Внимай этому со страхом: если не смиришь мудрование свое, то благодать оставит тебя, и ты, конечно, побежден будешь в том, в чем искушаем был от находящих помыслов; ибо твердо стоять в добродетелях сам собою не можешь: это есть дело благодати, которая носит тебя, как мать свое дитя, на руках своих, сохраняя тебя от всякой сопротивности.
Крайне надобно опасаться, чтобы нам самим не подать повода к укреплению восстающих на нас лукавых помыслов, а это бывает в таких случаях, когда станем проходить путь Божий неправо, не усердно и превратно. Итак, кто желает совершенствоваться в любви Божией, истинно спастися и творить дело Господне, тот со многим усердием и тщанием да жительствует и сколько есть силы да подвизается во всем, согласно с Божественным Писанием, все благочестно исполняя во смирении, всегда с ревностью, без разленения и расслабления!
Вся полнота делания в жительстве нашем заключается в том, чтобы всегда, во всех делах, во всяком начинании, душою и телом, словом и делом и помышлением, сколь есть в нас силы, пребывать в деле Божием, с Богом и в Боге. Блаженный Филофей говорит, что подобно тому как мы, живя еще в мире, посреди его суеты, порабощены были всем умом и всеми чувствами греховной прелести, подобает нам, когда мы начали жительствовать по Боге, всем умом и всеми чувствами работать Богу Живому и Истинному, сообразуясь с Его истиной и волей, исполнять Его святые заповеди и всячески удаляться от всякого дела, Богу неугодного, по слову Божию: Ко всем заповедям Твоим направляхся, всяк путь неправды возненавидех (Пс. 118, 128).
В частности: востав от сна, прежде всего должно прославить Бога устами и исповедаться Ему, а потом уже и начинать делание, т. е. молитву, пение, чтение, рукоделие и какое понадобится поделие, т. е. что-нибудь между делом. Ум же всегда должно иметь утвержденным в благоговении и уповании на Бога, дабы все творить в благоугождение Богу, а не ради тщеславия или человекоугодия, твердо ведая, что везде Сый и вся исполняяй — Господь всегда с нами; ибо Тот, Кто даровал нам ухо, все слышит; и Кто создал око, все видит.
Если случится с кем-либо беседовать, беседа твоя да будет по Боге богоугодна, с опасливым хранением от роптания, осуждения, празднословия и любопрения. Таким же образом и в пище и питии все со страхом Божиим да приемлется.
Наипаче должно соблюдать себя во время сна, благоговейно, с помышлениями внутрь себя собранными, и с благочинием в самом положении наших членов; ибо сон сей маловременный есть образ вечного сна, т. е. смерти, и возлежание наше на одре должно напоминать нам положение наше во гробе. И при всем этом всегда должно иметь перед очами своими Бога, по примеру Давида, говорящего о себе: Предзрех Господа предо мною выну, яко одесную мене есть, да не подвижуся (Пс. 15, 8). Поступающий таким образом всегда в молитве пребывает.
У кого тело здорово, тому надлежит утомлять и упражнять его постом, бдениями и занятиями, требующими усилия и труда, например, поклонами и тяжелыми рукоделиями, да будет оно порабощено душе и да избавимся от страстей благодатью Христовой. Если же тело немощно, следует подкреплять его, сколько то потребно.
О молитве же никто да не вознерадит — ни здоровый, ни немоществующий. Ибо телесный труд — в должной мере — требуется от тех, кои имеют здоровое и крепкое тело; мысленное же дело, состоящее в том, чтобы ум иметь в богомыслии и в памятовании о Боге, и чтобы крепко держать себя в любви Божией, это дело на всех лежит неотложно, не исключая лежащих в тяжкой болезни.
К ближним нашим, по заповеди Господней, должны мы иметь любовь, и если они находятся близко к нам, да явим ее словом и делом, когда это не нарушит любви Божией, а когда они далеко от нас духом, да простираем любовь свою к ним, изгоняя из сердец своих всякое злопомнение о них, смиряя и преклоняя души свои перед ними, и исполняясь желанием послужить им благоусердно. Если Господь узрит нас таковыми, то и прегрешения нам простит, и молитвы наши, как благоуханное приношение, приимет, и милости Свои преизобильно на нас излиет.
Замечательно, что прп. Нил, говоря о высоком благе молитвы, не оставил без наставления и тот промежуток времени, который бы нам можно было употребить для принятия пищи, пития и т. п. «Даже, — говорит он, — и в нужней потребе ум сокровенне да поучается, ибо и сие страхом подобает исполнять».
