А вот и святой Амвросий, произнесший знаменитое выражение: perfeminam mors, perfeminam vita — через женщину смерть, через женщину жизнь, был готов причислить всех соплеменниц Евы к грешницам. Амвросий прямо не называет Марию Магдалину грешницей, он дает понять: принадлежность к женскому роду – в этом уже и заключается ее грех, ибо «она женщина и поэтому причастна к первородному греху». Но совсем не скоро Марию из Магдалы станут противопоставлять «глупой» Еве!
Между тем еще в XIII веке доминиканский монах и философ Альдобрандино да Тосканелла в своем сочинении «О животных» додумался до того, что написал: «Женщина – это недоразвитый мужчина».
Что касается цитируемой фразы святого Амвросия, то ее разъяснение прозвучало в пасхальной проповеди святого, когда он утверждал, что раз «человечество совершило грехопадение через женский род, то и возродилось человечество через женский род, так как Дева произвела на свет Христа, и женщина возвестила о его воскресении из мертвых». По его словам, «Мария почитала Христа и поэтому была послана к апостолам с вестью о его воскресении, расторгающей наследственную связь женского пола с безмерным грехом. Господь совершает это в тайне: поскольку там, где некогда изобиловал грех, теперь преизобилует благодать (Послание к римлянам, 5:20). И правильно, что женщину послали к мужчинам, поскольку она, которая первой сообщила мужчине о грехе, и первой должна возвестить о милости Божьей».
И разве мог какой-то иной мужчина – если только он не Иисус Христос – взять грех принадлежности к своему мужскому роду и грех совокупления на себя, освободив от этого греха земную женщину?!
Святой Амвросий был готов причислить всех соплеменниц Евы к грешницам
Также любопытно: что утверждал бы о женщине давно почивший в бозе Амвросий, если б, согласно некоей другой Библии воскресший Иисус явился бы впервые не женщине, а своему ученику-мужчине? Небось тогда бы этот святой гневно указал: видите, пастыри мои, Господь наш презрел грешных существ, даже тех, что следовали за ним и служили ему, чего и вам советую – держитесь от этой заразы в образе женщины-искусительницы как можно дальше. Впрочем, это все авторские измышления…
Тема очень интересна своим глубоким и почти вечным (по меркам времени существования христианства) противостоянием, но мы не станем очень углубляться, ведь задача автора – как можно проще и доступнее для каждого из нас рассмотреть и если получится – разъяснить загадку Марии Магдалины.
Нельзя забывать и о том, что средневековые философы утверждали, будто женщины склонны к внушаемому знанию: мистицизму, наитию, откровениям и видениям, тогда как мужчины считались более рациональными созданиями, склонными к приобретенному знанию. Также исходя из логики многих средневековых мыслителей, «весь женский грех имел сексуальный характер». Но эти измышления строились на раннехристианских догматах. Когда папа римский Григорий Великий, коего еще также прозывали Григорий Двоеслов, (540–604 гг.) – последний римский папа античного мира и первый папа Средневековья, с именем которого связано происхождение григорианского пения, обосновался в Ватикане, ему пришлось задуматься над вопросом о личности Марии Магдалины. Связано это было с участившимися вопросами о неясном толковании этого образа. И именно Григорию Двоеслову довелось давать оценку преданной ученице Христа. Можно сказать в духе современных феминисток: исходя из того, что папа был мужчиной, он приписал Марии Магдалине черты и характеристики падшей женщины.
Но у этого великого святого, почитаемого на Западе и Востоке, была и иная причина придать негативных красок спутнице Христа. Во времена папского правления Григория, библейский город Магдала приобрел репутацию безбожного и развратного, этакого последователя Содома и Гоморры, и папа нашел возможным отомстить горожанам, наделив уроженку Магдалы самыми нелестными качествами. Заложив тем самым эти характеристики на долгие столетия вперед. Вот он – вектор истории в действии, когда одно слово диктует процессы, происходящие в обществе даже спустя тысячелетия!
Григорию Двоеславу довелось давать оценку Марии Магдалине. Он приписал ей черты падшей женщины…
Так что вполне вероятно, именно внешние обстоятельства позволили приписать Марии Магдалине жизнь блудницы.
