Хозяева попросили благословения, и я приступил к еде. Несмотря на то, что тарелка, поставленная передо мной, была необычайно больших размеров, места на ней оказалась всё же недостаточно, чтобы уместить хотя бы понемногу от всей приготовленной для меня пищи.
Муж с женой так старательно потчевали меня, что я в конце концов сказал им, что это называется уже не есть, а жрать. Едва я справился со своей тарелкой, как мне подали десерт и какой-то напиток. Вслед за этим несли ещё "кока-колу"…
- Друзья мои! - взмолился я. - Я просто не могу больше! Это уже грех так объедаться и опиваться!
- Хорошо, хорошо! - сказали они. - Мы теперь только вынесем посуду и тогда будем молиться.
- О! - почти простонал я. - Как я смогу теперь молиться с таким, до отказа набитым животом!!
(Видите, в то время мои молитвы исходили ещё из
желудка, а не из сердца!)
После того, как стол был убран, мы наконец-то склонили наши колени и начали молиться. Не прошло и двух-трёх минут, как место под нами поколебалось… Я не способен был понять происходящего. Схватившись за голову, я плакал и, не переставая, повторял: "Господь, я совсем не знаю Тебя! Как только такое возможно?! Какой Ты? О, я действительно не знаю Тебя, мой дорогой, любящий Господь!.."
Вот так, совершенно заново я начал познавать Бога, познавать таким, каким никогда прежде не знал. Я знал Его по рассказам, рисовал своим воображением, как картину, и разумом моим сооружал как истукана. И это, увы, было не только моим заблуждением, но и ошибкой многих-многих людей, которые через века и тысячелетия, посредством учений и книг создали себе образ Бога, сделав себе идола руками своими и своим умом.
Мы можем утверждать, что Бог является таким-то и таким; что в служении Ему всё должно проходить только так, как это делается у нас; и что, если мы приходим к Нему, то это должно выглядеть именно так и не иначе. И поступая таким образом, даже не замечаем, как страшно мы грешим. Ведь нам нельзя делать идолов! Нельзя строить образов! Нельзя служить божествам!
Мы можем говорить язычникам, что они поклоняются чужим богам, а у самих себя при этом иметь самого большого истукана, сооружённого нашей собственной фантазией. Тот "Бог", который является таким, каким мы его себе представляем, который даёт нам всё, чего мы желаем, и делает именно то, что мы от него ожидаем, - есть ни что иное, как только идол нашего разума и нашего воображения! Это не есть живой и истинный Бог!
Вот почему я рыдал тогда, как ребёнок, и сердце моё сокрушалось и кричало от горького сознания того, какому "Богу" я в действительности служил все эти прошедшие долгие годы.
Так снова и снова Господь открывался мне через этих чёрных людей, являя Себя настолько иначе, чем это я себе представлял, что днями, неделями и месяцами я не переставал повторять: "Господь, я совсем не знаю Тебя! Мой Бог, о насколько же Ты другой!"
Да, дорогие друзья! Когда в грядущий день суда всё будет испытано огнём, в нём сгорит много нашего; многое превратится в прах и пепел; многое из того, что здесь, на земле было ценным для нас - не будет иметь тогда никакого значения. Это лишь человеческие обычаи и церемонии, плоды нашего ума и представления - всё то, что должно в нас умереть.
Именно так случилось тогда и со мной. Всё, чему я был научен, все мои понятия и представления пришлось похоронить и начать сначала. В это время я был подобен маленькому ребёнку, который в первый раз изучал азбуку духовной жизни. Находясь в таком положении, я уже ничего не мог делать от себя. Я не мог больше положиться на свой разум, и потому приходилось всецело доверяться Господу и следовать за Ним так, как Он меня вёл. Это было для меня чем-то совершенно новым, чего я прежде никогда не знал, но именно поэтому я могу теперь сказать, что жизнь в духе - это жизнь в совершенно другом мире. И если мы этого не знаем и не живём в этом, если мы не согласны на то, чтобы стать всецело управляемыми Господом, тогда не стоит молиться о пробуждении.
Наша старая жизнь и наши духовные мехи должны совершенно обновиться, иначе даже в том случае, если Господь дарует нам полноту Своего Духа и наполнит нас Своим новым вином, не будет в том особого смысла, потому что уже через короткое время окажется, что мы всё это потеряли. При этом может даже случиться, что именно те люди, которые не получили Святого Духа окажутся на более высокой ступени чем те, которые имели такое замечательное свидетельство в своей жизни.
Писание говорит нам, что Его мысли - не наши мысли и пути наши - не Его пути. Поэтому не может быть жизни с Богом и постоянного хождения с Ним, если мы не готовы пожертвовать ради этого нашими мыслями и нашими путями, говоря: "Не моя, но Твоя, Господь, воля пусть совершится!"
