Вечеря в доме фарисея
Лк. 14, 1–24
Один знатный фарисей, много слышавший об Иисусе Христе и желавший ближе видеть прославляемого всеми Учителя, пригласил Его в свой дом на вечерю в субботу. туда пришли и другие фарисеи и законники, чтобы наблюсти, не сделает ли господь чего-либо противного заповеди о субботнем покое. когда спаситель вступил в дом, предстал пред ним человек, страждущий водяной болезнью. сердцеведец знал тайные мысли наблюдавших за ним, но ради присутствующих, для лучшего уяснения спорного вопроса, спросил законников и фарисеев: аще достоит в субботу целити? Это были люди или более образованные, или более осторожные, чем те защитники субботнего покоя в строго фарисейском смысле, с которыми господь встречался не один уже раз (Лк. 6, 7; 13, 14; ин. 5, 16). Зная, что заповедь о субботе в том виде, как понимали ее фарисеи, основывается на предании старцев, они молчали. тогда господь прикосновением исцелил больного и отпустил, а наблюдавшим за ним преподал такое наставление: котораго от вас осел или вол в студенец впадет и не абие ли исторгнет его в день субботный? из этого случая обыденной жизни, где помощь животному не считалась нарушением субботнего покоя, естественно вытекало заключение, что помощь человеку еще менее могла считаться таким нарушением. и на это доказательство, весьма убедительное при всей простоте, иудейские мудрецы ничего не могли ответить. такое молчание действовало на присутствовавших, без сомнения, сильнее слов.
Между тем, стали собираться званые на вечерю, и фарисеи, любившие преждевозлегания на вечерях (Мф. 23, 6), спешили занять первые места. такое самолюбие людей, надменных своей мнимой праведностью, дало господу повод преподать присутствующим следующее назидание: егда зван будеши ким на брак, не сяди на преднем месте, еда кто честнее тебе будет званных, и пришед иже тебе звавый и онаго речет ти: даждь сему место, и тогда начнеши со студом последнее место держати. Но егда зван будеши, шед сяди на последнем месте, да егда приидет звавый тя, речет ти: друже, посяди выше; тогда будет ти слава пред званными с тобою. Желая подействовать на фарисеев обыкновенным расчетом житейского благоразумия, спаситель имел в виду внушить всем своим последователям, что именно в смирении и самоуничижении заключается истинная нравственная высота, а посему присовокупил: всяк возносяйся смирится и смиряяйся вознесется. Хозяин дома, сделавший между своими гостями строгий и притом своекорыстный выбор, также не был оставлен без наставления. в среде собранных им родственников, друзей и богатых соседей не нашлось места для бедного больного, только лишь исцеленного господом. Да и сами присутствовавшие за вечерей фарисеи, пренебрегавшие бедностью и убожеством, не терпели сообщества людей не пользовавшихся известным достатком или положением в обществе. смиренный и любвеобильный спаситель, к которому невозбранно приближались все мытари и грешники (Лк. 15, 1), по общему мнению, люди самые презренные, сказал хозяину: егда сотвориши обед или вечерю, не зови исключительно лишь другов твоих, ни братии твоея, ни сродник твоих, ни сосед богатых, с той целью, еда когда и тии тя такожде воззовут, и будет ти воздаяние. Но егда твориши пир, зови нищия, маломощныя, хромыя, слепыя, и блажен будеши, яко не имут ти что воздати: воздаст же ти ся в воскрешение праведных. в подобном случае общение в пище с неимущими и убогими получает нравственное значение, делается добродетелью, за которую уготована награда на небе. смысл наставления тот же, что и учения в нагорной беседе о полном бескорыстии христианской благотворительности (Мф. 5, 44–47; Лк. 6, 32–35).