21 сентября 591 года папа римский Григорий Великий во время проповеди в базилике Святого Климента в Риме представил западному христианскому миру новый образ Марии Магдалины, провозгласив: «Мы верим в то, что эта женщина, которую Лука называет грешницей, которую Иоанн называет Марией Магдалиной, и есть та самая Мария, из которой, как сказано у Марка, было изгнано семь бесов». Как видим, Григорий Великий мог отождествить трех разных женщин, о которых говорится в Евангелиях, с одной, беспутной. Первой в этом списке была безымянная грешница, которая заявилась в дом фарисея Симона, где в это время насыщался Иисус. В этой драматичной сцене, описанной Лукой, женщина обливала ноги Господа слезами, отирала своими волосами и мазала миром. Второй – как сообщал Иоанн – Мария из Вифании, сестра Марфы, по чьей просьбе Иисус воскресил из мертвых Лазаря. Третьей – одержимая бесами Мария Магдалина, вылеченная Иисусом от болезни и ставшая потом его послушной ученицей.
Так Мария Магдалина с весьма туманными и мало доказуемыми фактами ее биографии стала причиной того, что проповедники обратили свой взор на Женщину и ее природу, изъясняя в многочисленных проповедях возникающие в обществе вопросы о месте и предназначении женщины, о проблеме проституции, о необходимости опеки над женщиной («мужчине подобает быть властелином и хозяином женщины»; даже Господь часто называем Господином Марии Магдалины). Как писала К. Янсен, «проповедники и моралисты изобрели образ Марии Магдалины, дабы рассмотреть ту проблему, которую они считали чисто женской».
Базилика Святого Климента в Риме, где папа римский Григорий Великий представил миру новый образ Марии Магдалины
В канун великого поста 1497 года знаменитый итальянский доминиканский священник и диктатор Флоренции (с 1494 по 1498 гг.) Савонарола гневно взывал к жителям Флоренции: «О, вожделеющие, обрядитесь в одеяние из волос и предайтесь покаянию, столь нужному вам!.. О вы, чьи дома ломятся от тешащих тщеславие безделушек, картин, непристойных предметов и зловредных книг… несите их ко мне – мы сожжем их или пожертвуем Богу. И вы, матери, наряжающие дочерей своих в суетные и вычурные одеяния и украшающие их волосы причудливыми украшениями, несите все эти предметы нам, и мы бросим их в огонь, дабы, когда придет день Страшного Суда, Господь Бог не нашел их в ваших домах».
В упомянутой выше проповеди понтифика Григория Великого также прямо указывалось, что семь бесов Магдалины – это семь тяжких грехов. Получалось, что одержимость Марии Магдалины бесами – это болезнь души под названием греховность, при том что физические симптомы болезни виделись главному оценщику людских грехов в виде внешней красоты, некоторой оголенности, украшательстве плоти и сексуальной несдержанности. Средневековые комментаторы библейских текстов тоже не сомневались в том, что грех женщины из Магдалы носил чувственный характер, и что она «была грешна плотью». Плотский женский грех, конечно же, связывали с половой сферой. В Евангелии от Иоанна при желании можно найти подтверждение того, что Мария Магдалина совершила чувственный грех, – в месте, где идет рассказ о некой не названной по имени женщине, взятой в прелюбодеянии. Иисус защитил ее, и, благословив, велев впредь не грешить.
Но отцы церкви выглядели куда как нетерпимее Иисуса. В одной из своих публичных проповедей францисканский священнослужитель Лука Падуанский призывает исполнять жестокий закон Моисея, заповедавшего побивать прелюбодеек камнями.
Стоит вспомнить, как возлюбили средневековые проповедники приводить то место из канонической Книги Притчей Соломоновых, где сказано, что красивая и безрассудная женщина – по сути то же самое, что свинья с золотым кольцом в носу, ибо красивая женщина обязательно погрязнет в мерзости плотского греха точно так же, как свинья обязательно изваляется в грязи. К примеру, Бернардино Сиенский в одной из своих проповедей, следуя наставлениям названной книги, напрямую уподобил Марию Магдалину свинье с золотым кольцом в носу.
Проповедь Савонаролы во Флоренции. Художник Николай Ломтев
Проповедниками осуждалось практически все, что так или иначе связано с женщиной; даже танцы и песни стояли в ряду запретов! К примеру, средневековый проповедник Жак де Витри в своих яростных проповедях бичевал «виновных» грешниц: «Женщина, ведущая хор, – это капеллан дьявола; те же, кто ей отвечает, – его священники». Другой его коллега-проповедник осуждающе отзывался о простом хороводе: «В центре этого танца стоит дьявол, и все двигаются к погибели».
