Работающим суете служение Христу представляется тяжким и неудобовыполнимым, а разве в миру легко работать? Какие тяжкие цепи налагает он на своих последователей! Хотя бы эти визиты подчиненных к начальству на праздник! Вместо того чтобы побывать в храме Божием, люди с утра до вечера ездят по этим нелепым визитам, бывают у таких людей, которые им и несимпатичны, и их там не любят, а между тем не сделать визита — значит иногда лишиться места, поневоле приходится исполнять этот скучный обычай. И возвращается человек с таких визитов усталый, разбитый, проклиная суровый обычай мира сего. Но как поступить в этом случае христианину? Святой Апостол Павел говорит: "Творите все то, что не против вашей совести, а что противоречит, от того отвращайтесь"[80].
Совсем не сноситься с мирскими людьми невозможно, иначе нам пришлось бы выйти из мира. Мир сильно не любит тех, которые не следуют его законам. Он награждает их названиями монашек, в устах мира это позорное название ненормальных, отсталых и т.д.
— Знаете ли вы, — говорит один другому, — про такую-то? Еще в прошлом году она была очень мила. На святках на маскарадном балу на ней был чудный костюм, изображавший Диану, преследуемую охотниками. Многих она заинтересовала, а теперь? Нигде не бывает, только ходит в церковь да читает святые книги, вообразите!
— Да, она стала ненормальной.
Вот приговор мира сего. Пока служила она врагу, считалась умной, а когда перешла на сторону добра, то — ненормальной. Правда, смотря что принимать за норму, если отречение от Христа, то она, действительно, ненормальная. И мир осуждает такую и смеется над ней. Но надо все переносить, чтобы остаться верной Христу. Первые христиане так и поступали.
Приводят, например, на допрос великомученика Феодора Тирона.
— Кто ты такой? — спрашивает мучитель.
— Я — христианин!
— Но какого ты звания?
— Раньше, — ответил Феодор, — я был рабом богатого человека, а теперь я — раб Христа Спасителя.
— Но отчего же ты от такого богатого человека перешел к Христу? — дознавался мучитель.
— Потому, что познал истину.
— Но если ты не отречешься от Христа, я буду тебя мучить.
— Мучай, — отвечает святой, — Господь даст мне силы перенести все твои мучения. Тело ты можешь мучить, но не коснешься моей души.
Феодор с твердостью перенес все страдания, но остался верен Христу...
Правда, были и такие, которые отрекались. Ужасен был вид кипящих котлов с раскаленным оловом, в которые бросали людей живьем, и те обращались в пепел. Загоняли гвозди под ногти, вытягивали жилы и вешали на них, строгали железными когтями тело, отсекали голову — эти и подобные казни смущали малодушных, и они отрекались. Нынче христиан не мучают на площадях, не предают торжественно сожжению, всюду открыты христианские храмы, в которых истово совершается богослужение. Но многие и без мук отпадают от Христа — до чего же гнусное явление! Мир преследует рабов Христовых насмешками и презрением, и многие не переносят этого.
— А ты что-то часто стала ходить в церковь? — язвительно задают вопрос.
Молчание.
— Конечно, отчего не сходить на праздники, но ты уж чуть ли не каждый день ходишь? Кажется, и посты соблюдаешь? Уж не собираешься ли ты в монастырь?
Снова молчание. А иная, совсем обнаглевшая, начинает задавать вопросы:
— Вот ты все читаешь святые книги, а читала ли ты Ницше?
Да так и засыплет именами своих богов (у них ведь есть боги).
— Если ты религиозна, — продолжается допрос, — то должна рассмотреть вопрос со всех сторон, не бойся услышать и противоположное мнение.
Не надо слушать подобные слова. Не читайте безбожных книг. Оставайтесь верными Христу. Если спросят вас о вере, отвечайте.
— Ты зачастила, кажется, в церковь?
— Да, потому что нахожу здесь удовлетворение.
— Уж не в святые ли хочешь?
— Каждому, конечно, хочется быть святым, но это не от нас зависит, а от Господа.
— Не в монастырь ли ты собираешься?
— Нет, в монастырь я не собираюсь.
