Велико занятие молитвой! Святые Апостолы для молитвы и для служения Слову отказались от служения ближним в телесных их потребностях. Не угодно есть нам, сказали они, оставльшим слово Божие, служити трапезам… Мы же в молитве и служении Слова пребудем [236], то есть в беседе с Богом молитвой и в беседе о Боге с ближними, возвещая им Триипостасного Бога и вочеловечившегося Бога-Слово.
Занятие молитвой есть высшее занятие для ума человеческого; состояние чистоты, чуждой развлечения, доставляемое уму молитвой, есть высшее его естественное состояние; восхищение его к Богу, чему начальная причина чистая молитва, есть состояние сверхъестественное [237].
В сверхъестественное состояние восходят только святые угодники Божии, обновленные Святым Духом, совлекшиеся ветхого Адама, облекшиеся в Нового, способные откровенным лицем души славу Господню взирать, преобразующиеся в той же образ от славы в славу действием Духа Господня [238]. Большую часть Божественных откровений они получают во время упражнения молитвой, как в такое время, в которое душа бывает особенно приготовлена, особенно очищена, настроена к общению с Богом [239]. Так святой апостол Петр во время молитвы увидел сходящую с неба знаменательную плащаницу [240]. Так Корнилию сотнику во время молитвы явился Ангел [241]. Так, когда апостол Павел молился в храме Иерусалимском, явился ему Господь и повелел немедленно оставить Иерусалим: Иди, яко Аз во языки далече послю тя [242], сказал Он ему.
Молитва заповедана Господом, так, как и покаяние. Конец молитвы, так, как и покаяния, указан один: вход в Царство Небесное, в Царство Божие, которое — внутри нас. Покайтеся, приближися бо Царствие Небесное [243]. Царствие Божие внутрь вас есть [244]. Просите, и дастся вам: ищите, и обрящете: толцыте, и отверзется вам. Всяк бо просяй приемлет, и ищай обретает, и толкущему отверзется. Отец, иже с небесе, даст Духа Святаго просящим у Него [245]. Бог не имать ли сотворити отмщение избранных Своих, вопиющих к Нему день и нощь и жалующихся на насилие, причиняемое им греховной заразой и бесами? Глаголю вам, яко сотворит отмщение их вскоре [246]. Вход в Царство Небесное, которое Святым Крещением насаждено в сердце каждого христианина, есть развитие этого Царства действием Святого Духа.
Спеши молитвою, жаждущая спасения душа, спеши вслед Спасителя, сопровождаемого Его бесчисленными учениками. Зови вслед Его молитвою — подобно жене Хананейской [247]; не огорчайся продолжительным невниманием Его; претерпи великодушно и смиренно скорби и унижения, которые Он попустит тебе на пути молитвенном. Для успеха в молитве непременно нужна помощь от искушений. По вере твоей, за смирение твое, за неотступность молитвы твоей Он утешит тебя исцелением беснующейся от действия страстей дщери твоей исцелением твоих помышлений и ощущений, претворив их из страстных в бесстрастные, из греховных — в святые, из плотских — в духовные. Аминь.
Свят, велик, душеспасителен подвиг молитвы. Он — главный и первый между подвигами иноческими. Все прочие подвиги — подвиги служебные этому подвигу; предприемлются они для того, чтоб подвиг молитвы совершался успешнее, чтоб плоды молитвы были обильнее. «Глава всякого благочестивого жительства, — сказал преподобный Макарий Великий, — и верх всех добрых дел есть постоянное пребывание в молитве» [248].
Какое человеческое положение может быть выше, может сравниться с положением человека, допущенного к беседе молитвою с Царем царей, с Богом богов, с Творцом и полновластным Владыкой всех видимых и невидимых, вещественных и духовных тварей?
По важности упражнения молитвою это упражнение нуждается в значительном предварительном приуготовлении [249].
От желающих приступить к Царю царей Он требует благоугодных Ему образа мыслей и сердечного настроения, того образа мыслей и того сердечного настроения, при посредстве которых приблизились к Нему и благоугодили Ему все праведники Ветхого и Нового Заветов [250]. Без этого образа мыслей и сердечного настроения доступ невозможен, попытки и усилия к доступу тщетны.
