Это простое, первобытное устройство древних германцев совершенно изменилось, когда германские племена переселились в римские пределы и сделались владетелями различных римских областей. Обыкновенно германские завоеватели, поселяясь в римских областях, прибегали к более или менее правильному дележу земель между собой и туземцами, брали себе две трети или одну треть не всей вообще земли, но только тех ее частей, которые ими были заняты. Об остготах, вестготах и вандалах это известно положительно; нет подобных известий о франках, и нет их, вероятно, потому, что к правильному дележу занятых земель франки и не приступали. Так как переселение франков происходило в разные времена и при различных условиях, то и не могло быть одной общей системы в землевладении и распределении земель между завоевателями. За исключением северо–восточной Галлии, с населением которой франки поступили беспощадно, в остальных местах они в большинстве случаев занимали прежние государственные земли, домены римских императоров или никому не принадлежащие, покинутые владельцами пространства, которых очень много скопилось в Галлии вследствие постоянных войн, грабежей и нападений: варваров. Они не имели даже надобности отнимать обширные владения знатных римлян, так называемые латифундии, принадлежавшие сенаторским фамилиям и имевшие множество колонов. Эти romanes possesores сохранили свои права и постоянно упоминаются в современных источниках и законах. На новых землях германцы не сохраняют прежнего общинного строя, о котором у них исчезают всякие предания; свободные люди, некогда связанные общинной собственностью, они теперь рассеялись по всей стране и по жребию или по праву первого захвата сделались владельцами поземельных участков, которые поступили в их полную, независимую и наследственную собственность. Так как жребий на древненемецком языке назывался Lod или Allod, то и эти участки получили имя аллодов, положив начало аллодиальной собственности, собственности в подлинном смысле слова, т. е. чистой свободной собственности, которую владелец может отчуждать, делить, передавать по наследству — словом, распоряжаться по своему усмотрению. Как ни велико было число франков, завоевавших Галлию, все‑таки сумма всех этих участков, выпавших на долю свободных людей, составляла сравнительно небольшую часть всего пространства завоеванной страны. За исключением этих аллодиальных участков, оставалось еще огромное пространство земли, не поступившей в раздел между свободными франками. Возникает вопрос: кому же достались эти пространства завоеванной земли, не вошедшей в состав частной собственности? По древним германским законам, они должны были принадлежать общине, но так как общинное устройство по переселении пало и с исчезновением мелких союзов остался только один большой племенной союз, который выражался в короле как главе племени, то и все те земли, которые не подвергались разделению, должны были принадлежать королю как представителю племенного единства. Это обстоятельство совершенно изменило значение королевской власти. С одной стороны, масса земли, поступившая во владения короля, не могла иметь для него характера простой обыкновенной собственности, каким был некогда в Германии принадлежащий ему участок. Он мог прежде заниматься и действительно занимался обработкой своего участка, как и всякий другой частный владелец. Теперь же вследствие обширности королевских земель личное хозяйство уступает место казенному, и король является не только собственником этих земель, но и государем, обладающим верховной властью над их жителями. С другой стороны, вследствие исчезновения общины, в которой ранее сосредоточивалась власть над свободным германцем, эти последние должны были встать з такое же отношение к королю, в каком ранее они стояли к общине. Свободные люди сделались подданными короля, подчинились его верховной власти и обязались нести общие государственные повинности, которые на первых порах ограничивались обязанностью по призыву короля участвовать в народном ополчении, вооружаться за свой счет и обыкновением делать подарки королю в известные времена.
