Никодим Святогорец - Невидимая брань (издательство «ДАРЪ»)

Тут совмещается все, о чем я напоминал тебе выше в 4-м пункте.

Говоря о молитве, я внимание твое преимущественно обращал на то, как возвести молитву до свойственной ей степени. Тебе могло показаться странным, что когда речь у нас о невидимой брани и тебе желательно знать, какое пособие подает в этой брани молитва, ты слышишь лишь о том, как молитву сделать настоящею молитвой. Не дивись этому, потому что тут только молитва и становится победоносным орудием в невидимой брани, как сделается настоящею, т. е. внедрится в сердце и станет непрестанно в нем действовать. С этого момента она делается непроницаемою, непреодолимою и непереходимою оградою души, недопускающею к ней ни стрел вражеских, ни страстных нападков плоти, ни обольщений со стороны мира прелестного. Самым присутствием своим в сердце она пресекает брань невидимую. Почему и внушалось тебе: поспеши привить к сердцу действо молитвы и попекись о том, чтобы она была там в непрестанном движении. Так как это то же, что сказать: сделай так, и без борьбы будешь являться победителем.

Это так, действительно, и бывает. Но пока-то дойдет твоя молитва до такой силы, враги не дадут тебе покоя, и тебе и минуты не обойтись без брани или опасений ее. Помощна ли тут молитва? Несомненно, и более, чем всякое другое орудие духовной брани. Она всегда привлекает Божию помощь, и сила Божия отражает врагов; только если она усердна и предана в волю Божию.

Место ее в самом начале противоборства нападениям вражеским. Вот как идет все дело. Когда внимание, как страж неусыпный, дает знать о подступах вражеских и стрелы их восчувствуются, т. е. или помысл страстный, или движение страсти появятся внутри – ревнующий о спасении дух, сознав в этом злобное дело вражеское, напряжением своих сил нещадно отражает то от сердца, не давая туда проникнуть, и в то же время почти в одном с сим акте внутреннем возносится молитвою к Господу, призывая Его на помощь. Помощь приходит, враги рассеиваются, и брань стихает.

Св. Иоанн Колов преточно изображает это так, говоря о себе: «Я подобен человеку, который сидит под большим деревом и видит, что к нему приближается множество зверей и змей. Так как он не может стоять против них, то поспешно взлезает на дерево и спасается. Так и я: сижу в своей келии и вижу злые помыслы, восстающие на меня; и как у меня недостает сил против них, то прибегаю к Богу посредством молитвы и спасаюсь от врага» («Достопамятные сказания», п. 11).

Св. Исихий пишет об этом в своем «Слове о трезвении и молитве»: «Надлежит тебе острым и напряженным взором ума смотреть внутри, чтобыы узнавать входящих; узнав же, тотчас противоречием сокрушать главу змия, с воздыханием возопив в то же время ко Христу Господу. И получишь тогда опыт невидимого Божеского заступления» (п. 22).

Еще: «И так всякий раз, как случится умножиться в нас лукавым помыслам, ввергнем в их среду призывание Господа нашего Иисуса Христа; и тотчас увидим, что они начнут рассеиваться как дым в воздухе – как научил нас опыт» (п. 98).

И еще: «Мысленную брань будем вести в таком порядке: первое дело – внимание; потом, когда заметим, что подошел вражий помысл, бросим на него из сердца с гневом слова клятвы; третье затем дело – помолиться против него, обращая сердце к призыванию Господа Иисуса Христа, да развеется этот демонский призрак тотчас, чтобы иначе ум не пошел вслед этого мечтания, как дитя, прельщаемое каким-либо искусным фокусником» (п. 105).

И еще: «Прекословие обыкновенно преграждает дальнейший ход помыслам, а призывание имени Иисус-Христова изгоняет их из сердца. Как только вообразится в душе прилог представлением чувственного какого-либо предмета, как то: оскорбившего нас человека, или женской красоты, или серебра и злата, или когда все подобное бывает в нашей мысли, тотчас обличается, что привели наше сердце в такое мечтание духи – злопамятства, блуда, сребролюбия и другие. Если ум наш опытен, обучен и навык блюсти себя от приражений вражеских и видеть ясно как днем обольстительные мечтания и прелести лукавых, то тотчас отпором, прекословием и молитвой Иисус-Христовою легко угашает разженные стрелы диавола, не позволяя страстному мечтанию увлекать вслед себя и наши помыслы и помыслам этим согласоваться с призраком прилога, или дружелюбно беседовать с ним и вдаваться в многомыслие, или сосложиться с ним – за чем с некоторою необходимостью следуют худые дела, как ночь за днем».

И много подобных мест найдешь ты у св. Исихия. У него встретишь полное очертание и всей невидимой брани, и я советовал бы тебе почаще перечитывать его Слово о трезвении и молитве.

