При греческом царе Льве и при патриархе Афанасии совершилось следующее преславное чудо святого Николая[270]. Великий Николай, архиепископ Мирский, в полночь явился в видении некоему благочестивому старцу, нищелюбивому и странноприимному, именем Феофану, и сказал:
— Пробудись, Феофан, встань и иди к иконописцу Аггею и вели ему написать три иконы: Спаса нашего Иисуса Христа Господа, сотворившего небо и землю и создавшего человека, Пречистой Госпожи Богородицы, и молитвенника за род христианский, Николая, архиепископа Мирского, ибо мне подобает явиться в Константинополе. Написав сии три иконы, представь их патриарху и всему собору. Иди скорее и не ослушайся.
Сказав сие, святой стал невидим. Пробудившись от сна, боголюбивый тот муж Феофан устрашился видения, тотчас пошел к иконописцу Аггею и молил его написать три великих иконы: Спаса Христа, Пречистой Богородицы и святителя Николая. Изволением милостивого Спаса, Пречистой Его Матери и святого Николая, Аггей написал три иконы и нринес их Феофану. Тот взял иконы, поставил их в горнице и сказал жене:
— Сотворим трапезу в доме своем и помолимся Богу о своих прегрешениях.
Она согласилась с радостью. Феофан пошел на рынок, купил пищи и пития на тридцать златников и, принеся домой, устроил для патриарха трапезу благолепно. Затем он пошел к патриарху и просил его и весь собор, чтобы он благословил дом его и вкусил брашна и пития. Патриарх согласился, пришел с собором в дом Феофана и, войдя в горницу, увидел, что там стоят три иконы: на одной изображен Господь наш Иисус Христос, на другой Пречистая Богородица, а на третьей святой Николай. Подойдя к первой иконе, патриарх сказал:
— Слава Тебе, Христе Боже, создавшему всю тварь. Достойно было написать образ сей.
Затем, подойдя ко второй иконе, сказал:
— Хорошо, что написан и сей образ Пресвятой Богородицы и молитвенницы за весь мир.
Подойдя к третьей иконе, патриарх сказал:
— Это образ Николая, архиепископа Мирского. Не следовало бы изображать его на такой великой иконе. Ведь он был сын простых людей, Феофана и Нонны, происходивших из поселян.
Призвав господина дома, патриарх сказал ему:
— Феофан, не вели писать Аггею образ Николая в таком большом размере.
И велел он вынести образ святителя, говоря:
— Неудобно ему стоять вряд со Христом и Пречистою.
Благочестивый муж Феофан, вынеся с великою печалью икону святого Николая из горницы, поставил ее в клети на почетном месте, и, избрав от собора клирошанина, мужа дивного и разумного, именем Каллиста, упросил его стать пред иконою и величать святого Николая. Сам же он весьма был опечален словами патриарха, велевшего вынести из горницы икону святого Николая. Но в Писании сказано: 1 Царств 2:30- "прославлю прославляющих Меня". Так сказал Господь Иисус Христос, Коим, как увидим, прославится сам святитель.
Прославив Бога и Пречистую, патриарх сел за стол со всем собором своим, и была трапеза. После нее патриарх встал, возвеличил Бога и Пречистую и, выпив вина, веселился вместе со всем собором. Каллист же в это время славил и величал великого святителя Николая. Но вот недостало вина, а патриарх и сопровождавшие его хотели еще пить и веселиться. И сказал один из собравшихся:
— Феофан, принеси еще вина патриарху и сделай пир приятным.
Тот отвечал:
— Нет больше вина, господин мой, а на рынке уже не торгуют, и купить его негде.
Запечалившись, он вспомнил о святом Николае, как тот явился ему в видении и велел написать три иконы: Спасителя, Пречистой Богоматери и свою. Тайно войдя в клеть, он пал пред образом святителя и говорил со слезами:
— О святой Николай! рождение твое чудно и житие свято, ты исцелил много недужных. Молю тебя, яви ныне чудо у меня худого, прибавь мне вина.
Сказав сие и благословившись, он пошел туда, где стояли сосуды от вина; и молитвою святого чудотворца Николая те сосуды были полны вином. Взяв вино с радостью, Феофан принес его к патриарху. Тот выпил и похвалил, говоря:
— Не пивал я такого вина.
И говорили пившие, что Феофан сохранил лучшее вино к концу пира. А тот утаил предивное чудо святого Николая.
