Но осел ей не поверил и сказал, чтобы она убиралась прочь, так как все свои уловки она пускает в ход по наущению льва.
Лиса, однако, не уходила и сладким голоском продолжала уговаривать осла, что он прошлый раз видел не самого льва, а лишь его призрак. Речи лисы напомнили ослу ее рассказ о тучных лугах и пастбищах, и от этих воспоминаний его голод усилился так, что он подумал: «Чего я, собственно, боюсь: либо я там действительно найду обильный и вкусный корм, либо там меня ждет смерть, которая навсегда избавит меня от мук голода!»
Так он нарушил данный самому себе обет и позволил лисице снова заманить его ко льву. На этот раз лев не торопился и, подпустив к себе осла, с ревом разодрал его, ощутив в этот момент, что к нему возвращаются силы. Сытно поев, он пошел к водопою, утолил жажду и возвратился, чтобы не спеша доесть остатки. Но самого вкусного из требухи он уже не нашел и стал допрашивать лису, куда девались печень, сердце и мозги.
— Ну подумай сам, — отвечала ему лиса,— откуда могут быть мозги у дурака, который, чудом избавившись от беды один раз, снова поверил моим уговорам. Другой бы зверь сердцем почуял опасность. А он нет. Значит, ни сердца, ни мозгов у него никогда не было!
Бейт:
Что делать, всех нас жадность ослепляет, Она подчас к нам гибель приближает.
Осел и царские скакуны
У одного водовоза был старый осел. Водовоз заставлял его работать от зари до зари, а кормил его не овсом, а одной лишь соломой, да и той давал не так уж много.
Воду же водовоз возил даже в царские конюшни, и однажды царский конюх обратил внимание на состояние осла и сказал:
— Послушай, водовоз, мне так жалко твою скотину. Посмотри, как согнулся бедный осел, а ведь он — твой единственный кормилец.
— Ты же знаешь, какие у меня доходы, — ответил водовоз.— На свои заработки я не могу покупать ему овес и ячмень.
— А ты оставь своего осла на несколько дней в моих конюшнях, — предложил царский конюх.— Пусть он отдохнет и поест нормальной пищи!
Так осел неожиданно оказался среди принадлежащих царю арабских скакунов. Он увидел, что их стойла посыпаны чистым песком, ясли переполнены ячменем, а их бока укрывают узорные попоны. И осел возроптал:
— Великий Боже! Где же Твоя справедливость на этом свете. Ведь я создан Тобой, как и эти кони. Почему же я всю жизнь должен ходить в хомуте, таскать повозку, голодать и терпеть издевательства погонщиков, а эти кони, ничего не делая, целый день жрут ячмень?
Вдруг эти гневные рассуждения осла прервал звук трубы. По этому сигналу скакунов немедленно оседлали, и воины во главе с царем помчались в бой. Потом осел увидел, что не все они вернулись с поля брани, а некоторых принесли ранеными, и конюх извлекал из них остатки стрел и бинтовал им ноги.
При виде этой картины осел подумал: «Прости меня, Господь! Я понял, что мне нечего роптать на свою жизнь, и лучше пусть мне не дают ячменя и заставляют тащить повозку, я свою участь не меняю на сытую, райскую жизнь этих скакунов!»
Напуганный человек
В некий дом как-то в ужасе вбежал один прохожий. От страха он дрожал и даже говорить ему было трудно. Хозяин дома спросил его:
— Чем это ты так напуган, что на тебе лица нет и руки твои трясутся?
— Там на улице царская стража хватает всех ослов подряд! — ответил, трясясь от страха, прохожий.
— Но ты же не осел, почему же ты испугался?! — удивился хозяин.
— Ты же знаешь, что царская стража, и все остальные царские слуги, да и сам царь у нас не отличают людей от ослов! — сказал прохожий, почувствовав себя в безопасности, — И если они меня схватят, то могут содрать с меня шкуру до того, как я сумею доказать им, что я не осел!
Монах со свечой
Некий христианский монах шествовал в тоске и печали со свечой в руке. Один из встречных, который ранее видел этого монаха в разных местах, поинтересовался:
— Что ты с таким усердием все время повсюду ищешь? Ведь тебя видели и на базаре, и в духанах, и возле лавок!
— Я всю свою жизнь ищу человека, — ответил монах.— Мне очень нужен человек!
— Ну этого добра на одном только базаре более, чем достаточно! Что тут еще искать? — удивился встречный.
— Ты прав! — сказал монах.— Действительно. И базары, и духаны полны народа, но это все не те люди, которые мне нужны!