Это новое положение короля скоро сделалось источником новых явлений в земельном строе франков, поселившихся в Галлии. Припомним, что после смерти Хлодвига, доставившего франкам господство почти над всей Галлией, его молодая монархия разделилась между сыновьями и внуками и что следствием этих дележей явились постоянные семейные распри и войны меровингских королей. Так как это были частные, а не народные войны, потому что они касались лично королей, а не общих интересов всего пле-. мени и государства, то и Меровинги не могли вести их посредством народного ополчения, состоявшего из всех свободных людей. Свободный человек обязан был королю военной службой только в случаях внешней войны, когда нужно защищать страну от нападения внешних врагов, но он вовсе не обязан был следовать за королем против его братьев и родственников. Вследствие этого для короля возникла потребность в постоянной, так сказать, домашней, лично принадлежащей ему силе, которой он мог бы пользоваться; всегда и по своему личному усмотрению. Достигнуть этого можно? было только за плату и за вознаграждение. По естественному порядку вещей, это вознаграждение в то время могло состоять только в дарственных земельных участках. В ту эпоху чрезвычайно мало денег и драгоценностей пускалось в обращение; деньги и драгоценности тогда скоплялись в немногих частных руках и скрывались в виде сокровища. К тому же главное богатство короля состояло не столько в денежных капиталах, сколько в массе поземельной собственности, и притом постоянно увеличивавшейся вследствие конфискаций, новых завоеваний и поступлений в казну выморочных имуществ. Естественно, королю пришлось обратиться к этому именно источнику и из него вознаграждать людей, добровольно поступивших к нему на военную службу. Действительно, очень рано возникает обычай, что военные люди, лично служащие королю, получают от него вместо жалованья земельные участки во временное или пожизненное пользование. Получающий такую землю вступал к королю в отношение особенной личной зависимости, приносил ему особую присягу в верности, отличную от общей присяги в подданстве, и обязывался следовать всякому призыву короля, служить на войне или исполнять разные обязательства при дворе. Политический союз подданства верховной власти заменялся здесь личным, частным союзом, имеющим характер договора или контракта. Получивший в подобное пользование земельный участок сохраняет его до тех пор, пока остается верен королю; в случае измены, неповиновения, неисполнения присяги король мог отнять эту землю и передать другому. Так как получающий участок под условием личных обстоятельств мог ручаться в выполнении их только лично для себя, то понятно, что со смертью его прекращалась эта личная связь и участок возвращался к королю, хотя этот последний мог оставить участок и родственникам после умершего. Если умирал прежде король, то владелец такого участка должен был искать утверждения нового короля в праве на это владение, и новый король имел полную власть не признать договора своего предшественника. Такие земли, выделенные королем из своих владений и отданные в пожизненное пользование другому с обязательством военной или придворной службы, назывались бенефициями.
I. Образование бенефициальной собственности и социальное значение этого явления. — Иммунитет, наследственность бенефиций и должностей. — Политический строй феодализма. II. Характеристика внутренней стороны феодализма. — Сеньория как основная форма феодального строя. — Правовое положение сеньора; замки как его внешний знак. — Сервы или вилланы; их обязанности в отношении к сеньору и постепенное улучшение их положения. III. Личная и семейная жизнь феодала; способы войны и вооружения; грубость нравов; возвышение женщины. IV. Объединяющие элементы в феодализме; ленная и вассальная связь. — Обязанности вассала в отношении к сеньору: fidutia, justitia и servitium; постановка суда в феодальную эпоху.
Таким образом, рядом с аллодиальной формой владения у франков очень рано возникает и новая форма владения, бенефициальная, существенным образом отличающаяся от первой. Первоначально бенефиции не были распространенной формой владения, но потом, благодаря целому ряду причин, они получили преобладающее значение и вытеснили собой аллоды. И прежде всего, меровингские и каролингские короли всю свою жизнь проводили во взаимных войнах и междоусобиях, постоянно нуждались в частном войске и потому вынуждены были раздавать все более и более бенефиций. Число бенефициантов при таком условии должно было ежегодно возрастать, и в то время как аллоидальная собственность, переходя из рук в руки по наследству, дробилась и обращалась в ничтожные участки, бенефициальные владения, которые по самой своей природе и по лежавшим на них личным обязательствам не могли быть делимы и отчуждаемы, представляли большие, твердые и неподвижные массы. Но королевские бенефиции не были единственной и исключительной формой бенефициального владения. По — примеру короля значительные землевладельцы стали также выделять из своих земель участки и раздавать их в виде бенефиций свободным людям, добровольно к ним поступавшим на службу. Знатные люди имели обыкновение содержать при себе многочисленную свиту и прислугу, исполнявшую разные домашние обязанности и известную под именем министериалов. Так как служить знатному человеку не считалось унизительным, то в число министериалов поступали и свободные люди, получавшие за это вознаграждение в виде бенефиции. Иногда знатные владельцы давали бенефиции и людям несвободного состояния, так как на первых порах на этот счет не существовало каких‑либо узаконений. Бенефициант частного человека вступал к нему в такое же отношение, в каком королевский бенефициант находился к королю: приносил своему господину или сеньору присягу в верности (fidelitas), обязывался защищать его, являться к нему по первому призыву или принимать на себя разные обязанности в его доме и оставаться в числе его приближенных. Бенефициальная форма поземельных владений, таким образом, более и более распространялась. Начало ей было положено сверху, от короля и его ближайших сотрудников, но параллельно королевским бенефициям шло и движение снизу, как бы вторившее первому и состоявшее прямо в уничтожении аллодов. Это движение возникало вследствие господствовавшего в то время обычая коммендации или рекоммендации.
