Когда душа научится любви от Господа, то ей жалко всю вселенную, всякую тварь Божию, и она молится, чтобы все люди покаялись и приняли благодать Святого Духа… Если душа любит народ и жалеет его, то молитва не может прекратиться… Молитесь за людей… Жалейте народ Божий… Конечно, трудно… Молиться за людей — это кровь проливать… но надо молиться»{212}.
15. Три периода (К стр. 63)
Когда речь заходит о сочувствии ума сердцу, о поиске сердечного места, о соединении ума с сердцем, то может возникать некоторая неясность и недоумение в связи с несогласованным употреблением разными авторами одних и тех же терминов. Например, то, что часто для простоты называется стать умом (или вниманием) «в сердце», в более строгом смысле следовало бы определить как удержание ума «в верхней части сердца», или в «преддверии» сердечном, по выражению Исихия Иерусалимского{213}. Именно здесь, в верхней, но не в средней или нижней части сердца, находится то, что называется в аскетике сердечным местом. Сосредоточение ума в этом месте обычно сопутствует деятельной умно-сердечной молитве. Нужно учесть, что это состояние совершенно отлично от иного, в котором ум силою благодати бывает всеобъемлюще соединен с сердцем, таинственно погружен в глубь его при непрестанной самодвижной молитве. Последнее благодатное состояние точнее было бы определить как пребывание «в глубине сердца». Такими словами прп. Григорий Синаит определяет молитву созерцателя: «Дух влечет к Себе ум, водружая его в глубине сердца и освобождая от привычки к круговращению»{214}. При этом благодатном состоянии ум неизъяснимо пребывает в недрах сердечных, а молитва непрестанно совершается в сердце Духом Святым без каких-либо усилий со стороны человека.
Вопрос этот не просто терминологический — он сопряжен с проблемой, которой так или иначе касаются все аскетические писатели. Между первым и вторым состоянием разница принципиальная. Если соединение ума с сердцем при деятельной умно-сердечной молитве доступно многим усердно подвизающимся, то непрестанная сердечная молитва есть великий и редкий дар Божий. Первое — находится в пределах человеческого естества, второе — это переход на качественно иной уровень. Здесь пролегает граница, человеческой силой не преодолимая. Когда первое бывает по неопытности или по самоуверенности принято за второе, тогда возникает угроза прельщения.
«Есть три чина, — говорит прп. Исаак Сирин, — которыми человек преуспевает: чин новоначальных, чин средних и чин совершенных»{215}. Прп. Никита Стифат продолжает: «Три есть степени в преуспевающих в восхождении к совершенству: очистительная, просветительная и таинственная, или совершительная. Первая свойственна новоначальным, вторая — средним и третья — совершенным. По трем сим степеням восходя по порядку, рачительный подвижник возрастает в соответствии с возрастанием Христа и приходит в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова[75]»{216}. Подытоживает прп. Григорий Синаит: «Новоначальным же, средним и совершенным свойственны: одним — деятельность, другим — просвещение и последним — воскресение души»{217}.
Речь здесь идет об уровнях духовной жизни человека, о трех состояниях души, или трех ступенях, составляющих путь восхождения от скотоподобного состояния падшего грешника до состояния Божественного преподобия. Первый — деятельный (πράξις) период пути, он же — «аскеза» (άσκησις), служит очищению от страстей и достижению начального бесстрастия (απάθεια). Это осуществляется через покаянный труд и исполнение новозаветных заповедей в условиях синергии (взаимодействия Божественной и человеческой воли). Результатом человеческих усилий становится приуготовление души к восприятию благодати (χάρις), главным же творческим деятелем, преобразующим душу, является благодать Святого Духа. Венчается аскетический подвиг достижением гармонии и целостности, когда все три главные силы души, уже очищенные, целенаправленно устремлены к Богу, что сопровождается обретением непрестанной самодвижной молитвы. Первый период служит подготовкой для второго — созерцательного (θεωρία) периода, именуемого также — исихия (ησυχία), то есть безмолвие, или иначе — «мистика» (μύστικα). Здесь достигается полное просвещение ума и непосредственное Богообщение, что в результате, в отдельных случаях, ведет к третьему периоду, наивысшему, предельно возможному для человеческого существа состоянию — обожению (θέωσις).
