11. Вот признак христианства: сколько ни потрудишься, сколько ни совершишь праведных дел, — оставаться в той мысли, будто бы ничего тобою не сделано; постясь говорить: «я не постился»; молясь: — «не молился»; пребывая в молитве: — «не пребывал, полагаю только начало подвигам и трудам». Хотя бы и праведен был ты пред Богом, должен говорить: «я не праведник, не тружусь, а каждый день начинаю только». Но должно также христианину всякий день иметь упование, радость и чаяние будущего царства и избавления, и говорить: «если не избавлен я сегодня, буду избавлен на утро». Насаждающий у себя виноградник, прежде нежели приступить к труду, имеет в себе радость и надежду, и когда вина еще нет, живо представляет в уме точило, вычисляет доходы, и в таких мыслях принимается за труд; надежда и ожидание заставляют его трудиться усердно, и делает он пока большие издержки в доме. А подобным образом домостроитель и земледелец, сперва расточают много своей собственности, в надежде на будущую прибыль. Так и здесь, если не будет у человека пред очами радости и надежды, что приимет избавление и жизнь, то не возможет стерпеть скорбей и принять на себя бремя и шествие тесным путем. А сопровождающие его надежда и радость делают, что он трудится, терпит скорби, и принимает на себя бремя, и идет тесным путем.
12. Как головне трудно бежать от огня, так душа не иначе, как с великим трудом, избегает огня смерти. Всего же чаще сатана, как бы под видом добрых помыслов, что можно благоугодить сим Богу, делает свои внушения душе, и вовлекает ее в предприятия тонкие и благовидные; и вовлекаемый не умеет различить, и оттого впадает в сеть и погибель диавольскую. Самое главное оружие для борца и подвижника состоит в том, чтобы, вошедши в сердце, сотворил он брань с сатаною, возненавидел себя самого, отрекся от души своей, гневался на нее, укорял ее, противился привычным своим пожеланиям, препирался с помыслами, боролся с самим собою.
13. А если видимо соблюдаешь тело свое от растления и блуда, внутренне же ты любодействовал и творил блуд в помыслах своих, то прелюбодей ты пред Богом, и не принесет тебе пользы девственное тело твое. Как, если юноша, хитростью обольстив девицу, растлит ее, то мерзкою делается она жениху своему за любодейство: так и бесплотная душа, вступающая в общение с живущим внутри змием, лукавым духом, блудодействует пред Богом. И написано: всяк, иже воззрит на жену, ко еже вожделети ея, уже любодействова в сердце своем (Мф. 5, 28). Ибо есть блуд совершаемый телесно, и есть блуд души, вступающей в общение с сатаною. Одна и та же душа бывает сообщницею и сестрою или демонов, или Бога и Ангелов, и прелюбодействуя с диаволом, делается уже неблагопотребной для небесного Жениха.
14. Вопрос. Успокаивается ли когда сатана, и освобождается ли человек от брани, или, пока живет, должен вести брань?
Ответ. Сатана никогда не успокаивается в своих нападениях, и пока живет человек в веке сем и носит на себе плоть, дотоле терпит его нападения. Но когда разжженные стрелы лукавого угашены, ужели и тогда вредит еще человеку? Если сатана и приходит на состязание, то иной есть друг царев и ведет прю с соперником. Посему, когда царь на стороне сего человека и благоприязнен к нему, сам помогает ему, тогда ни малого не терпит он вреда. Ибо, кто прошел все чины и степени, и стал другом царевым, тот от кого может потерпеть что-нибудь? В видимом мире, иные города от царя получают дары и жизненные припасы; потому, если и несут малые повинности, то нисколько не терпят убытка, когда столько получают и бывают жалуемы от царя. Так и христиане, если и нападает на них враг, имеют себе прибежище в Божестве; они облеклись в силу и упокоение свыше и нимало не тревожит их брань.