Я безмерно благодарен Богу за то, что многому из этого смог научиться от Зулу, которые были так не похожи на меня - человека другой расы. Наблюдая за их жизнью, видя их детскую доверчивость и послушание в следовании за Господом и верность Ему, я мог многое пересмотреть и с Божьей помощью исправить в моей собственной жизни.
Как я уже говорил, характерной чертой белых людей является то, что мы всегда спешим и постоянно куда-то торопимся. Чёрные люди в этом не похожи на нас, они обычно несуетливы и неторопливы. Нужно признать, что в общем-то все небелые нации по своей природе являются таковыми.
Мне пришлось встречаться с одним человеком, который был евангелистом и пастором очень большой общины. Он также являлся представителем небелой расы. Однажды, во время нашей беседы он сказал: "Знаете, это очень странно. Когда я бываю в церквах белых людей, то с удивлением замечаю, какие там измученные и усталые пасторы и проповедники. Если в церкви у какого-нибудь руководящего насчитывается три тысячи членов, то у него абсолютно нет времени. Его трудно застать, он постоянно чем-то занят и вечно куда-то торопится. Мне не раз приходилось слышать, что из-за своей чрезмерно большой нагрузки в духовной работе, многим из них нужно было обращаться за медицинской помощью в виду заболеваний, развивающихся в результате переутомления. Мне лично трудно это понять, - продолжал мой собеседник. - Наша церковь насчитывает тридцать тысяч членов, но, тем не менее, у меня много времени, и я могу часами говорить с каким-нибудь человеком".
Видите, дорогие друзья! А ведь среди белых людей не так уж много церквей, где бывает по три тысячи членов. Нередко это общины, в которых всего несколько сотен или даже десятков членов, нуждающихся в духовном попечении, но и такого количества бывает для пасторов слишком много, и они начинают быстро уставать с ними. Это происходит скорее всего именно от того, что у них существует неправильный подход к делу, и потому также, что они постоянно спешат и торопятся.
Таковые, по-видимому, ещё не вошли в покой Иисуса и не познали, что это значит. Помните тот случай, когда Христос во время бури находился в лодке вместе со своими учениками, которые были объяты страхом и ужасом, трепеща перед штормом, в то время, как Иисус спокойно спал. Он спал… Он находился в покое… Он имел этот покой внутри себя и потому мирно спал…
Чтобы понять важность и глубину значения этих слов о покое, давайте обратимся ещё к одному примеру внутреннего покоя, но уже не у Бога, а у человека.
Первый человек Адам не беспокоился о жене, как это делают теперь многие молодые люди, которые уже в двенадцати - тринадцатилетнем возрасте думают о девчатах или о парнях. Как часто в мыслях об этом они теряют покой, проводя бессонные ночи! У некоторых это заходит так далеко, что они впадают в депрессию. Среди них находятся даже такие, которые по этой причине кончают свою жизнь самоубийством только потому, что их дела в этом вопросе идут не так, как они бы хотели. А ведь покончить с собой - это нечто ужасное! Для самоубийцы остаётся только один путь - в вечную погибель! Поэтому подумайте хорошо об этом, прежде чем наложить на себя свои руки!
Один католический священник сказал как-то: "Уж лучше убей кого-нибудь другого, чем самого себя. Это не так опасно, как самоубийство, потому что если ты убьёшь другого, тогда у тебя ещё есть возможность покаяться и получить прощение. Если же ты покончишь со своей собственной жизнью, тогда покаяние и прощение уже не возможны!"
Конечно, приводя эти слова, я не говорю, что они абсолютно правильны, однако что касается вопроса покаяния убийцы и получения им прощения, то такая возможность действительно существует.
Итак, в то время, когда Господь готовил жену для Адама, тот находился в состоянии полного покоя и крепко спал. Этот глубокий сон был послан ему свыше. Бог видел Сам, что нехорошо Адаму оставаться одному, и взял на Себя заботу об этом.
Интересен тот факт, что до совершения этого дела, Адам был проверен Богом, Который провёл перед ним всех зверей, предлагая дать каждому из них своё имя. (В Старом Завете имя всегда характеризовало сущность и характер данного существа). Таким образом, все звери прошли перед Адамом, и, имея дар различения, он сумел охарактеризовать каждого из них, давая ему соответствующее имя. Когда, к примеру, мимо него проходил павиан, он не назвал его человеком. Точно также он не назвал человеком обезьяну, несмотря на её большое сходство с ним. Даже если многие учёные люди нашего времени не способны увидеть различия между человеком и обезьяной, то Адам сумел сделать это быстро и безошибочно. Не сомневаюсь также, что его способность к различению была несравненно больше, чем у нас, современных христиан, которые в духовной жизни нередко признают обезьянье за человеческое, называют не спасённых верующими, и духовными людьми - тех, чья жизнь совершенно не свидетельствует об этом.