Подобными ответами отразите врага. Конечно, тяжело, очень тяжело подчас бывает, скорби облекают со всех сторон, и приходит даже уныние, особенно это уныние нападает на монашествующих. Кажется, что и Господь оставил, и, может быть, временно Господь оставляет человека, но зорко следит за такой душой и не даст ей погибнуть. Враг ненавидит монастырь, оттого-то с такой силой и нападает на иноков. Помню, когда я был еще в миру, монастырь представлялся мне страшной скукой. Там только редька, постное масло да поклоны. Но, бывая в великосветском обществе, я все равно скучал. А если кто-нибудь начнет особенный разговор, то его поднимут на смех: вот явился пророк! Да, только пустые, праздные разговоры, даже музыки не слышно. Стоит великолепный рояль, и есть хорошо играющие, но никто до него не дотронется. Все более и более отходил я от мира, хотя заметных изменений не было. Это отпадение продолжалось десять лет, пока я совершенно не отошел от него. Труднее всего мне было оставить театр, оперу, серьезную музыку... Но случилось нечто — я оставил мир и стал иноком. Может быть, конечно, я только внешне отошел от мира, блаженны отошедшие от него внутренне. Под миром подразумеваются здесь не люди, а служение страстям, где бы оно ни происходило. Можно быть и мирскими инокинями, и в монастыре жить, как в миру. Черные одежды сами по себе не спасают, и белые не погубляют. Не зову вас в монастырь, живите в миру, но вне мира — и благо будет вам. От скорбей не надо приходить в уныние, в отчаяние, надо терпеть. Многие начавшие идти за Христом бывают вначале очень требовательны: "Господи! сделай меня святой!". Правда, это законная просьба, но нельзя сразу достигнуть святости. Были редкие примеры, когда из грешников сразу становились святыми, но они были исключительными, эти примеры, а нам, грешным, указан путь постепенного восхождения. Поступая так, не впадешь в сети врага. И люди говорят, что если нищему дать сразу миллион, то он, пожалуй, от неразумного потребления денег и сам погибнет, и других погубит, а если дать ему рублей 30–40, то он на ноги встанет. Если так рассуждают люди, то не тем ли более Господь раздает Свои дары на пользу, а не на погибель. Должно помнить, что Господь любит и печется о нас, а потому надо вполне предавать себя на волю Божию: твори со мною, Господи, что хочешь. Нельзя стать святым, то есть исполнить заповеди Божии без труда, а этот труд троякий: он состоит из молитвы, поста и бдения. В Евангелии говорится, что однажды привели к ученикам Христовым бесноватого. Сколько Апостолы ни старались изгнать злого духа, он не слушал и говорил: "Не выйду". Тогда бесноватого отвели ко Христу, и Сам Господь изгнал беса. Ученики, оставшись наедине со Христом, с оттенком упрека говорили Ему: "Почто мы не возмогем изгнати его?" Господь сначала сказал: "За неверие ваше", затем же добавил: "Сей род (то есть злые духи) изгоняется токмо постом и молитвою" (Мф. 17, 21). Итак, молитва, пост и бодрствование над собою, то есть хранение своих мыслей и чувств, делают нас победителями врагов нашего спасения. Самое трудное из этих дел — молитва. Всякая добродетель вследствие упражнения превращается в навык, а молитва до самой смерти требует побуждения и является следствием подвига.
Молитва трудна, так как ей противится наш ветхий человек. Но она трудна еще и потому, что враг всей силой восстает на молящегося. Молитва для диавола есть вкушение смерти, хотя, конечно, он уже умер духовно. Но молитва как бы снова поражает его, а потому он всячески противится ей. Даже святые уж, кажется, должны бы только утешаться молитвой, но по временам она и для них трудна. Правда, молитва несет с собой и высокое утешение, и не только праведнику, но и грешнику.
Наш известный поэт Лермонтов испытывал сладость молитвы и описал это в своем стихотворении:
В минуту жизни трудную
Теснится ль в сердце грусть:
Одну молитву чудную
Твержу я наизусть.
Есть сила благодатная
В созвучье слов живых,
И дышит непонятная,
Святая прелесть в них.
С души как бремя скатится,
Сомненье далеко —
И верится, и плачется,
И так легко, легко...
К сожалению, молитва не спасла Лермонтова, так как он ожидал от нее только восторгов, а труда молитвенного понести не хотел. Поэт погиб — он был убит на дуэли.
Враг сильно нападает, внушая уныние, отчаяние и какой-то необычайный страх. Тамо убояшася страха, идеже не бе страх... (Пс. 13, 5). Иногда человек чувствует свое полное бессилие и руки опускает. Но такая печаль незаконна: нужно молитвой и крестным знамением, в котором сокрыта непостижимая сила, противиться козням врага.
Второе средство для получения спасения — это пост. Пост бывает двоякий: внутренний и внешний. Первый есть воздержание зрения, слуха и всех наших чувств от всего скверного и нечистого, второй — воздержание от скоромной пищи. Тот и другой пост неразрывно связаны друг с другом. Некоторые люди все внимание обращают только на внешний пост, совсем не понимая внутреннего. Приходит такой человек куда-нибудь в общество и в разговорах там сплошь и рядом принимает деятельное участие в осуждении ближних, и много похищает от их чести. Наступает время ужина. Ему предлагают скоромную пищу: котлеты, поросеночка. Он долго отказывается.
