И действительно, до сего дня этот человек, несмотря на все свои старания, так и не смог создать семьи и преуспеть в жизни».
Забавные случаи и афоризмы Старца
Отличительными чертами Старца, о которых сказано недостаточно, были его постоянные благодушие и веселость. Веселость — это добродетель, и в искреннем, естественном смехе нет ничего предосудительного.
Часто, желая утешить скорбящие души, Старец рассказывал веселые, забавные истории, которые вызывали у слушателей живой, искренний смех. Но веселость была и просто отличительной чертой его характера. Нередко за какой-то из его простых шуток скрывался глубокий духовный смысл. Старец играл словами, давал им свое собственное «этимологическое объяснение», выдумывал самые невероятные неологизмы. Однако делал это очень тонко, так, чтобы никого не ранить и не осудить. Из многих примеров мы выбрали несколько показательных[118].
* * *
Однажды Старца посетил человек, «помешанный» на древностях, музеях и тому подобном. Он попросил Старца показать ему «античные памятники его кельи». Желая рассеять пустоту запросов посетителя, Старец показал ему на одну обвалившуюся стену и шутя сказал: «Обратите внимание на эти античные руины. Они относятся к эпохе царя Навуходоносора».
* * *
—Геронда, откуда Вы берете столько лукума? — спросил Старца ребенок.
—Как откуда? Срываю с лукумовых деревьев! — ответил Старец и показал малышу на заросли кустарника вокруг каливы.
* * *
—Отче, чем ты здесь занимаешься? — спросил Старца человек, равнодушно относившийся к вопросам духовной жизни.
—Слежу за муравьями, чтобы они не ссорились, — ответил Старец.
В другой раз, когда равнодушные люди спросили Старца, чем он занимается ночью, он, показывая на звезды, ответил: «Как чем? У меня послушание: каждый вечер зажигать на небе лампадки».
Однажды знакомая Старца Екатерина Патера вместе с господином Георгием Лагосом[119], профессором медицинского факультета университета города Янина, приехали в монастырь Суроти, чтобы увидеть Старца. Старец сказал госпоже Патера: «Сейчас ты приехала на зайце, а в другой раз приедешь на черепахе». И действительно, в следующий раз вместе с одной женщиной они заблудились и вместо пяти часов добирались часов девять-десять.
* * *
Однажды Старец хотел поцеловать руку у только что рукоположенного священника, но тот по смирению не давал ему этого сделать. «Если ты хочешь, чтобы твоя рука была твоей собственностью, — сказал Старец, — то тебе не надо было становиться священником». После этого Старец поцеловал молодому священнику руку.
* * *
Однажды в Панагуде Старец работал на огороде. Он доставал из консервной банки из-под кальмаров лук-севок и сажал его в землю. Один «умник» с заложенными за спину руками подошел к Старцу и спросил, что это он делает.
—Сажаю кальмаров, — ответил Старец.
—Ну и как, приживаются?
—Ну, а что же? Если сажать усами вниз, то приживаются.
* * *
Как-то раз перед началом пения Постной Триоди Старец сказал одному паломнику: «Ты когда-нибудь проезжал через "диодии"? Те, кто через них проезжает — платит деньги. А мы — "проезжая" по Триоди — что-нибудь платим?» — имея в виду под платой за «проезд по Триоди» совершение какой-либо жертвы.
* * *
Когда Старец жил в Иверском скиту, его посетил знакомый юноша. На молодом человеке был костюм и очень красивый галстук. Старец — которому по душе было все простое — желая научить юношу простоте, без многих слов использовал для этого оригинальный и шуточный способ. Шутливым тоном он спросил: «Слушай-ка, ты не одолжишь свой галстук вот этому ослику? Пусть горемыка тоже немножко порадуется». Юноша снял галстук, и Старец, еле сдерживаясь от смеха, подвязал его на шею ослу. Благодаря такой шутке юноша получил урок и больше на Святую Гору в галстуке не приезжал.
* * *
Порой Старец «юродствовал», то есть делал или говорил что-то внешне несуразное. Когда его посетил один духовно равнодушный человек, желавший лишь убить время и рассказать ему о «текущих событиях», Старец, поняв это, спросил его: «Ну, что нового на бирже? Как высоко поднялся курс фунта стерлинга?» Юродствуя, нестяжательный подвижник "интересовался" курсом валюты.
* * *
Однажды Старец попросил в монастыре, к которому относилась его келья, чтобы несколько дней его никто не беспокоил. В один из этих дней к нему пришла компания студентов. Они настойчиво стучали в клепальце у калитки, но Старец не открывал. Однако, когда студенты пролезли во двор под сеткой забора, Старец был вынужден выйти и спросить, что им нужно.
