Вот у тебя есть столько [доказательств], сколько ты счел достаточным. Мы же щедро представим тебе большее число свидетелей истины. Божественный Максим говорит: {стр. 232} «всем тем же, что и Бог, будет и обоженный по благодати, кроме тождества по сущности» [695]. И в другом месте снова учит: «Слово посредством надежды соделывает [их] готовыми одушевиться принятием архетипии [истинных] благ и стать живыми иконами Христа, и даже тем же, что и Он по благодати или уподоблению» [696]. А в Богословских главах ясно говорит: «Царствие Божие есть преподаяние по благодати того, что естественным образом присуще Богу» [697]. Святой Кирилл, приводя слова Господа мир Мой оставляю вам [698], говорит, что [Господь] называет этот мир Своим, поскольку он есть особое пребывающее в Нем благо [699]. А в четырнадцатом слове «Сокровищ» он, снова приводя [слова Господа] веруяй в Мя имать живот вечный [700], говорит: «присущую Ему и сущностно пребывающую [в Нем] жизнь Он обещает дать верующим в Него; ибо, произойдя от Отца, Он доставляет все то, что [составляет принадлежность] Отца по природе, а одним из присущего Отцу является жизнь» [701]. Видишь, что и достойным подается эта жизнь, и Богу она присуща по природе, но не является [сама] природой? Ибо божественная природа одна, а эта жизнь есть одно из присущих Богу по природе [свойств], и как присущая по природе, она и сама является нетварной. Сказав же, что она есть одно из присущих Богу по природе [свойств], он [тем самым] показал, что много чего присуще Богу по {стр. 233} природе и равным образом нетварно. Поэтому–то и о Сыне говорит: «Он доставляет все то, что [составляет принадлежность] Отца по природе».
33. Где же те, кто неразумно говорит, будто есть одно нетварное, не имея в виду просто Бога или божественное (ού τον Θεόν ή τό θείον λέγοντες 'απλώς), то есть, божественную природу и соответствующие ей ипостаси, и все природные и ипостасные [свойства] Пресвятой Троицы, но только сущность отделяет от тварного, подобно тому, как если бы они решительно утверждали, будто солнце испускает сияние, а сущие окрест него лучи полны тьмы, или же будто солнц много, поскольку и лучи суть свет.
ФЕОТИМ: Справедливо, о Феофан, что, не вменив ни во что неудовольствие многих, ты не остановился, говоря такие вещи в защиту истины. Ибо тебе подобает за эти слова похвала не от людей, но от Бога, ныне и в будущем веке.
ФЕОФАН: Богу подобает хвала, брате Феотиме, — ныне же и во веки, — давшему слово во отверзение уст наших.
{стр. 234}
О том, что Варлаам и Акиндин являются дихотомитами, воистину худо и безбожно на две неравные божественности рассекающими одну
1. Следуя духодвижимым повелениям святых отцов и бывшим в наши дни Соборным определениям, мы отвергаем и предаем анафеме, как прежде, так и ныне, если они не раскаются, говорящих согласно с Варлаамом и Акиндином о двух божественностях Бога — тварной и нетварной — и божественную природу называющих единственной нетварной божественностью, а сияние божественной природы, которым и Господь на Фаворе облистал учеников, и всякую божественную силу и энергию, и все то, что созерцается и о чем богословствуется [что оно есть] окрест божественной природы, [называющих] божественностью тварной. Мы же утверждаем и почитаем одну божественность Отца и Сына и Святого Духа, [заключающуюся] не только в сущности, но и в нетварной силе и энергии, и во всем том, что окрест сущности созерцается и богословствуется.
2. «Ибо мы богословствуем, — согласно великому Афанасию, — о едином Боге в трех ипостасях, имеющем одну сущность, силу, энергию и все то прочее, что видится богословствуемым и воспеваемым [как сущее] окрест сущности. И чтобы придать [нашему] слову [конкретные] очертания (τύπον) или [некую] совокупность или полноту (άθροισμα ή πλήρωμα) в том, что относится к богословию, [скажем]: нетварность, вневременность, безначальность и все, что говорится о Боге апофатически, и свет, жизнь, благо, всемогущество и все, что гово{стр. 235}рится о Боге катафатически, не называется каждое [по отдельности] сущностью, но тем, что окрест сущности. Это [все] и называется по Писанию совокупностью и исполнением божества [702], будучи равным образом созерцаемо и богословствуемо применительно к Каждой из трех святых ипостасей (ибо вся, елика имать Отец, Моя суть [703], — [глаголет Господь], — и прославлюся в них [704]), поскольку [у Каждой из Них] нет никакого недостатка в [созерцаемой] окрест божественности полноте, но [Каждая] обладает равномерностью, то есть равенством, всех отличительных свойств (ιδιωμάτων), [совокупностью] коих видится также и полнота божественности» [705].