Желающий приступить к Богу и усвоиться Ему постоянным пребыванием в молитве, осмотрись! Исследуй тщательно твой образ мыслей: не заражен ли ты каким-либо лжеучением? в точности ли и без исключений последуешь учению Восточной Церкви, единой истинной, Святой, Апостольской? [251] Если кто Церковь преслушает, сказал Господь ученику Своему, буди тебе якоже язычник и мытарь [252], чуждые Бога, враги Божии. Какое же может иметь значение молитва того, кто находится в состоянии вражды к Богу, в состоянии отчуждения от Бога?
Сознание своей греховности, сознание своей немощи, своего ничтожества — необходимое условие для того, чтобы молитва была милостиво принята и услышана Богом. Все Святые полагали в основание молитвы сознание и исповедание своей греховности и греховности всего человечества. Святость человека зависит от сознания и исповедания этой греховности. Тот, Кто дарует святость человекам за покаяние их, сказал: Не приидох бо призвати праведники, но грешники на покаяние [253].
Желающий заняться подвигом молитвы: прежде, нежели приступишь к этому подвигу, постарайся простить всякому огорчившему, оклеветавшему, уничижившему тебя, всякому, причинившему тебе какое бы то ни было зло. Тот, пред Кем ты намереваешься предстать молитвою, повелевает тебе: Аще принесеши дар молитвы к горнему олтарю Царя царей и ту помянеши, яко брат твой имать нечто на тя: остави ту дар твой пред олтарем и шед прежде смирися с братом твоим, и тогда пришед принеси дар твой [254].
Приуготовь себя к молитве беспристрастием и беспопечением. От пристрастий — попечения. Удерживаемая пристрастиями, развлекаемая попечениями, мысль твоя не возможет неуклонно стремиться молитвою к Богу. Не можете Богу работати и мамоне; идеже бо есть сокровище ваше, ту будет и сердце ваше. Не пецытеся убо, глаголюще: что ямы, или что пием, или чим одеждемся? Ищите прилежными, постоянными, исполненными умиления молитвами Царствия Божия и правды его, и сия вся приложатся вам [255]. Отторгни от земли и от всего земного ум и сердце твои, и не неудобно будет для тебя начать невидимое шествие молитвой к небу.
Если терпишь нищету, или угнетают тебя скорбные обстоятельства, или злоумышляет на тебя и гонит тебя враг твой, оставь без внимания — для того, чтоб твое внимание при молитве не было наветуемо никаким развлечением, никаким смущением, — оставь без внимания приносимые тебе воспоминания и помышления о нищете твоей, о обстоятельствах твоих, о враге твоем. Тот, у кого в полной власти и ты, и обстоятельства твои, и враг твой, говорит возлюбленным Своим: Да не смущается сердце ваше: веруйте в Бога и в Мя веруйте [256].
Егда молишися, завещавает Господь, вниди в клеть твою и, затворив двери твоя, помолися Отцу твоему, иже в тайне [257]. В обществе ли ты человеков или находишься наедине, старайся постоянно углубляться во внутреннюю душевную клеть твою, затворять двери чувств и языка, молиться тайно умом и сердцем.
Возлюбив подвиг молитвы, возлюби уединение и вещественной келлии. Затворяй двери ее для себя и для других. Терпеливо переноси скуку затвора: она не замедлит замениться приятнейшим чувством. «Пребывай в келлии твоей, — сказали святые Отцы. — Она научит тебя всему» [258], т. е. монашескому жительству, которое все сосредоточивается в молитве.
Возлюбив подвиг молитвы, возлюби молчание: оно сохраняет силы души неразъединенными, способными к постоянной молитве во внутренней клети. Навык к молчанию дает возможность к безмолвной сердечной молитве и среди шумящего многолюдства [259].
В жертву любви к молитве принеси наслаждения чувствами и наслаждения умственные, любознательность, любопытство; храни душу твою от всех внешних впечатлений, чтобы на ней напечатлелся, при посредстве молитвы, Бог. Его всесвятой, невидимый духовный Образ не терпит пребывать в душе, засоренной образами суетного, вещественного, преходящего мира.
Не любуйся видимой природой, не занимайся созерцанием красот ее; не трать драгоценного времени и сил души на приобретение познаний, доставляемых науками человеческими [260]. И силы и время употреби на стяжание молитвы, священнодействующей во внутренней клети. Там, в тебе самом, откроет молитва зрелище, которое привлечет к себе все твое внимание: она доставит тебе познания, которых мир вместить не может, о существовании которых он не имеет даже понятия.
