1934. VI.I2 П. Флоренский
Москва Плющиха
Угол Долгого пер. и Новоконюшенной
д. 12, кв. 7 Ольге Павловне Флоренской
Сковородино Уссур. ж. д.
Опытная Мерзлотная Станция,
П. А. Флоренский
Дорогая мамочка, твое письмо получил. Анне не пишу, т. к. питаю надежду, что она уже выехала и что, следовательно, письмо мое до нее не дойдет. Нашел я здесь комнату для них, неудобную, но зато в хорошем месте. Вообще же квартирный вопрос в Сковородине весьма затруднителен, как и пищевой. Здесь много цветов и гритом новых для меня видов. К сожалению самое красивее уже сошло — цветение рододендронов, сплошь покрывающих здешние горы. Много работаю — все пишу о льде[2158], пэиводя в порядок опыты и наблюдения зимы, удалось открыть много новых явлений и по новому осветить и свяать старые. Приходится много рисовать, хотя к сожалению и не умея: это рисунки как раз в духе Лили, и она могла бы выполнить их образцово. Кроме того занимаюсь матештикой. Точнее прикладной математикой. Здоров. Начался период дождей, которые льют как из ведра, разводя непролазную грязь, после осени и зимы — сухих и солнечных, ZjBK неузнаваем. Думаем об устройстве чего‑то вроде ботаниіеского сада. Предполагаем строить музей мерзлоты. Вообце много всяких планов, но пока что подвигаются вперед ори медленнее, чем хотелось бы, по дороге разбухая и ослохняясь. Целую тебя, дорогая мамочка, кланяйся Люсе и Диле. Очень жаль, что Саша[2159] болеет, передай от меня поклон Андрею и Toce[2160] Еще раз целую.
1934. VI.20 П. Флоренский
Сковородино OMC
Москва
Плющиха, Угол Долгого пер. и
Новоконюшенной ул., д. 12 кв. 7
Ольге Павловне
Флоренской
Cm. Сковородино, Уссурийской ж. д.
Опытная Мерзлотная Станция,
П. А. Флоренский
Дорогая мамочка,
Сообщаю тебе о благополучном приезде вчера, т. е. 1–го утром, Анны с детьми.
Доехали сравнительно легко, кажется не очень устали, по немногу устраиваются. Местностью довольны. Живут в домике на горе, среди кустарников и деревьев, почти в лесу. К сожалению попали в дождливый период, порядочная грязь на наших дорогах. Вспоминаем о тебе и о всех наших. Дети не выглядят уставшими. Кажется никаких приключений по дороге не было. Из разсказов Анны узнал, что в Москве ходят басни о всяких эпидемиях и проч. у нас, все это совершенный вздор. Тут много красивых цветов. Целую тебя, дорогая мамочка, благодарю гебя и всех за посылки и заботу обо мие и о детях.
Тороплюсь законить письмо, чтобы оно попало к экстренному поезду. Будь здорова, пиши, кланяйся Соне тете, поцелуй Лилю и Люсю. Как здоровье Саши? Непременно сообщи мне. Еще раз целую тебя
1934. ѴІІ.2 П. Флоренский
г. Загорск (б. Се]гиев)
Московской области Пионерская 19, К Флоренского Надежде Петроте Гиацинтовой
Дорогая мама, уведомляю Вас о благополучном приезде Анны и детей. Они устроились здесь на квартире, и, кажется, довольны, хотя к сожалению попали в дождливое время. Все здоровы, ехали без особого труда, я встретил их на вокзале. Приехали утром 1–го июля. Прошу при случае передать поклон Софье Ивановне. Пока еще наши не огляделись, но местность им нравигся. Живут они в домике на горе. Домик — в зарослях кустарника и деревцах, как в саду. Жаль только, что самые красивые цветы уже опали. Будьте здоровы и спокойны.
1934. ѴІІ.2 П. Флоренский
г. Загорск (б. Сергиев)
Московской области Пионерская 19 д. Флоренского Анне Васильевне Гиацинтовой
Дорогая Аня, поздравляю тебя с имянинами мамы и прошу передать ей и папе с бабушкой наши поздравления. Письмо твое получили. Мик напишет тебе сам. У меня к тебе просьба. Попроси Влад. Андреев. Фаворского[2161] прислать временно книжку «Мнимости в геометрии». Когда тетя Аня приедет домой, она даст ему другой экземпляр или привезет этот. Прислать надо по адресу: Сковородино Уссур. ж. д. Опытная Мерзлотная Станция, Директору Станции Николаю Ивановичу Быкову. Целую тебя. Кланяюсь всем.
