Аверкий Таушев - Четвероевангелие

Притча о немилосердном должнике

(Матф. 18:21-35 и Луки 17:3-4).

Наставление Господа о прощении согрешившего и покаявшегося брата вызвало вопрос Петра, сколько раз прощать брату. Вопрос этот объясняется тем, что, по учению иудейских книжников, прощать можно только три раза. Желая превзойти ветхозаветную праведность и думая показаться великодушным, Петр спрашивает, достаточно ли будет прощать до семи раз. На это Христос ответил, что прощать нужно до семижды семидесяти раз, то есть прощать нужно всегда, неограниченное число раз. В пояснение этой необходимости всегдашнего, беспредельного всепрощения Господь рассказал затем притчу о милостивом царе и немилосердном должнике. В этой притче Бог представляется под образом царя, которому его рабы должны известные суммы денег. Так и человек является должником перед Богом, потому что не творит добрых дел, которые обязан творить, а вместо того согрешает. «Сосчитаться» значит требовать уплаты долга, что изображает собой в притче требование Богом отчета от каждого человека на Страшном суде, а отчасти и на частном суде по смерти каждого человека.

Должник, который имел долг в «тьму талант», то есть десять тысяч талантов, обозначает каждого человека-грешника, который перед лицом правды Божией является неоплатным должником. 10000 талантов — громадная сумма: еврейский талант равнялся 3000 священных сикелей, а сикль соответствовал нашим 80 коп. серебром, след, талант равнялся нашими около 2400 рублей серебром. Число определенное поставлено здесь, конечно, вместо неопределенного. Сообразно с законами Моисеевыми — Лев. 25 гл.; царь приказал продать этого неоплатного должника, но, умилостивившись над ним, после его усердной мольбы, весь долг простил ему.

Это — прекрасный образ милосердия Божия к кающимся грешникам. Прощеный, найдя своего клеврета, который должен был ему ничтожную, по сравнению с первой, сумму в 100 динариев (динарий около 20 коп.), стал душить его (по римским законам, заимодавец мог истязать должника своего, доколе он не возвратит свой долг), требуя возвращения этого ничтожного долга. Он не сжалился нам ним, несмотря на его мольбу потерпеть, и посадил его в темницу. Товарищи его, видевшие это и огорченные, обо всем этом рассказали царю. Царь, прогневавшись на злого раба, призвал его к себе и, сделав ему строгий выговор за то, что он не последовал его примеру в великодушии к своему должнику, отдал его истязателям, пока он не отдаст ему своего долга, то есть навсегда, ибо он никогда не будет в состоянии заплатить столь большей суммы (грешник спасается единственно милосердием Божиим, сам же он никогда своими собственными силами не в состоянии удовлетворить правосудию Божию, как должник неоплатный).

Смысл притчи кратко выражен в последнем 35 стихе: «Так и Отец Мой Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его». Этою притчею Господь желает нам внушить, что все мы так много согрешаем, что являемся пред Богом неоплатными должниками; грехи наших ближних против нас столь же незначительны, сколь незначительна сумма в 100 динариев, по сравнению с громадной суммой в десять тысяч талантов; однако, Господь, по безграничному милосердию Своему, прощает нам все грехи, если мы, в свою очередь, обнаруживаем милосердное отношение к ближним и прощаем им их грехи против нас; если же мы оказываемся жестокими и немилосердными к нашим ближним и не прощаем их, то Господь не простит нас, а осудит на вечные мучения. Эта притча является прекрасным наглядным разъяснением прошения молитвы Господней: «и остави нам долги наша, яко же и мы оставляем должником нашим».

Евангелист Иоанн, описав в 6 главе беседу Господа с иудеями о Себе, как о «хлебе жизни», говорит затем, что «после сего» Господь ходил лишь по Галилее. Это долгое пребывание Господа в Галилее и Его дела там подробно изображены у первых трех Евангелистов, как мы видели выше. В Иудею Господь не хотел идти, так как «Иудеи искали убить Его», час страданий Его еще не пришел. «Приближался праздник Иудейский — поставление кущей». Этот праздник был одним из трех главнейших иудейских праздников (Пасха, Пятидесятница и Кущи) и праздновался семь дней с 15 дня седьмого месяца Тисри, по нашему в конце сентября и начале октября. Установлен он был в память 40-летнего странствования евреев по пустыне. На все семь дней праздника народ из домов своих переселялся в нарочно устроенные палатки (кущи). Так как праздник наступал вскоре после собирания плодов, то праздновался очень весело, с угощением вином, что давало повод Плутарху сравнивать его с языческим праздником в честь Бахуса. До наступления этого праздника Христос не был в Иерусалиме уже около полутора лет (от второй до третьей, и от третьей до праздника кущей около полугода), и братья Его побуждали Его идти в Иерусалим на праздник. Им хотелось, чтобы Господь торжественно вошел в Иерусалим, как Мессия, в полном чудесном проявлении Своего могущества. Отвержение Господом человеческой славы было им непонятно и соблазняло их. «Ибо и братья Его не веровали в Него»,  замечает Евангелист: они недоумевали относительно своего названного Брата и желали скорее выйти из этого недоумения; с одной стороны, они не могли отвергать необыкновенных дел Его, свидетелями которых были сами, с другой не решались признать Мессиею человека, с которым они с детства находились в обычных житейских отношениях.

