Если мы посмотрим с точки зрения христианской на остальные естественные религии, то мы увидим, что название религий к ним не подходит. Во-первых, мы сказали, что Христос понимал религию не иначе, как взаимное единение человека и Бога. А этот признак совершенно не подходит к естественным религиям. Мы знаем, что со времени падения и до Христа человек не входил в личное общение с Богом. До Христа по отношению к человеку Бог имел только промыслительную деятельность, как и к остальному миру. Хотя человек объективно жил в Боге, сообразно с его планом (под Его промышлением), но в личное общение с Ним не входил. Апостол Павел естественного человека называет безбожным: "яко бесте во время оно без Христа, отчуждени жития Израилева, и чужди от завет обетования, упования не имуще, и безбожни в мире" (Еф.2:12). Такова же точка зрения и объективной науки: личного влияния Бога на человека не было. Но если личного общения не было, то следовательно, не было того, что Христос называл религией. В самом названии религии естественной заключается внутреннее противоречие, потому что в понятии религии содержится признак сверхъестественный. И что значит естественный союз Бога с человеком? Раз союз Бога, то уже в нем предполагается и сверхъестественный элемент. Точно так же невозможно деление религий на истинные и неистинные. Союз Бога с человеком может быть только истинным. Неприложимы к естественным религиям и два других признака христианской религии - единение во Христе и между собою.
Таким образом, с точки зрения христианской должно признать, что все естественные религии - субъективные стремления человека к Богу, а не религии (в смысле союза человека с Богом). Вопрос может быть только относительно иудейской. Здесь человек входил в общение с Богом, но союза внутреннего, духовного не было. Это был союз внешний: Бог действовал на человека только внешним образом, - на душу и представления его. Вне христианской религии ветхозаветная полна противоречий. Бог призывает человека к союзу, требует выполнения предписаний Своих, а между тем Сам не входит в общение с ним и не посылает благодатных сил. Отсюда ясно, что ветхозаветная религия служит только средством увеличить сознание бездны между Богом и человеком. Если рассматривать ее как подготовительный момент, как только пестунство во Христа, то она имеет смысл; - а сама по себе не есть религия. Поэтому Христос и апостолы всегда ставили ее в тесную органическую связь с христианской религией Такой взгляд на естественные религии имеет весьма большое значение в научном отношении. Дело касается не названия только, а самого существа естественных верований. Теперь, когда мы смешиваем христианскую религию с естественными, то с предубеждением относимся к философским теориям, объясняющим факт существования последних. Мы боимся отдать им долю справедливости, как бы они не бросили тени на происхождение христианства. Объяснение происхождения религии из естественных факторов, из низших сил человеческой природы, из прирожденных свойств, - все это, при сличении религии христианской с естественными, пугает нас. Поэтому, если противники христианской религии стараются низвести ее в разряд естественных религий, то богословская наука постоянно настаивает на сверхъестественном происхождении вообще религии. Все, что бросает тень на происхождение религии вообще, по-видимому, бросает тень и на христианство, если думать, что христианская религия есть высшее заключительное звено в ряду языческих религий. Я не говорю про западные протестантские науки, но и в русском богословии находятся те же тенденции. Например, существует брошюра Петропавловского "О христианской религии". В ней между прочим видно, что автор смотрит на христианство, как на высшее заключительное звено языческих религий. Чтобы избежать двух крайностей, нужно христианскую религию поставить в противоположность с естественными, в которую ее поставили Христос, апостолы и святые Отцы. Тогда мы не будем бояться, что философские теории бросят тень на сущность религии. Мы говорили, что все эти объяснения разделяются на три группы: объяснения атеистические, деистические и пантеистические. И если мы посмотрим на них с этой точки зрения, то должны им отдать долю справедливости в том отношении, что они со своей точки зрения последовательны. Атеист представления о Боге считает созданием собственной человеческой фантазии и все мотивы эгоистичными. Если принять во внимание христианское учение об оставлении Богом человека после его падения и об огрубении его, то это атеистическое объяснение будет отчасти справедливым. Все субъективное действительно должно было иметь решающее влияние на образование тех или других религиозных представлений. Оставшись после падения при своих естественных, и притом испорченных, силах, человек, под влиянием страха, при естественном стремлении жить, создавал свои образы бытия. Следовательно, все эти теории становятся на точку зрения той естественной грубой степени развития человечества, когда оно остается исключительно при своих естественных силах, в отчуждении от Бога, под влиянием лишь своих личных потребностей, в их грубом виде и в их взаимном разладе.
