2. Итак, мы молим Бога и веруем – от подобного освободить усопших, а не от какого-то иного мучения или иного огня, помимо тех мук и огня, которые возвещены на века. И что, к тому же, души усопших по молитвам освобождаются от заключения в аду, как бы из некоей темницы, свидетельствует, между многими другими, Феофан Исповедник, именуемый Начертанный, ибо слова своего свидетельства за икону Христову, на челе его написанные, он кровию запечатлел. В одном из канонов за усопших он так молится за них: «Слез и воздыхания сущия во аде рабы Твоя свободи, Спасе» [7.6].
Слышишь ли? – «слез», сказал и «воздыханий», а не какого-то наказания или очистительного огня. Если же когда и встречаются в этих песнопениях и молитвах упоминания об огне, то не от временного и имеющего очистительную силу, но от того вечного огня и непрестающего наказания. Святые, – движимые человеколюбием и состраданием к соплеменникам, желающие и дерзающие почти на невозможное, – молятся избавить в вере усопших. Ибо так говорит святый Феодор Студит, и сам Исповедник и свидетель Истины, в самом начале своего канона об усопших: «Вей помолимся Христу, творяще память днесь от века мертвых, да вечнаго огня избавит я (их) в вере усопшия, и надежде жизни вечныя» [7.7]. И затем в ином тропаре, пятой песне канона, говорит следующее: «Огня приснопалящаго и тьмы несветимыя, скрежета зубнаго, и червия бесконечно мучащаго, и всякаго мучения избави, Спасе наш, вся верно умершия».
Где же тут «очистительный огонь»? И если бы он вообще был, где было бы удобнее сказать святому про него, как не здесь? Бывают ли святые услышаны Богом, когда молятся о сем, это не нам исследовать, но сами то они знали, и Дух, обитавший в них, которым движимые они и говорили, и писали, знал это; в равной степени знал это и Владыко Христос, который дал заповедь, чтобы мы молились за врагов и который молился за распинающих Его и подвигнул к тому же первомученика Стефана, побиваемого камнями. И хотя, быть может, кто-нибудь скажет, что когда мы молимся за такого рода людей, мы не бываем услышаны Богом, однако, все то, что от нас зависит, мы исполняем; а вот некоторые из святых, молившихся не только за верных, но и за нечестивых, были услышаны и своими молитвами исхитили их от вечного мучения, как, например, первомученица Фекла – Феклонилу и Божественный Григорий Двоеслов, как повествуется – царя Трояна [7.8] (в главе 3 показывается, что Церковь молится также о тех, кто уже наслаждается блаженством в Боге, кто, конечно, не должен проходить через «чистилищный» огонь).
4. После сего, немного далее, вы желали доказать реченный догмат об очистительном огне, сначала ссылаясь на сказанное в Книге Маккавеев (12, 44-45), где говорится: «Свято и спасительно молиться за усопших, дабы они были разрешены от грехов», а потом, взяв из Евангелия от Матфея (12, 32) то место, в котором Спаситель возвещает, что «хулящему на Духа Святаго не простится ни в сем веке, ни в будущем», вы говорите, что из сего можно видеть, что есть отпущение грехов в будущей жизни.
Но что отсюда никоим образом не вытекает понятие очистительного огня, это яснее солнца: ибо что общего между отпущением и очищением огнем и наказанием? Ибо если отпущение грехов совершается ради молитв или самым только божественным человеколюбием, то нет нужды в наказании и очищении. Если же наказание, как и очищение, установлены (Богом), – ибо благодаря первому совершается второе, и они были напрасны, если бы благодаря им не проистекало, как результат, очищение, – то напрасно, кажется, совершаются молитвы (за усопших) и мы воспеваем божественное человеколюбие. Итак, этими ссылками не столь доказывается существование очистительного огня, сколь опровергается: ибо отпущение грехов согрешившим в них представляется как действие некоей царственной власти и человеколюбия, а не как освобождение от наказания или очищения.
5. В– третьих, то изречение, взятое из Первого Послания блаженного Павла к Коринфянам, в котором он, рассуждая о созидании на основании, которое есть Христос: -"золото, серебро, драгоценные камни, дерево, сено, солома", – присовокупляет: – «Строит ли кто на этом основании из золота, серебра, драгоценных камней, дерева, сена, соломы, – каждого дело обнаружится; ибо день покажет, потому что в огне открывается, и огонь испытает дело каждого, каково оно есть. У кого дело, которое он строил, устоит, тот получит награду. А у кого дело сгорит, тот потерпит урон; впрочем сам спасется, но так, как бы из огня» (1Кор. 3, 11-15) -кажется, что больше всего иного вводит понятие очистительного огня, на самом деле больше всего иного опровергает его.