В таком настроении духа они и предлагали Ему выйти из того неопределенного (по их мнению) положения, какого придерживался Иисус. Если Он действительно Мессия, думали они, чего же Он боится явиться перед всем миром в Иерусалим, как Мессия? Он должен туда явиться в величии и славе Своей (Толк. Евангелие Еп. Михаила). В ответ на это Господь объясняет братьям, что появление в Иерусалиме для Него имеет не то значение, как для всех, и в том числе для братьев Его. Братья Его не будут видеть там к себе ненависти, потому что они свои. Христос же будет встречен там враждебно, как обличитель злых дел мира. Поэтому они всегда могут идти туда, а Он не всегда, а лишь тогда, когда наступит определенный свыше час Его страданий за мир. Отпустив братьев, Господь остался в Галилее, имея в виду придти на праздник тайно, в сопровождении лишь доверенных Своих учеников.

Господь уже известен был в Самарии, но такова вражда была между Иудеями и Самарянами, что Он не надеялся на ласковый прием и послал перед собой несколько учеников Своих, чтобы предрасположить Самарян. Неизвестно, в какое из селений самарянских пришли посланные Господом вестники, но можно полагать, что, вероятно, оно находилось на севере Самарии, ближе к Галилее, в расстоянии дневного пути от нее, где естественно предполагался ночлег. Так как Господь сам «имел вид путешествующего в Иерусалим», то самаряне не приняли Его, очевидно, по глубокой ненависти их к иудеям. Иаков и Иоанн, которых Господь наименовал «сынами громовыми» (Марк. 3:17), по их духовной силе и энергии и по стремительным и сильным порывам, воспылали ревностью за оскорбленную честь своего Учителя. Вспомнив, как поступил Илья пророк с посланными взять его, поразив их огнем с неба (4 Цар. 1:9-12), они спросили своего Учителя, не хочет ли Он, чтобы по их слову огонь с неба истребил и этих Самарян? Они совершали уже, по велению Господа, многие чудеса, когда ходили с проповедью по Иудее, а потому не считали для себя невозможным сотворить и это чудо, если угодно будет их всемогущему Учителю. На это Господь сказал им, что они не знают, какого они духа: дух Нового Завета не таков, как дух закона ветхого — там дух строгости и кары, здесь дух любви и милости, так как и цель пришествия Сына Человеческого не губить, но спасать (ср. Матф. 18:11). Кроме того, Господь, очевидно, хотел указать на то, что в данном случае в Апостолах действует не столько любовь к Нему, сколько неприязнь к Самарянам, а этот старый дух неприязни к людям служителям Нового Завета необходимо оставить. Встретив такой прием, Господь, вероятно, возвратился в Галилею и пошел в Иудею другим путем, которым обычно ходили евреи, через заиорданскую область Перею. Из последующих описаний св. Луки видно, что Господь был еще в Галилее и в Перее и только значительно позже пошел в Иудею.

Около этого времени, т. е. когда Господь решил отправиться в Иудею с тем, чтобы навсегда уже оставить Галилею, так как приблизился час Его крестных страданий, Он избрал и других 70 учеников, сверх избранных Им прежде 12-ти, и послал их по два, чтобы в глазах людей сильнее было их свидетельство о Христе, во все те места, куда Он Сам предполагал идти, чтобы они приготовили людей к Его приходу. Число 70 было в почете у иудеев, как и числа 40 и 7. Синедрион состоял из 70 членов. Имена всех этих 70-ти учеников с точностью не известны. «Жатвы много, а делателей мало» — Самария и Иудея еще мало оглашались проповедью Христовою, а между тем там много было душ, созревших, подобно спелым колосьям для житницы Христа, для Его Церкви. Наставления 70-ти ученикам напоминают далее во многом наставления, данные прежде 12-ти Апостолам, о коих повествует св. Матфей в 10-й главе своего Евангелия. Повторяется запрещение приветствовать встречающихся на пути.