Устремленные к царству Божию взоры взывают в третьем прошении: Да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Слова эти значат: "Да будут люди подобны Ангелам, и как они исполняют волю Божию на Небе, так и все живущие на земле, да творят не свою, а Его волю". Можно понимать их еще и так: "Отче! Чрез познание Тебя да спасутся все живущие на земле, подобно тем, которые пребывают уже на Небе". Прошение сие произносят с полным чувством лишь те, которые веруют, что Бог все "устрояет к нашей пользе" [с. 337].
Словами четвертого прошения: Хлеб наш насущный даждь нам днесь, испрашивается тот "превосходящий все твари высокою своею святостью" хлеб, без которого невозможно "ни одного дня продолжать духовной жизни". Кто не принимает его сегодня — днесь — "тот не возможет причаститься его и в будущей жизни" [с. 337, 338].
Пятое прошение: И остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим, обязывает быть милостивыми к ближним, если есть желание быть и самим помилованными. Нам отпустится столько, "сколько мы отпустим тем, кои причинили нам какой-либо вред своею злостью". Суд без милости будет несотворшему милости (Иак. 2, 13) [с. 338, 339].
Наконец, последние два прошения (шестое и седьмое): И не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго — означают не то, что "не попусти нам когда-либо искуситься", а "не допусти нам быть побежденными в искушении", не допусти "искуситься от диавола сверх нашей силы, но сотвори со искушением и избытие, яко возмощи нам понести (1 Кор. 10, 13)" [с. 339].
Молитва Господня своим содержанием обнимает все необходимое для духовной — совершеннейшей жизни. Потому преподобный Кассиан свои благодатные размышления о ней завершает так: "Видите, какой образ молитвы предложен нам от самого Судии, Коего мы должны умолять оною. Здесь нет прошения и даже воспоминания ни о богатстве, ни о почестях, ни о власти и силе, ни о телесном здравии, или временной жизни. Творец вечности не хочет, чтобы мы просили у Него чего-нибудь суетного, маловажного и временного. Итак, тот нанесет величайшее оскорбление Его величеству и благости, кто, презрев сии вечно благие прошения, захочет умолять Его о чем-либо скоропреходящем и тленном; такой человек маловажностью прошений скорее навлечет на себя негодование Судии своего, нежели привлечет Его благоволение" [с. 339, 340].
Если так молиться, как научил Господь наш Иисус Христос, то молитва будет услышана. Вот какое дерзновение мы имеем к Нему, — пишет святой Апостол Иоанн Богослов в одном из своих Соборных посланий, — что, когда просим чего по воле Его, Он слушает нас (1 Ин. 5, 14). И это потому, рассуждает преподобный Кассиан, "что иногда просим противного нашему спасению, и потому Бог, правильнее, истиннее нас знающий нашу пользу, справедливо отказывает нам в том, чего просим" [с. 347]. Преподобный указывает ряд причин, обусловливающих услышание Богом молитв. На одно из первых мест ставится им крепкая вера в милосердие Божие и надежда на исполнение просимого. Сомнение недопустимо. "Настолько молящийся удостаивается быть услышанным и получить, насколько будет верить, что Бог на него взирает или может исполнить просимое" [с. 344]. К действенности молитвы также служат: согласие двоих или троих просить о каком-либо деле (См.: Мф. 18, 19); неослабное, неотступное, частое повторение молитв (См.: Лк. 11, 8) — к сему преподобный "неослабно" возвращается, призывая часто молиться, хотя и кратко, "чтобы при нашем протяжении враг наветник не мог всевать что-нибудь в наше сердце" [с. 348, 349]; сопровождение молитвы делами милосердия и, вообще, исправление жизни (См.: Сир. 29, 15; Ис. 58, 9). Иногда споспешествуют услышанию молитвы и "чрезмерные несчастья" [с. 344, 345]. "Итак, видите, — завершает преподобный Кассиан свои размышления о причинах услышания молитвы, — сколькими способами снискивается благодать услышания, так что никто для испрошения спасительных и вечных благ не должен предаваться отчаянию от сознания своей греховности. Ибо, смотря на свое убожество, положим, что мы вовсе не имеем всех вышеупомянутых добродетелей… но неужели не можем иметь и неотступности, которая всякому желающему удобна? Ради нее одной Господь обещал дать все, что будет просимо. Потому без колебания неверием надобно быть настойчивым в молитвах и не надобно сомневаться, что постоянством их получим все, что будем просить у Бога" [с. 345].