Если исходить из христианского определения религии и смотреть на языческие религии лишь как на субъективные верования, то будет отчасти истинным и рационалистическое объяснение религии, которое встречается в европейской науке. Атеистические теории, выводящие религию из низших способностей души, имеют, с христианской точки зрения, долю справедливости: человек, предоставленный самому себе, не может выйти из этой субъективности. Мотивами могут быть различные стремления, не исключая и низших. И другие (деистические) теории, выводящие религию из прирожденных человеку идей, с христианской точки зрения, частью справедливы. Естественные верования были не продуктом общения с Богом, а продуктом духовных сил человека, насколько в человеке есть образ Божий. Справедливы в этом смысле и пантеистические теории, представляющие религию продуктом развития того абсолютного принципа, который покоится в душе человека. Вся ошибка пантеизма состоит в том, что этому абсолютному принципу он придает характер субстанциональности, в то время как он есть отображение Божества. Во всех естественных религиозных верованиях человек оставался сам с собою, и все эти верования были произведением его собственных стремлений и определений Все эти теории, объясняющие естественное происхождение религии, справедливы в той мере, в какой они освещают самый процесс образования религиозных форм. Но в качестве решающих мировоззрений эти теории несправедливы: мы не можем согласиться ни с деистами, ни с пантеистами, потому что они совершенно лишают человека общения с Богом, главного условия возникновения религии. Теории эти истинны по обрисовке происхождения естественных верований, но они ложны как выставляющие себя принципиальными для объяснения всей религиозной жизни человека.
Христианство примиряет их: оно говорит, что ход развития жизни человечества сменяется - до Христа он был иной, чем после Него. Следовательно, и философские теории, которые объясняют действительность до воссоединения со Христом, могут объяснять ее иными, терминами и иными воззрениями, сравнительно с христианскими, так как и действительность была иная. Е язычестве человечество вращалось в сфере чисто субъективной, элемент объективный не был вносим в его религиозную жизнь. В христианстве же выступает элемент объективный - Божественное Откровение. Атеизм, как момент действительности, справедлив; справедливы же в этом смысле и деизм, и пантеизм: человек предоставленный самому себе может придти ко всем этим мировоззрениям и будет прав, так как, оставаясь сам по себе без объективного Божественного воздействия, он и не может создать никакого иного мировоззрения И христианство вполне понимает это. Но оно не оправдывает самой той жизни, которая привела к этим мировоззрениям, - жизни, в которой человек вступил на ложную дорогу, отчуждился от Бога и не мог найти удовлетворения своих религиозных стремлений, оставаясь всегда лишь сам с собой, вне общения с Богом.
Вся история человечества была переживанием той его духовной природы, которая была у него, и все естественные верования были именно формами переживания человеком своего собственного существования в отношение к самому себе, а поэтому они не могут быть признаны вполне нормальными, абсолютными воззрениями, и не могут быть оправданы, так как религия есть союз чело века с Богом, - союз, предполагающий необходимое живое воздействие Бога на личность человека, а в естественных религиях этого-то и нет. С христианской точки зрения действительность меняется, меняются отношения человека к Богу, и тот момент, который человек переживает, то отношение, в каком он стоит к Богу, отражается на его мировоззрении; но с развитием жизни, с изменением действительности должны изменяться и религиозные воззрения человечества. И если бы мы обратили внимание на все теории, на все науки, на историю философии, то мы несомненно нашли бы, что в них обнаруживается внутренняя религиозная настроенность человека, - моменты религиозного переживания человеком своего отношения к Богу. Так, ко времени Христа истощился запас религиозной жизни, человечество, так сказать, изжилось в своей духовной жизни, и это вполне отразилось на всех формах ее проявления.