—Геронда, мы хотим с Вами побеседовать на духовные темы.
—Послушайте, ребята, ну на какие духовные темы можно с вами беседовать? Тут впору полицию вызывать. Что говорит Христос в Евангелии: «Не входяй дверми, но прелазяй инуде...» — на этом Старец остановился и не досказал окончание евангельского стиха: «...той тать есть и разбойник»[120].
* * *
А в другой раз через забор каливы Старца перелез один архимандрит. Старец по деликатности не сделал ему никакого замечания. Потом, шутя, он комментировал это так: "Ну, этот ладно — у него есть благословение лазать через забор. Ведь он — архимандрит (дословно начальник «мандры» — загона для овец).
* * *
Один паломник, грек, привез к Старцу своих друзей-англичан и попросил его сказать им что-то в назидание. Конечно, Старец не знал английского языка, но, тем не менее, он нашел замечательный способ, чтобы помочь европейцам с их эгоистичной уверенностью в себе задуматься о чем-то важном. Он сказал: «Скажи им, что мы — греки — иной раз пишем местоимение "я" со строчной буквы, тогда как они — всегда с прописной».
* * *
Один бесноватый заявил Старцу: «Аз есмь сый (по-гречески "он"). Пади ниц, поклонись мне». На что Старец ответил: «Никакой ты не "он" — дурень, ты самый настоящий "оное" (оное — значит по-гречески "осел")». В этом случае Старец обращался к бесу, который говорил устами одержимого.
* * *
Один святогорский монах сказал Старцу: «Ты, Геронда, аскет». Старец с неудовольствием спросил его: «А что значит аскет?» И сам же ответил: «Аскет — значит тот, у кого нет крова[121], тогда как у меня есть калива. Следовательно, я и кров имею, и к аскетам не отношусь».
глава двенадцатая
В «ПАНАГУДЕ».
ОТДАНИЕ СЕБЯ ТЕМ, КОМУ БОЛЬНО
В дворе «Панагуды». 5 июня 1983 года.
Переселение в келью «Панагуда»
Проведя одиннадцать подвижнических лет в каливе Честного Креста, отдавая себя все эти годы людям, Старец впоследствии решил уйти из этой кельи. Для ухода была серьезная духовная причина. Ища себе келью, Старец хотел поселиться на Капсале вместе со слепым румынским монахом старцем Миной, чтобы упокоить его старость. Но монастырь, которому принадлежала келья старца Мины, не дал на это благословение. Идя по капсальским тропам, Старец со слезами просил: «Пресвятая моя Богородица, у Тебя для всех находится место в Твоем саду — неужели не найдется для меня?»
27 февраля, в день, когда ранее ему было видение святой Евфимии, отец Паисий с помощью старца Иоакима нашел себе новое место для подвигов: келью «Панагуда». До этого «Панагуда» считалась домом при винограднике монастыря Кутлумуш. Это событие Старец воспринял как благословение святой Евфимии и с умилением благодарил Святую за ее заботу. Братья монастыря Кутлумуш, обрадованные переходом Старца, с готовностью удовлетворили его прошение и предоставили ему келью «Панагуда». Взяв из монастыря Ставроникита отпускную грамоту, Старец получил омологию на «Панагуду», которая с этого момента стала считаться не домом при монастырском винограднике, а отдельной кельей.
Келья «Панагуда» находится на вершине небольшого холма среди густой растительности, недалеко от тропы, соединяющей Кариес с Иверским монастырем, напротив скита святого Пантелеймона. Храм кельи занимает ее юго-восточный угол, он освящен в честь Рождества Пресвятой Богородицы (поэтому келья и называется «Панагуда» — то есть «малая Панагия»[122]). Храм расположен справа от коридора — сразу возле входа. Слева — напротив входа в храм — дверь в келью самого Старца. Далее по коридору еще два помещения: правое Старец переделал в архондарик, а слева устроил себе мастерскую. Дверь из архондарика выходит на балкон, с которого открывается вид на Кариес.
Несмотря на то, что Старец искал безмолвную келью в южной части Святой Горы, он пошел на жертву ради паломников и поселился в месте, которое было для них более доступно, — в Панагуде. Эта маленькая аккуратная келья находится неподалеку от Кариеса. Это было удобно приходившим к Старцу людям: они могли ночевать в расположенных неподалеку монастырях. То есть многие паломники, приходившие к Старцу, могли распределяться по нескольким монастырям, чтобы тяжесть их приема не падала лишь на какую-то одну обитель.
