрости в качестве Творительницы космоса, Астерий развивает взгляд Филона[339] и Климента Александрийского[340] на Божию Премудрость как помощницу и устроительницу в творении космоса[341]. Однако в другом свидетельстве об учении Астерия, приводимом у св. Афанасия, говорится, что Бог, захотев сотворить космос, но, увидев, что космос не сможет вынести мощи Божественной руки, сотворил Христа как посредника между Собой и космосом — этот взгляд, согласно св. Афанасию, разделяли Арий, Евсевий Никомедийский и Астерий[342]. Возможно, Астерий учил, что Божественная Премудрость сотворила мир посредством Христа. В любом случае, согласно Астерию, из всего тварного только Христос сотворен непосредственно Богом, остальной же мир приведен в бытие Христом как Помощником Бога — Первородным из всей твари[343]; как и все тварное сущее, Сын (Слово) чужд Отчей сущности, Он называется Богом по причастию благодати (фр. 63 (Vinzent)), однако один лишь Сын непосредственно причаствует Отцу, остальные же тварн, согласно Астерию, причаствуют Сыну (фр. 31 (Vinzent)).