Словами наставлений о непрестанности и неотступности молитвы преподобный Иоанн Кассиан начинает свое учение о молитве и ими же заканчивает.
О духовной рассудительности и духовном знании
"Не безумно ли думать, что не требует учителя труднейшая из всех наук, наука духовная?"
Из наставлений аввы Серапиона в изложении преподобного Кассиана [с. 196]
Раскрытию тем о духовной рассудительности и духовном знании преподобный Иоанн Кассиан посвящает два из "Собеседований египетских подвижников" — второе (аввы Моисея) и четырнадцатое (аввы Нестероя). Хотя они отделены в последовательном порядке другими собеседованиями, но по своему содержанию, характеру весьма близки.
Говоря о духовной рассудительности (или даре размышления), преподобный Кассиан хочет выяснить ее "превосходство, высоту и пользу" [с. 187, 188]. Она есть "величайший дар Божественной благодати". Приобрести ее одним человеческим тщанием невозможно [с. 189]. Это как бы некий укрепленный, главный город "между другими добродетелями" [с. 187]. И более того — "она есть матерь, хранительница и управительница всех добродетелей" [с. 191].
Так высоко ставил дар рассудительности, по сообщению преподобного Кассиана, святой Антоний Великий. Однажды к этому блаженному подвижнику пришли в пределы Фиваиды старцы для рассуждения о совершенстве. Собеседование продолжалось с вечера до утра. Каждый излагал свое мнение. Одни говорили, что самая большая добродетель, которая удобнее может приблизить к Богу и ведет прямым путем на верх совершенства, — это усердие к посту и бдению; другие видели ее в нестяжательности; иные в отшельничестве; некоторые — в исполнении обязанностей любви или человеколюбия… Выслушав всех, преподобный Антоний сказал: "Все это, о чем вы говорите, нужно и полезно ищущим Бога и желающим прийти к Нему. Но всем этим добродетелям отдать первенство не позволяют бесчисленные опыты и падения многих. Ибо некоторые часто жестоко сокрушали себя постом и бдением, пребывали в пустынном уединении, доходили до такой нестяжательности, что не оставляли себе и на один день пищи, и до того исполняли долг милостыни, что не оставалось у них имения для подаяния. Но после всего этого они жалким образом уклонились от добродетели и впали в порок. Что же было причиною их прельщения и падения? По моему мнению, не иное что, как недостаток в них рассудительности" [с. 189, 190].
Сущность рассудительности усматривается в исследовании всех мыслей и дел человека, в отлучении и отстранении всякого зла и неугодного Богу дела, в удалении от всякого обольщения. Она учит избирать в подвиге золотую середину, идти срединным путем, удаляться крайностей с одной и другой стороны — не обольщаться чрезмерным воздержанием и не поддаваться расслаблению, нерадению. В Святом Евангелии дар различения называется "глазом и светильником души". Господь говорит: Светильник для тела есть око. Если око твое будет чисто, то все тело твое будет светло. Если же око твое будет худо, то все тело твое будет темно (Мф. 6, 22–23) [с. 190]. Духовная рассудительность — это "крепкая пища", свойственная тем, "которые навыком приучили чувства к различению добра и зла" [с. 191]. Очевидно, что дар рассудительности или мудрости есть духовная опытность, способная предусмотреть возможные последствия от тех или иных намерений; есть, своего рода, опытный облагодатствованный хозяин, с умением пользующийся необходимыми средствами и материалом для созидания нашего "внутреннего дома" [с. 191].
Так как духовная рассудительность имеет большое значение и недостаток ее ведет подвижника к прельщениям и падениям, то ее необходимо приобретать. Хотя она и является даром Божиим, но и со стороны спасающегося требуется усилие и тщание к его получению. Приобретается истинная рассудительность истинным смирением, "коего первым оказательством" есть исповедание старцам не только всех своих дел, но и мыслей, а вслед за этим — полное подчинение их советам [с. 194]. Впрочем, преподобный Кассиан оговаривает, что авва Моисей не рекомендует открывать свои помыслы "кому бы ни случилось", а лишь духовным старцам, не сединами убеленным, а имеющим рассудительность. "Ибо многие, смотря на старость лет и открывая свои помыслы, вместо исцеления по неопытности духовников впали в отчаяние" [с. 196]. "Итак, — призывает преподобный Кассиан, — всею силою и со всем тщанием мы должны стараться смирением приобрести себе благий дар рассудительности, которая может сохранить нас невредимыми от чрезмерности с обеих сторон. Ибо, как говорят отцы, крайности с той и с другой стороны равно вредны" [с. 199].