3. Таким образом мы научились покланяться единой нетварной божественности, созерцаемой не только в сущности, но и в через все [являемом] совершенстве, поскольку полнота божественности, то есть сущность, сила, энергия и все то, что находится окрест сущности, равно созерцается в Каждой из трех святых ипостасей. При этом все, о чем катафатически и апофатически богословствуется [что оно созерцается] окрест божественной сущности, нетварно, как по природе присущее Богу, но ничто из этого не есть сущность. «Ибо не является сущностью нерожденность, — говорит святой Кирилл, — или нетление, или бессмертие, или невидимость. Ведь если бы каждое из этих [именований] обозначало сущность, то из стольких бы сущностей слагался Бог, сколько показывалось бы присущих Ему по природе [свойств]» [706]. «И то, что мы говорим о Боге {стр. 236} катафатически, — говорит божественный Иоанн Дамаскин, — не указывает на природу. И благо ли, праведность ли, мудрость или иное что назовешь — ты будешь говорить не о природе Божией, а о том, что окрест природы» [707]. И снова: «благость, праведность и тому подобное сопутствует божественной природе, а не показывает саму сущность» [708]. Ибо как ипостасные свойства не являются ипостасью, но суть характерные особенности ипостаси, так и природные свойства — не природа, но характерные особенности природы. «Природными же свойствами называем, — согласно богоглаголивому Дамаскину, — воления и энергии» [709]; я имею в виду самую изволительную силу и энергию, по которой хотят и действуют хотящие и действующие.
4. Итак, поскольку Церковью Божией и нами, ее питомцами, исповедуется и почитается одна божественность — по всему нетварная и не имеющая какого–либо недостатка, то нападающий [на нас] Варлаам из Калабрии и Акиндин из окрестностей Прилапа, кажущиеся в настоящее время самыми отборными орудиями того, кто от начала был противником Божества, в высшей степени злочестиво разорвав единую божественность, рассекают ее, увы, на тварное и нетварное, единственно нетленной называя божественную природу, а всякую божественную силу и энергию, и вообще все из числа сущего окрест божественной природы и естественно присущего Богу низводя до уровня твари, как не являющееся природой, но так или иначе отличающееся от нее, которая одна лишь, согласно им, является нетварной божественностью. Расчленяя таким образом боже{стр. 237}ственность, эти несчастные совершенно упразднили бытие Божие, став не просто злочестивыми (δυσσεβείς), но [вовсе] нечестивыми (ασεβείς) [710] и безбожными. Ибо «если отнять [у Него] природную энергию, то Он не будет ни Богом, ни человеком» [711], — говорит сильный в божественных вещах Максим.
5. Итак, говорящие, что Богу не присущи природные и сущностные [свойства] так или иначе отличающиеся от природы, дабы не получалось, как они думают, много нетварных, и саму эту сущность, о которой они говорят, отвергают и становятся безбожниками. Ибо низводя до уровня твари божественную силу, энергию и все по природе присущее Богу, — поскольку ничто из этого не является природой как отличающееся от нее, а они все, что каким бы то ни было образом отличается от божественной природы, считают тварью, — делают тварью Бога. Ведь и [исходя] из энергии каждого, согласно опять же тому же мудрому в божественном Максиму, характеризуется сущность каждого, ибо «нетварная энергия указывает на нетварную природу, а тварная — на тварную» [712]. Поскольку же они исповедуют, что божественностью называется и Божия сила и энергия, которую они полагают тварной, и Божия сущность, которую одну они называют нетварной и превосходящей тварную, по их мнению, божественность, то они являются поистине безбожными и поклоняющимися твари (κτισματολάτραι) двоебожниками, говоря о тварной и нетварной божественности Бога, и высшую [божественность] называя нетварной, а низшую — тварной. Таким образом, эти несчастные, сами став безбожными двоебожниками, зовут двоебожниками {стр. 238} тех, кто единомысленно с богоносными отцами утверждает, что нетварна и сущность Божия, и сила, и энергия, и все то, о чем богословствуется, что это окрест сущности Божией.
