После смерти Юстины случилось однажды, что один волхв был предан суду и пыткам. Во время истязаний он кричал, что его больше мучает Ангел хранитель святого Амвросия, чем сами палачи. Когда его спросили, за какое же преступление наказывает его Ангел, кудесник сознался в следующем:
— Когда была жива императрица Юстина, то я намеревался своим волхвованием возбудить в населении Медиолана вражду против епископа этого города — Амвросия. С сею целью в полночь я взобрался на крышу церкви и там приносил жертвы бесам; но, чем более я старался о том, чтобы посредством злых козней сделать Амвросия ненавистным народу, тем более на моих глазах росли любовь и привязанность этого народа к своему пастырю и тем более преуспевала эта паства в православной кафолической вере. Видя безуспешность своих усилий, я стал посылать бесов в дом к Амвросию, чтобы они умертвили его, но злые духи возвестили мне, что не только к епископу, но даже к дверям дома его они не могут приблизиться, так как из дверей его выходит огонь и опаляет их.
Вот что объявил волхв во время пыток, ибо воистину страшен был бесам Амвросий. Так, однажды, некие люди повели одержимого нечистым духом отрока к святому Амвросию; не успели они дойти с ним до Медиолана, как злой дух вышел из бесноватого и пришел он к архиерею Божию исцеленным. Отрок сей довольно долго оставался при святом Амвросии. Затем он удалился из Медиолана, направляясь к себе на родину, и вот на том самом месте, где прежде оставил его демон, лукавый враг опять напал на отрока и стал его мучить. Когда заклинатели[306] спросили злого духа, почему не мучил он отрока в Медиолане, то демон ответил:
— Я боялся Амвросия и потому, не доходя до Медиолана, бежал прочь от отрока и поджидал его на том самом месте, где оставил его; увидав его возвращающимся назад, я снова вошел в него.
По смерти мятежника Максима, прибыл в Медиолан император Феодосий; святитель же Амвросий находился в то время в Аквилее[307]. И произошло тогда следующее событие. В одном из городов Востока христианами была предана огню еврейская синагога за то, что евреи нанесли оскорбление инокам. Когда правитель Востока довел об этом до сведение императора, тот немедленно повелел, чтобы епископ того города построил для евреев новую синагогу. Святой Амвросий, узнав об этом повелении, послал императору письмо (так как лично не мот немедленно к нему ехать); в этом письме он доказывал императору несправедливость его постановления и просил его отменить свой указ и не отдавать христиан на поругание евреям. Но Феодосий оставил письмо Амвросия без внимания. Тогда архиерей Божий, вернувшись в Медиолан, всенародно обличил императора в церкви во время проповеди. Обратившись к нему, Амвросий сказал ему от лица Божия следующее:
— Я вывел тебя из ничтожества и сделал царем. Я предал в твои руки врага твоего и покорил тебе все его полчища. Я даровал царский престол твоему потомству. Я сделал то, что ты без труда одержал победу, а ты даешь повод к торжеству надо Мною моим врагам.
Император Феодосий, тронутой сими словами, переменил свое решение и отменил повеление о восстановлении христианами еврейской синагоги.
В тоже время случилось другое происшествие: народ в Фессалонике возмутился против правителя своего Ботериха[308] и умертвил его. Император, в сильном гневе, послал войско в тот город, и умерщвлено было тогда до семи тысяч его жителей; при этом многие безвинно погибли от острия меча, так как воины, при нападении своем на город, вовсе не искали виноватых в убийстве правителя, а убивали на улицах всех, и старых, и юношей, и даже младенцев.
Когда Амвросий услыхал об этом, то чрезвычайно опечалился и вознегодовал на царя праведным гневом за такое безрассудное кровопролитие. И вот однажды в праздничный день, когда император торжественно шествовал в церковь, архиерей Божий безбоязненно вышел к нему, загородил ему вход во храм и стал обличать его в несправедливом убийстве следующими словами:
— Не надлежит тебе, царь, приступать к святому причащению, вместе с верными христианами, после того, как ты сделался виновником таких убийств и не принес в том покаяния. Как же ты примешь тело Христово руками[309], обагренными неповинною кровью, или как станешь пить кровь Господню теми устами, которыми отдал повеление о жестоком избиении людей?
— Ведь и Давид согрешил, — возразил ему император, — он совершил убийство и прелюбодеяние, однако не был лишен милосердия Божия.
Но святитель отвечал Феодосию:
— Если ты подражал Давиду в его грехах, то подражай ему и в покаянии.