1934.ѴІІ.23 П. Флоренский
Сейчас еду в экспедицию по ж. д.[2162]
[Тетрадь для записей, которую с; елал П. А. Флоренский для дочери Ольги во время ее пребываия в Сковородино летом 1934 г.[2163]]
О Тургеневе. Женский тип в произведениях Тургенева. Овсяннико–Куликовский.
О Толстом и Достоевском. Мережковский, Христос и Антихрист в русской литературе.
Розанов. Легенда о Великом инквизиторе.
О Некрасове. Айхенваль. Силуэты русских писателей.
Шахов. История новейшей русской питературы.
Гончаров. Миллион терзаний.
Максимилиан Волошин.
Вяч. Иванов. Кормчие звезды.
Мережковский. Вечные спутники.
Древняя культура. Зелинский Ф. Ф.
Петров. Очерки по истории древнего мира.
Вагнер. Рим и Эллада.
Фюстель де Куланж. Древняя гражданская община. Плутарх. Жизнеописания великих людей древности.
Г Буасье. Падение язычества.
Прогулки по древнему Риму и др.
Век Августа.
Карелин. Падение языческого мира.
Гомер. Одиссея и Илиада.
Орфические гимны.
Геродот. История.
Софокл. Царь Эдип, Антигона, Эдип в Колоне.
Эсхил. Скованный и освобожденный Прометей.
Эврипид.
Сапфо и Алкей.
Какой‑нибудь роман эллинистического периода.
Геронд.
Ксенофонт. Воспоминания о Сократе.
Воспитание Кира.
Платон. Апология Сократа.
Сенека. Письма.
Марк Аврелий. К себе самому.
Овидий.
Вергилий. Энеида и др.
Цицерон. Какую‑нибудь из речей.
Tum Ливий. Какую‑нибудь книгу из Истории.
Саллюстий. Об африканской войне.
Вернон Ли. Гений места.
Исторические ронаны.
Эверса—все.
В. Брюсов. Алтаіь победы.
Мережковский. Ъилогия.
Б. Прус. Фараон.
Иннокентий Херанский. Собрание сочинений. Жития святых.
Скабаллнович. Христианские праздники.
Гоголь. Размышления о божественной литургии. Слова и речи митр. Филарета Московского.
Москва
Плющиха, угол Долгого и Новоконюшенного пер.,
д. 12, кв. 7
Ольге Павловне Флоренской
1934. Х. 13. Кемь. [№ О]. Дорогая Аннуля весьма безпокоюсь о вас, т. к. 2 месяца не знаю ничего, а к тому же вы были в дороге. Писать мне было нельзя, да и нечего, т. ъ. я ничего не знал определенного[2164]. 16 авг. выехал из Рухлово, с 17 по I сент. сидел в изоляторе в Свободном, с I по 12 ехал со спец. конвоем на Медвежью гору, с 12 сент. по 12 октября сидел в изоляторе на Медв. горе, а 13 приехал в Кемь, где нахожусь сейчас. По приезде был ограблен в лагере при вооруж. нападении и сидел под тремя топорами, но как видишь спасся, хотя лишился вещей и денег; впрочем часть вещей найдена. Все это время голодал и холодал. Вообще было гораздо тяжелее и хуже, чем мог себе представить, уезжая со станции Сковородинской. Должен был ехать в Соловки, что было бы неплохо, но задержан в Кеми и занимаюсь надписыванием и заполнением учетных карточек[2165]. Все складывается безнадежно тяжело, но не стоит писать. Никаких особых причин к моему переводу не было, и сейчас довольно многих переводят на север. Крепко целую вас всех, особенно мальчиков, которых я не видел. Мои вещи — белье и проч. — попроси Павла Никол, прислать тебе, но не мне, т. к. мне невозможно с ними возиться. Живу я сейчас в колоссальном бараке и притом в огромной комнате с нацменами, так что слышу разговор на всех восточных языках. Послать телеграмму не могу, т. к. нет денег, хорошо продались 2 открытки. Здоров, но конечно очень отощал и ослаб. Кемь город отвратительный—сплошная грязь, серо, тускло, безрадостно, хуже не придумаешь. Расчитывать* на научную работу здесь совершенно невозможно, не только на серьезную, но даже на какую‑нибудь. — Постоянно вижу всех вас пред собою, несмотря на сильное ослабление памяти и общее отупение.
Пишите мне по адресу: г. Кемь, 1–й лагпу нкт 9–го отделения ББК, мне. Жду вашего письма, пишите скорее. Крепко целую.