Предмет этот может показаться слишком теоретичным, отвлеченным, не обещающим практической пользы. Однако опыт доказал, что осведомленность, хотя бы в самых общих чертах, о законах духовного развития позволяет уберечься от многих опасных ошибок. Важно знать те признаки, что позволяют человеку определить, в какой точке пути он находится, чтобы не отклониться, не заблудиться, чтобы не обмануться. Ибо губительный самообман прелести как раз и возникает из ошибочного представления о своем положении и своих возможностях, — когда путаются разные уровни, когда не соблюдается природой обусловленный порядок действий или принимается лекарство не от той болезни. Бывали благополучные времена, когда новоначальный послушник вручался руководству опытных старцев и через устоявшийся веками образ жизни органично, воспринимал монашескую традицию предков. Но в иное время, когда разрушены связи для передачи традиции, человек вынужден ощупью двигаться сам. Как ни значительна здесь роль интуиции, но полностью довериться ей нельзя, так как человек поражен болезнью греха на всех уровнях, все его качества и свойства повреждены. В таком положении необходимо иметь внешние ориентиры и критерии, которые человек и находит, руководствуясь святоотеческим учением.
Возможны исключительные случаи, когда духовное очищение и просвещение достигается помимо каких-либо знаний, под особым водительством благодати, когда люди в искренней простоте обретают спасение одной силой веры. Но это действительно исключения — это личности, которым присуща поистине апостольская простота и апостольская вера. О том и повествует Исаак Сирин: «Двумя способами… дается дарование откровений умного созерцания: иногда дается по благодати, за горячность веры, а иногда — за делание заповедей и за чистоту. По благодати, как блаженным Апостолам, которые не деланием заповедей очистили ум и сподобились откровения созерцания, но горячностью веры, — потому что в простоте уверовали во Христа и, не колеблясь сомнением, с горящим сердцем последовали за Ним. И Христос… послал им Духа Утешителя, очистил и усовершил ум их, действенно умертвил внутри их ветхого, страстного человека и действенно оживотворил в них нового, духовного человека… Так и блаженный Павел обновлен был таинственно и потом приял созерцание откровения тайн»{218}.
Существует целый ряд понятий и терминов, определяющих указанные три периода.
1. Деятельный период — путь покаяния, делания (πράξις), очищения сердца (от страстей); плотской человек; жизнь плотского ума, духовная жизнь отсутствует; человек ветхого состояния, период ветхой деятельности души; аскетика, или подвижничество; преодоление нижеестественного состояния души — состояния Адама по грехопадении; положение раба, или новоначального; очистительная степень — действие очистительной благодати; достижение начального смирения. Покаяние есть преодоление ветхости через исполнение заповедей и участие в Таинствах, через борьбу со страстями и очищение от страстей. Преимущественно общежительный образ жизни. Отсутствие всецелой преданности в волю Божию, частичное ее исполнение. Молитва деятельная — в пределах человеческих возможностей, то есть совершаемая усилием человеческим. Молитва: 1) словесная, 2) умная деятельная, 3) умно-сердечная деятельная.
Первый период — это начальный уровень развития человека, период покаянный, время очищения страстной части души — очищения вожделевательной и раздражительной силы, время действия очистительной благодати. Прохождению этого периода соответствует вначале словесная молитва, а затем умно-сердечная, сосредоточенная в верхней части сердца. Молитва на этих стадиях хотя и совершается, конечно, не без помощи благодати, но непременно требует постоянного напряженного усилия со стороны подвизающегося, без чего ум не может устоять в молитвенном внимании. Или, как сказано у свт. Игнатия: «В первом периоде предоставляется молящемуся молиться при одном собственном усилии; благодать Божия несомненно содействует молящемуся благонамеренно, но она не обнаруживает своего присутствия»{219}.