Император возвратился в свой дворец смущенным, скорбя о грехе своем. И вскоре он принёс то покаяние, которое наложил на него святитель Амвросий: он каялся открыто, как простолюдин, повергался ниц перед церковью и стоял вместе с прочими кающимися, проливая обильные слёзы. Между тем наступил праздник Рождества Христова, и Феодосий в слезах сидел во дворце, размышляя, что слугам и нищим открыт храм Божий, а ему и в такое время он недоступен: некто Руфин, министр, пользовавшийся особенным благоволением царя, узнав о причине слёз его, побежал к святому Амвросию, чтобы склонить его к снятию с царя епитимии. За ним пошел в храм и сам Феодосий. Святитель Божий сначала принял его сурово и, зная раздражительный характер его, потребовал, чтобы он издал закон, по которому бы приговоры суда о лишении жизни или имуществ утверждались спустя 30 дней. Царь изъявил согласие, и был принят в храм. Он показал здесь знаки глубокого раскаяния: терзал руками свои волосы, ударяясь челом и обливая помост потоками слёз. После того, Амвросий допустил, наконец, императора до святого причащения. Император вошел, было, в алтарь, так как думал причащаться вместе с священнослужителями; но святой Амвросий выслал к нему архидиакона с приказанием ожидать причащения пред алтарем, вместе с прочими мирянами, "ибо, — сказал святитель, — порфира сообщает лишь царское, а не священническое достоинство". Император со смирением выслушал повеление епископа и вышел из алтаря. "В Царьграде существует такой обычай, — заметил он, — чтобы цари причащались вместе с священниками в алтаре". Но после этого Феодосий ждал времени причащения вместе с остальным народом в церкви. Впоследствии, когда император Феодосий находился уже в Царьграде, то он не вошел причащаться в алтарь и на вопрос патриарха Нектария[310], почему он не по царскому обычаю, а вне алтаря, с простым народом ожидал причащения, со вздохом ответил:
— Не знал я различия между царем и епископом, а теперь знаю, научившись от учителя правды — Амвросия, который один заслуживает того, чтобы называться епископом.
Слава об епископе Амвросии распространялась повсеместно. Так в Медиолан пришли из Персии два весьма ученых мудреца. Много наслышавшись о премудрости святого Амвросия, они захотели убедиться в ней и подготовили, поэтому, много вопросов, которые предложили ему на разрешение. Долго беседовали они с ним и дивились глубине его богословствования и высоте ума. Они засвидетельствовали пред царем, что из-за одного Амвросия предприняли столь далекий путь от востока к западу, так как желали видеть его и насладиться его премудростью.
После того, как император Феодосий вернулся из Италии в Константинополь, а Валентиниан Младший внезапно, по наущению начальника своих телохранителей — Арбогаста, был умерщвлен в городе Виенне[311], на императорский престол был возведен Евгений[312], который только по имени был христианином, по внутренним же своим наклонностям являлся идолослужителем и любителем языческих суеверий и волхвований. Он, желая понравиться Римским властям (а в Риме еще много было идолопоклонников и служителей бесов), приказал открыть идольские храмы и совершать бесовские жертвоприношения. Когда он приближался к Медиолану, то святой Амвросий, не желая видеть такого императора, который лицемерно выдавал себя за христианина, а в сущности был безнравственным нечестивцем, удалился из Медиолана в Бононию[313], а затем во Флоренцию, лежащую в Тускии[314]; не злобы неправедного властелина боялся он, а гнушался свиданием с ним. Он безбоязненно писал к нему, увещевал и угрожал ему Судом Божиим, однако не успел усовестить бесчувственного сердцем Евгения. Во Флоренции угодник Божий пробыл некоторое время и жил в доме одного благочестивого и правоверного мужа, по имени Децента, у которого сын, малолетний отрок пансофий, был мучим нечистым духом. Святой Амвросий исцелил отрока молитвою и возложением рук. По прошествии нескольких дней, неожиданно отрок этот занемог и умер; мать его, женщина благочестивая, полная веры и страха Божие, отнесла сына в комнату Амвросия и, так как святителя не было там, то положила свое детище к нему на постель и ушла. Святой Амвросий, возвратившись в комнату, которую занимал, увидел, что отрок умерший лежит у него на пастели. Тогда он затворил за собою двери и стал на молитву, а затем, подобно, пророку Елисею (4Цар.4:32–35), подошел к постели, наклонился над отроком и дунул на него. Отрок воскрес, и Амвросий отдал его матери живым.