До сих пор я предлагал тебе, любезный читатель, о четырех орудиях, потребных тебе к одолению врагов в невидимой брани: о ненадеянии на себя, о надежде непоколебимой на Бога, о противостоянии греху и борьбе с ним и о молитве. Теперь я хочу указать тебе еще на некое иное могущественное в этом деле орудие, именно на пресвятое Таинство Евхаристии. Таинство это как между Таинствами – самое высшее, так и в числе орудий духовных – самое сильное и врагопоразительное.

Четыре орудия, о которых мы говорили, получают силу свою от благодатных сил и даров, стяжанных нам Кровию Христовою; Таинство же это и есть самая Кровь Христова и самое Тело Христово, с присущием Самого Христа-Бога. Теми четырьмя орудиями боремся с врагами мы силою Христовой; в этом же Христос Господь поражает врагов наших нами или вместе с нами. Ибо кто вкушает Тело Христово и пьет Кровь Его, тот со Христом пребывает, и Христос с ним, как Он Сам сказал: ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем (Ин. 6,56). Поэтому когда одерживаем мы победу над врагами, то это Кровь Христова побеждает их, как написано в Апокалипсисе: они победили его (диавола-клеветника) кровию Агнца (Откр. 12, 11).

Это святейшее Таинство, это всепобедительное орудие, более же Христос, сущий в этом Таинстве, может быть действенно приемлемо двояким образом: во-первых, таинственно, в Таинстве Тела и Крови Христовых, с достодолжным приготовлением, т. е. сокрушением, исповедью, очищением через епитимию и потребным пощением; во-вторых, духовно и мысленно в уме и сердце. Первое может иметь место столь часто, сколько это возможно по обстоятельствам внешним, внутреннему состоянию и по усмотрению духовного отца; а второе – каждое мгновение: так, что тебе можно всегда иметь в руках это всемощное оружие и ограждаться им от врагов непрестанно. Внемли же этому и святых Христовых Таин причащайся сколько можно чаще, как только имеешь разрешение от духовного отца своего; мысленно же и духовно вкушать Христа Господа ревнуй непрерывно, руководство к чему предложено тебе мной в предыдущих главах о молитве.

Для достижения цели, с которой приступаем к этому Божественному Таинству, надлежит нам иметь некие особые расположения, совершать некие особые дела и употреблять некие особые меры прежде причащения, во время причащения и после причащения. Прежде причащения надлежит через Таинство покаяния и исповеди очистить себя от всякой скверны грехов, как смертных, так и не смертных, и исполнить, что на исповеди наложит духовный отец, соединяя с этим твердую решимость от всего сердца, всей душой, всей силой и всем помышлением служить единому Господу Иисусу Христу и делать одно, Ему благоугодное. Так как Он в этом Таинстве дает нам Тело Свое и Свою Кровь с душой и Божеством и всей силой воплощенного домостроительства, то, помышляя о том, как ничтожно даваемое нами Ему сравнительно с тем, что Он нам дает, положим в сердце по крайней мере все для нас возможное всеусердно делать во славу Его, и если б нам пришлось овладеть самым высшим даром, какой когда-либо приносили Ему земные и небесные разумные твари, изъявим готовность принести то без размышления Его Божественному Величию.

Возжелав принять это Таинство, чтобы его силой победить и поразить врагов своих и Господних, с вечера еще или даже раньше того начинай помышлять, как сильно Спаситель наш, Сын Божий и Бог, желает, чтобыы ты с приятием этого Таинства дал Ему место в сердце своем, чтобыы, соединясь с тобою, помочь тебе изгнать оттуда все страсти твои и победить всех врагов твоих.

Это желание Господа нашего столь велико и пламенно, что этого никакой тварный ум не может вместить в совершенстве. Ты, впрочем, чтобы хоть сколько-нибудь подойти к этому, потрудись поглубже напечатлеть в уме своем следующие два помышления: первое – как неизреченно радостно всеблагому Богу пребывать в преискреннем общении с нами, как удостоверяет Сама священная Премудрость, говоря: радость Моя… с сынами человеческими (Притч. 8, 31); и второе – как сильно ненавидит Бог грех и потому, что он препятствует соединению Его с нами, столь для Него желательному, и потому, что он прямо противоположен Божеским Его совершенствам. Будучи по естеству беспредельно благим и чистым светом и неизреченною красотою, не может Он не гнушаться безмерно грехом, который не что иное есть, как крайнее зло, мрак, растление, мерзость и срамота в душах наших. И это Божие нетерпение греха столь велико, что с самого начала его все промыслительные о нас Божеские деяния и установления Ветхого и Нового Завета были направляемы к истреблению его и изглаждению следов его, особенно же предивное страдание Спасителя нашего Иисуса Христа, Сына Божия и Бога. Некоторые богословы и учители говорят даже (припомни сказание св. Дионисия Ареопагита о видение Титу), что если бы потребовалось, то Господь Иисус готов был бы подъять тьмы других смертей для уничтожения силы греха. Так преследует его Божеское негодование.