Ибо, во-первых, божественный Апостол назвал его не очистительным, а испытательным; затем он возвестил, что через него должны пройти также и добрые и честные дела, а таковые, ясно, что не нуждаются ни в каком очищении; затем он говорит, что те, которые приносят злые дела, после того, как эти дела сгорят, потерпят урон: между тем как очищаемые вдобавок к тому, что не терпят урона, еще больше приобретают; затем он говорит, что это должно быть в «тот день», именно – в день Суда и будущего века, а предполагать существование очистительного огня после того страшного Пришествия Судии и конечного приговора, разве это – не совершеннейшая нелепость? Ибо Писание не передает нам ничего такого, но Сам Тот, Кто будет судить нас, говорит: «И пойдут сии в муку вечную, а праведники в жизнь вечную» (Мф. 25, 46), и еще: «Изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло – в воскресение осуждения» (Ин. 5, 29). Так что отнюдь не остается какого-нибудь промежуточного места; но после того, как всех судимых разделил на две части, одних поставив одесную, других же -ошуюю, и первых назвав «овцами», вторых же – «козлищами». Он отнюдь не явил, что есть такие, которым долженствует очиститься тем (очистительным) огнем. Кажется, что тот огонь, о котором говорит Апостол, это – тот, о котором говорит пророк Давид: «Пред Ним огонь поядающий, и вокруг Его сильная буря» (Пс. 49, 3); и еще «Огнь пред Ним прейдет, и попалит окрест враги Его» (Пс. 96, 3). Еще и Даниил пророк говорит о сем огне: «Огненная река выходила и проходила пред Ним» (Дан. 7, 10).
Так как святые не приносят с собою никакого злого дела или злого признака, этот огонь явит их еще более светлыми, как золото в печи испытанных, или как камень амиант, который, как говорят, будучи положенным в огонь, кажется обуглившимся, вынутый же из огня становится еще чище, как бы вымытый водой; как были тела святых Трех Отроков в пещи Вавилонской. Грешников же, приносящих с собою зло, охватив, как удобный материал для этого, огня, он немедленно зажжет, и «дело» их, то есть злое расположение или действование (энергию), сожжет и до конца уничтожит, и лишит их того, что они принесли с собою, то есть лишит их злого груза, однако самих их «спасет», то есть на веки будет сохранять и соблюдать, дабы они не подверглись уничтожению вместе со своим злом.
6. Такое толкование этого изречения Апостола считает должным сделать и божественный Отец Златоуст (который именуется нами «Уста Павловы», как тот – «Уста Христовы»), разъясняя Послание [7.9]; причем Павел говорит чрез Златоуста, как это было явлено благодаря видению Прокла, ученика и приемника престола его [7.10]. Он посвятил особый трактат этому одному изречению, дабы оригеняне не приводили эти апостольские слова в подтверждение образа своего мышления (которые, кажется, более подходят им, чем вам), и не причиняли зло Церкви, вводя конец адского мучения и конечное восстановление (апокатастасис) грешников. Ибо выражение, что грешник «спасается якоже огнем» означает, что он пребудет мучимый в огне и не уничтожится вместе со своими злыми делами и душевным злым устроением.
Об этом говорит и Василий Великий в «Моралиях», толкуя изречение псалма, «Глас Господа высекает пламень огня» (Пс. 28, 7): «Огонь, уготованный для мучения диаволу и ангелам его, рассекается гласом Господа, дабы, за сим в нем было две силы: одна – попаляющая, а другая -просвещающая; мучающая и карательная сила того огня сохранена для достойных мучения; а просвещающая и осиявающая предназначена для осияния ликующих. Итак, для того – глас Господа, разсечающего и разделяющего пламень огня, чтобы мрачная часть была огнем мучения, а неопаляющая пребывала светом наслаждения.» [7.11]
Итак, как видится, это рассечение и разделение огня будет тогда, когда всем равно проходящим через него светлые и сияющие дела явятся еще более светлыми, и принесшие их станут наследниками света и воспримут оную вечную награду, а принесшие дурные и удобосгораемые, наказуемые лишением их, вечно пребывая в огне, наследуют спасение, которое хуже гибели, ибо это-то, собственно говоря, и обозначает выражение «спастись», дабы не случилось им уничтожительной силой огня и самим также полностью быть уничтоженными. Последуя этим Отцам, и многие иные из наших Учителей поняли это изречение в том же смысле. Если же кто-нибудь иначе растолковал его, и «спасение» разумел как «освобождение от наказания» и «прохождение через огонь» – как «чистилище», то такой, если можно так выразиться, является совершенно превратно понявшим это изречение. И неутешительно, ибо он – человек, когда вот многие и из Учителей видятся различно толкующими изречения Писания, и не все достигли в равной степени точного смысла; ибо невозможно, чтобы тот же текст, передаваемый в различных пониманиях, всем бы пониманиям его в равной степени соответствовал; но нам долженствует, избрав важнейшие из них и более согласующиеся с церковными догматами, прочие толкования поставить на второе место. Поэтому мы не уклонимся от приведенного толкования слов Апостола, хотя бы и Августин или Григорий Двоеслов или кто иной из наших Учителей дал такое (несоответствующее) толкование; ибо подобное толкование меньше идет в пользу понятия временного, очистительного, нежели на руку Оригенова Учения, которое, как говорящее о конечном восстановлении душ чрез тот огонь и освобождения от мучения, было запрещено и предано анафеме Пятым Вселенским Собором и окончательно отвергнуто, как общее бесчестие для Церкви.