15. Как Господь, отложив всякое начальство и власть, облекся в тело: так и христиане облекаются Духом Святым и пребывают в упокоении. Если и наступает брань отвне, делает приражения сатана; то внутренне ограждены они Господнею силою, и не тревожатся при нападениях сатаны. Когда Господа искушал он в пустыне сорок дней, — повредил ли Ему сколько-нибудь тем, что отвне приступал к телу Его. В сем теле был Бог. Так и христиане, если и искушаются отвне, то внутренне исполнены силы Божества, и не терпят никакой обиды. Но если достиг кто в такую меру, то пришел он в совершенную любовь Христову и исполнение Божества. А кто не таков, тот и внутренне ведет еще брань. В иной час упокоевается в молитве, а в другой час бывает в скорби и во брани. Ибо так угодно Господу; поелику человек еще младенец, упражняет его Господь во бранях. И внутри появляются как бы два лица, свет и тьма, упокоение и скорбь; в иной час в упокоении молятся, а в иной бывают в смятении.
16. Не слышишь ли, что говорит Павел? Если имею все дарования, аще предам тело мое, во еже сжещи е, аще языки ангельскими глаголю, любве же не имам, ничтоже есмь (1 Кор. 13, 1–3). Ибо дарования сии руководствуют только к совершенству; и достигшие оных, хотя и во свете, однако же еще младенцы. Многие из братии восходили на сию степень, и имели дарования исцелений, откровение и пророчество; но, поелику не пришли еще в совершенную любовь, в которой соуз совершенства (Кол. 3, 14), то восстала в них брань, и они, вознерадев, пали. Но кто достигает совершенной любви, тот делается уже узником и пленником благодати. А кто приближается постепенно к совершенной мере любви, но не дошел еще до того, чтоб стать узником любви, тот находится еще под страхом, ему угрожают брань и падение; и если не оградит он себя, то низлагает его сатана.
17. Так многие вводимы были в заблуждение самым действием в них благодати: они подумали, что достигли совершенства, и сказали: «довольно с нас, не имеем ни в чем нужды». Но Господь бесконечен и непостижим. И христиане не смеют сказать, что постигли, но смиряются день и ночь. В видимом мире словесные науки неисчерпаемы, и никто не знает сего, кроме ученого, в должной мере их изучавшего. Так и здесь Бог ни для кого непостижим и неизмерим, кроме тех, которые вкусили от Него же самого приятое ими, и сознают свою немощь. Если ученый, слегка знающий науки, придет в деревню, где живут люди неучившиеся; то прославляется ими, потому что сельские жители вовсе не умеют судить о нем. А если этот же самый малосведущий в науках придет в город, где есть витии и ученые; то не осмеливается показаться и говорить пред ними; потому что ученые произнесут о нем такой же суд, как и о сельском жителе.
18. Вопрос. Если человек, находясь еще во брани, когда в душе его действенны и грех и благодать, преставится из мира сего, — то куда поступает сей одержимый тем и другим?
Ответ. Поступает туда, где ум имеет свою цель и любимое им. Тебе, если постигают тебя скорбь или брань, должно только воспротивиться и возненавидеть. Ибо, чтобы наступила брань, не твое это дело; а ненавидеть — твое дело. И тогда Господь, видя ум твой, потому что подвизаешься и любишь Господа от всей души, в единый час удаляет смерть от души твоей (это нетрудно Ему), и приемлет тебя в лоно Свое и во свет; в единое мгновение времени исхищает тебя из челюстей тьмы, и немедленно представляет в царство Свое. Богу легко все совершить в одно мгновение, только ты имел бы любовь к Нему. Бог требует от человека его делания, потому что душа удостоена быть в общении с Божеством.
19. Неоднократно приводили мы притчу о земледельце, который, потрудясь и вложив семена в землю, должен еще ждать свыше дождя. А если не явится облако и не подуют ветры, труд земледельца не принесет ему никакой пользы, и семя будет лежать без всего. Примени это и к духовному. Если человек ограничится только собственным своим деланием, и не приимет необычайного для своей природы; то не может принести достойных плодов Господу. В чем же состоит делание самого человека? В том, чтобы отречься, удалиться из мира, пребывать в молитвах, во бдении, любить Бога и братию; пребывать во всем этом есть собственное его дело. Но если ограничится он своим деланием, и не будет надеяться приять нечто иное, и не повеют на душу ветры Духа Святого, не явится небесное облако, не снидет с неба дождь, и не оросит душу; то человек не может принести достойных плодов Господу.