В заключение же всего этого отдела святой Нил говорит: «Вот благодатью Божией сказали мы кратко — от Святых Писаний — о мысленном делании, как т. е. различны вражия восстания и брань, которые бывают во время подвига сего, какое при этом потребно противоборство, т. е. что лучший для этого способ — хранить сердце свое в молитве без всяких помыслов. Изъяснив отчасти силу и действие всего этого, мы дерзнули указать святые сказания о том, какой благодати сподобляются те, кои проходят путь сей самым делом, а я не достоин и прикоснуться к таковым. Еще сказали мы о том, чем может укрепляться труждающийся в таком великом делании, и о том, какую и как проходить жизнь тому, кто заботится о достижении в этой первой и первейшей борьбе — великой победы, т… е. безмолвия ума и истинной молитвы. После сего, Богу вразумляющу, скажем и о других способах разных борений и побед.
Во втором отделе преподобный Нил показывает, в частности, как вести нам внутреннюю брань против каждого из осьми греховных помыслов и страстей, от которых рождаются все прочие, именно: против чревообъядения, против помысла блуда, против страсти сребролюбия, против страсти гнева, против духа печали, против духа уныния, против страсти тщеславия, против помыслов гордостных.
Говоря о борьбе и победе над осмью главными страстными помыслами, святой Нил учит нас, что война с лукавыми помыслами ведется и победа в борьбе одерживается, по словам отцов, различным образом, смотря по мере и степени нравственного совершенства подвизающихся, именно: через молитву на помыслы, через пререкание им, через уничижение их и отгнание. Уничижать, подавлять и отгонять помыслы могут только совершеннейшие, пререкать им или противуотвещать — преуспевшие, новоначальным же и немощным надлежит молиться на них и переводить — превращать их на добрые, как повелевает святой Исаак: в образе добродетелей предукрадати страсти, или как говорит Петр Дамаскин: благий прилог к мыслям дело уготованно да имать. Так говорили и другие отцы. Итак, когда нас обуревают помыслы, так что мы не в состоянии бываем, в мире и внутренней тишине, совершать молитву, тогда надобно молиться на самые помыслы и лукавые прелагать на полезные. А как именно молиться на тот или другой помысл и как прелагать злой на добрый, о сем представим Святые Писания.
Святые отцы сказали, что главных страстных помыслов, от которых и прочие многие родятся, восемь: а) чревообъядный, б) блудный, в) сребролюбивый, г) гневный, д) печальный, е) уныния, ж) тщеславный, з) гордостный.
И так как первым из всех помыслов отцы положили чревообъядный, то и мы скажем о нем прежде, дабы нам неразумным не переменить чина премудрых: делаем так, следуя словам святых отцов.
Первый помысл — чревообъядения
Если стужает, т. е. делает сильный и всегдашний на тебя напор помысл чревообъядения, представляя тебе различные вкусные и дорогие яства и понуждая тебя к излишнему — не вовремя и через меру — принятию пищи и пития, то вспомни тогда, прежде всего, слова Господа: Да не когда отягчают сердца ваша объядением и пиянством (Лк. 21, 34), — помолись Ему и, призвав Его на помощь, размысли о том, что сказали отцы. «Сия, — говорят они, — страсть в иноках — корень всему злу, а наипаче блуду». И в самом начале преступление нашего праотца Адама от нее же произошло: ибо он, вкусив от запрещенной снеди, лишился рая и все потомство свое подверг смерти, как сказано негде: «Красен бе видением и добр в снедь уморивый мя плод». Оттоле даже до ныне, многие, поработившись чреву, пали и падают велиим падением, как известно из Святых Писаний и опыта. Известно же тебе и то, что и самая сладкая и благовонная пища весьма скоро обращается в смрад и гной, так что годного из нее ничего не остается, как говорит Варсонофий Великий. Зная это, укори себя за то, что алчно желаешь той сладости и приятности для чувств, которая так скоро превращается в злосмрадие. Так побеждай страсть чревообъядения, употребляя пищу и питие в надлежащей мере и в надлежащее время.
Мера пищи
Дневную меру или количество пищи, сказали отцы, пусть каждый установит сам для себя, с тем, что если окажется излишней и производящей тяжесть, то уменьшил бы, а когда усмотрит, что принятая им мера недостаточна к поддержанию тела, то пусть сделает малую добавку; и таким образом, дознав основательно — опытами, назначит себе такое количество пищи, которое может поддерживать силы тела его, служа не сластолюбию, но истинной нужде. Сколько таким образом будет предположено, пусть вкушает, благодаря Бога, себя же осуждая, как недостойного и сего малого утешения. Всем же одну меру назначить невозможно, потому что тела имеют различные степени в силе и крепости, подобно меди, железу, воску. Впрочем, для новоначального самая лучшая мера та, чтобы оставить пищу тогда, как чувствует еще алкание, но если и насытится, не согрешит; пресытясь же, да укорит себя. Через это он предупреждает поражение от врага своего и пролагает себе путь к победе над ним.