Месневи:
Мы Человека всюду ищем сами, Идущего весь век двумя стезями: Путем Любви, что к Истине приводит, И злобы к тем, кто этот путь обходит. Где муж такой, в каком краю Земли: Ему бы жизнь отдать мы в дар могли.
Ответ вору-фаталисту
Один вор залез через забор в густой сад и принялся с жадностью обрывать с деревьев плоды на глазах у хозяина. Увидев это, хозяин сказал:
— Если ты, совершая свои нехорошие дела в моем саду, не боишься меня, то хотя бы побойся Бога!
— Я раб Божий, рву взращенные по воле Бога персики, так в чем же мой грех? Ведь все эти плоды нам Бог дарует бесплатно! — заявил вор.
— Может быть, ты и прав! — подумав, сказал хозяин.— И если в мире действительно все создано Богом и творится по Его воле, то не будет моего греха в том, что я тебя, Господня раба, привяжу к Божьему дереву.
С этими словами хозяин привязал вора к дереву и стал избивать его тяжелой палкой так, что тот взмолился:
— Что ты делаешь? Разве можно так строго наказывать раба Божия за то, что он действовал по Божьему предопределению?
— Спасибо за урок, — отвечал хозяин.— Теперь я уверен в своей правоте, потому что я раб Божий, бью созданной Богом палкой другого Божьего раба!
Красота Лайли
Видя, как страдает от любви Маджнун, многие пытались ему помочь советом.
— Не так уж прекрасна эта Лайли, — говорили они.— В нашем краю много более красивых дев! Выбирай любую из них!
Маджнун побледнел, услышав эти слова, и так ответил на них:
— Красота — это не форма и не внешность сосуда, а его содержимое. И если оно вам кажется уксусом, то для меня оно — сладчайшее вино! Ведь Господь из одного кувшина наливает одному горькую отраву, а другому — мед, и все видят очертание сосуда, но лишь посвященный знает его содержимое!
Замогильный голос
Один муаззин обладал громким и внятным, но очень противным голосом. Услышав его в предрассветный или вечерний час, люди в ужасе вскакивали с постели, а испуганные дети захлебывались плачем в колыбели.
Долго терпели люди этого муаззина, но в конце концов их терпение лопнуло, и они на собрании решили отказаться от его услуг и, выплатив ему деньги вперед, попросили покинуть их край:
— Пусть другие послушают тебя, и пусть твой голос постоянно напоминает им о Судном дне!
Муаззин взял деньги и пустился в путь. Вскоре ему удалось пристать к каравану, идущему в Мекку. Через несколько дней караван остановился на привал там, где жили христиане. Муаззин сразу же приступил к исполнению своих обязанностей и в положенный час стал призывать мусульман к молитве своим ужасным голосом. Услышав его, мусульмане испугались, что такие звуки возмутят христиан, и решили поскорее покинуть эту стоянку.
Каково же было их удивление, когда в их лагерь явился некий христианин со сладостями и другими подарками.
— Где же этот великолепный и звучный голос, который спас меня от горя и позора? — спросил он.
Мусульмане были крайне поражены таким оборотом дела и попросили христианина все-таки объяснить, что произошло.
— Понимаете, — сказал христианин, — у меня есть дочь, моя единственная радость в жизни. И вдруг она так увлеклась вашей верой, что хотела отречься от учения Христа. Никакие мои уговоры на нее не действовали. Я молил Бога ее вразумить, но все было напрасно. И вдруг раздался этот трубный глас, призывающий вас на молитву, и когда дочь поинтересовалась, что это за отвратительный шум, я ей объяснил, что такими голосами мусульман всегда зовут на молитву. И тогда она с грустью вспомнила, что в христианских церквях так гнусно не кричат, и перестала думать о переходе в ислам. Свершилось то, о чем я давно мечтал, и все благодаря вашему муаззину. Да если бы я был царем, я бы золотом наполнил его рот за его замечательный голос!
Пропавшее мясо
У одного достойного человека жена страдала неутолимым аппетитом, и все, что он приносил в дом, она припрятывала, а потом съедала.
Как-то муж собирался позвать гостей и заранее купил мяса для их угощения. Жена стала готовить кебаб, и пока готовила его, все съела. Хозяин, не зная об этом, привел вечером гостей и крикнул жене, чтобы она сразу подала мясо.
— А его съел наш проклятый кот, — сказала жена. Муж удивился и, взяв весы, взвесил кота.
— Посмотри! — сказал хозяин.— Я купил десять фунтов мяса, и наш проклятый ют тоже всегда весил и весит сейчас десять фунтов. Если эти десять фунтов есть вес кота, то куда девалось мясо? Если же это вес мяса, то куда же подевался кот?