Некто из возлежавших, перенося мысль свою и присутствовавших к Царству Мессии, которое и сам господь нередко представлял под образом вечери (Мф. 8, 11; Лк. 13, 28–29), воскликнул: блажен, иже снесть обед в Царствии Божии! отвечая на эти слова, спаситель дал понять своим слушателям, что не все, призванные к участию, действительно вступят в царство Его. Человек некий сотвори вечерю велию и зва многи, и посла раба своего в год вечери рещи званным: грядите, яко уже готова суть вся. И начаша вкупе отрицатися вси; первый рече ему: село купих и имам нужду изыти и видети е, малютися, имей мя отречена, и другий рече: супруг волов купих пять и гряду искусити их, молю тя, имей мя отречена, и другий рече: жену поях и сего ради не могу приити. И пришед раб той поведа господину своему сия. Тогда разгневався дому владыка рече рабу своему: изыди скоро на распутия и стогны града, и нищия и бедныя и слепыя и хромыя введи семо. И рече раб: господи, бысть якоже повелел еси, и еще место есть. И рече господин к рабу: изыди на пути и халуги, и убеди внити, да наполнится дом мой, глаголю бо вам, яко ни един мужей тех званных вкусит моея вечери: мнози бо суть звании, мало же избранных. Эта величественная притча, заключая в себе поучение для людей всех времен, служила укором для ближайших современников господа, и главным образом для руководителей и представителей иудейского народа. великая вечеря, или большой ужин, есть то Царство Божие, которое Христос проповедал на земле (Мк. 1, 14). в древнем пророчестве он представлен Рабом иеговы (ис. 52, 13), которому надлежало, в воплощении приняв зрак раба (Флп. 2, 7), исполнить дело спасения людей. Егда прииде кончина лета, посла Бог Сына Своего (гал. 4, 4) призвать людей в Царство свое. Прежде всего, спасительный зов был обращен к книжникам и фарисеям, почивавшим на законе (рим. 2, 17) и владевшим ключем разумения (Лк. 11, 52), но они не послушались голоса Христова и не вошли в Церковь, потому что житейские, земные пристрастия заглушили в них стремление к духовному и небесному. от этих руководителей народа, отвергших призвание Божие, спаситель обратился к самому народу, к тем нищим и убогим, по суду мира, людям, которые оказались более готовыми вступить в Церковь Его. Затем люди, найденные для наполнения дома по дорогам и изгородям, вне города, – это язычники, о которых Иисус Христос еще прежде говорил, что они возлягут во Царствии Небеснем вместе с праотцами народа избранного (Мф. 8, 11; Лк. 13, 29). Если книжники и фарисеи поняли смыл этой притчи, направленный против них, то на этот раз злобу против Учителя истины затаили в сердцах своих.
Учение о самоотвержении
Лк. 14, 25–35
По окончании вечери спаситель вышел из дома фарисея и отправился в путь; за ним шло множество народа, желавшего слышать слово назидания. но сердцеведец, пред которым были открыты мысли и чувствования людей, ясно зрел, что этой толпе, привлеченной любопытством, недостает правильного понимания того, что требуется от истинного последователя Евангелия. Предостерегая людей легкомысленных, слишком дорожащих земными привязанностями от поспешной и не обдуманной решимости, господь показал, что для безраздельного служения Ему необходимо полное самоотвержение, – нужно, по выражению святителя иоанна Златоуста, «все оставить долу и любовь к нему предпочесть всему». такое самоотречение, жертвующее любви к Богу всем, что может ослаблять эту любовь или препятствовать ей, спаситель и прежде внушал своим последователям, давая понять, что святое учение Его неизбежно приводит к борьбе не только с собственными греховными наклонностями, но и с окружающей средой (Мф. 10, 34–39). в настоящий раз речь господа еще решительное и выражения напряженнее: аще кто грядет ко Мне и не возненавидит отца своего, и матери, и жену, и чад, и братию, и сестр, еще же и душу свою, не может Мой быти ученик. И иже не носит креста своего и вслед Мене грядет, не может Мой быти ученик. самоотверженное последование Христу, соединенное с готовностью на всякие жертвы и на всякие страдания ради него, есть дело великой важности и требует предварительного размышления и самоиспытания, подобно тому, как и в житейском быту трудные предприятия, например, возведение высокого здания или же война с соперником, приводятся в исполнение лишь по всестороннем соображении имеющихся налицо сил и средств. Кто бо от вас, хотяй столп создати не прежде ли сед разчтет имение, аще имать еже есть на совершение? Да не, когда положит основание и не возможет совершити, вси видящии начнут ругатися ему, глаголюще, яко сей человек начат здати, и не може совершити. Или кий царь, идый ко иному царю снитися с ним на брань, не сед ли прежде совещавает, аще силен есть срести с десятию тысящ грядущаго с двенадесять тысящами нань? Аще ли же ни, еще далече ему сущу, моление послав молится о смирении. Тако убо всяк от вас, если не рассудит, что может отрещися всего своего имения, – всего, что служит препятствием к последованию за Христом, – не может быти Мой ученик. впрочем, как замечает святитель василий великий, – «цель у господа в этих примерах (ст. 28–32) не та, чтобы отдать на волю стать или не стать учеником господним, но та, чтобы показать невозможность благоугодить Богу среди душевных развлечений, при которых душа подвергается опасности быть уловленной кознями диавольскими и оказывается достойной поругания и смеха за несовершение того, чего, по-видимому, домогалась».