В веселии патриарх и собор удалились в дом при святой Софии. Утром пришел к патриарху некий вельможа, именем Феодор, из села называвшегося Сиердальским, от Мирского острова, и молил патриарха, чтобы тот поехал к нему, ибо единственная дочь его одержима бесовским недугом, и прочел над главою ее святое Евангелие. Патриарх согласился, взял четвероевангелие, вошел со всем собором в корабль и отплыл. Когда они были в открытом море, буря подняла сильное волнение, корабль опрокинулся, и все упали в воду и плавали, вопия и моля Бога, Пречистую Богородицу и святого Николая. И умолила Пречистая Богородица Сына Своего, Спасителя нашего Иисуса Христа о соборе, чтобы священнический чин не погиб. Тогда корабль выпрямился, и, милостью Божиею, весь собор снова вошел в него. Утопая, патриарх Афанасий, вспомнил свой грех пред святым Николаем и, вопия, молился и говорил:
"О святитель великий Христов, архиепископ Мирский, чудотворец Николай, согрешил я пред тобою, прости и помилуй меня, грешного и окаянного, спаси меня от пучины морской, от горького сего часа и от напрасной смерти".
О преславное чудо — высокоумный смирился, а смиренный чудно возвеличился и честно прославился.
Внезапно явился святой Николай, шествуя по морю, как по суше, приблизился к патриарху и взял его за руку со словами:
— Афанасий, или тебе понадобилась в бездне морской помощь от меня, происходящего из простых людей?
Он же, едва в состоянии открыть уста свои, истомленный, сказал, горько плача:
— О святой Николай, святитель великий, скорый на помощь, не вспоминай моего злого высокоумие, избавь меня от напрасной сей смерти в пучине морской, и я буду славить тебя все дни жизни моей.
И сказал ему святитель:
— Не бойся, брат, вот избавляет тебя рукою моею Христос. Ты же не греши больше, чтобы не случилось с тобою худшее. Войди в корабль свой.
Сказав сие, святой Николай взял патриарха из воды и поставил его на корабль, со словами:
— Ты спасен, иди опять на свое служение в Константинополь.
И стал святой невидим. Увидев патриарха, все возопили:
"Слава Тебе, Христе Спасе, и Тебе, Пречистая Царица Госпожа Богородица, избавившие нашего господина от потопления".
Как бы пробудившись от сна, патриарх спросил их:
— Где я, братия?
— На своем корабле, господин, — отвечали те, — и мы все невредимы.
Заплакав, патриарх сказал:
— Братия, согрешил я пред святым Николаем, воистину велик он: ходит по морю, как по суше, взял меня за руку и поставил на корабль; поистине он скор на помощь всем, призывающим его с верою.
Корабль быстро приплыл назад к Константинополю. Выйдя из корабля со всем собором, патриарх со слезами пошел в церковь святой Софии и послал за Феофаном, веля ему тотчас принести ту чудную икону святителя Николая. Когда Феофан принес икону, патриарх пал пред нею со слезами и сказал:
— Согрешил я, о святой Николай, прости меня грешного.
Сказав сие, он взял икону на руки, с честью облобызал ее вместе с соборянами и отнес в церковь святой Софии. На другой день он заложил в Константинополе каменную церковь во имя святого Николая. Когда церковь была построена, сам патриарх освятил ее в день памяти святого Николая. А святитель исцелил в тот день 40 недужных мужей и жен. Затем патриарх дал на украшение церкви 30 литр злата и много сёл и садов. И устроил он при ней монастырь честен. И многие приходили туда: слепые, хромые и прокаженные. Прикоснувшись к той иконе святого Николая, все они уходили здоровыми, славя Бога и чудотворца Его.
В Константинополе жил некий муж, именем Николай, кормившийся рукоделием. Будучи благочестивым, он положил завет никогда не проводить дни, посвященные памяти святителя Николая, без воспоминания об угоднике Божием. Сие неослабно еоблюдал он, по слову Писания: Притч. 3:9 — "Чти Господа от имения твоего и от начатков всех прибытков твоих", и всегда твёрдо сие помнил. Так он достит глубокой старости и, не имея сил работать, впал в нищету. Приближался день памяти святого Николая, ивот, размышляя о том, как ему поступить, старец сказал жене своей:
— Настает день чтимого нами великого архиерея Христова Николая; как же нам бедным, при нашей скудости, отпраздновать день сей?
Благочестивая жена отвечала мужу своему:
— Ты знаешь, господин мой, что настал конец жизни нашей, ибо и тебя и меня постигла старость; если даже и ныне пришлось бы окончить нам жизнь, ты не изменяй твоего намерения и не забывай о твоей любви к святому.
Она показала мужу ковёр свой и сказала:
— Возьми ковёр, пойди и продай его и купи всё необходимое для достойного празднования памяти святого Николая. Другого ничего у нас нет, а сей ковёр нам не нужен, ибо мы не имеем детей, которым его можно было бы оставить.
