Глава шестнадцатая
Мало-помалу устанавливается мир в сердце
Имей постоянную заботу о том, чтобы не допускать сердца своего до смущения и тревог, но всячески напрягайся держать его в мирном и покойном настроении. И Бог, видя, как ты об этом трудишься и подвизаешься, благодатью Своей устроит в душе твоей град мира, и сердце твое сделается тогда домом утешения, как это иносказательно разумеется в следующем псаломском изречении: строящийся Иерусалим подобен городу (Пс. 121, 3). Того только желает от тебя Бог, чтобы ты всякий раз, как случится тебе встревожиться чем, тотчас восстанавливал в себе мир и мирствовал таким образом во всех делах своих и занятиях. Знай, что имеешь для этого нужду в терпении. Потому что как не в один день строится город, так не думай в один день стяжать и внутренний мир. Потому что и это – не что иное, как устроение дома для Бога мира и скинии для Всевышнего, да будешь храмом для Него. Знай также, что Сам Бог – устроитель в тебе этого дома, и без Него тщетен будет всякий труд твой, как написано: если Господь не построит дома, напрасно трудятся строители (Пс. 126, 1). Знай и еще, что главное основание этого сердечного мира – смирение и то, чтобы избегать дел, занятий и начинаний тревожных и хлопотливых. Что касается первого, то кому неизвестно, что смирение, мир сердечный и кротость так тесно соединены между собой, что где есть одно, там есть и другое; кто тих сердцем и кроток, тот и смирен, и наоборот, кто смирен сердцем, тот кроток и мирен. Почему и Господь поставил их в неразрывном союзе, когда сказал: научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем (Мф. 11,29). Относительно же второго видим прообраз в древней истории, именно в том, что Бог хотел, чтобы дом для Него построил не Давид, которому почти всю жизнь пришлось вести брани и быть в тревогах, а сын его Соломон, который, по имени своему, был царем мирным и ни с кем не вел браней.
Глава семнадцатая
Для мира сердца надо убегать почестей и любить смирение и нищету
Итак, брат мой, если любишь мир сердца, потрудись войти в него дверью смирения; другого входа в него, кроме смирения, нет. Для стяжания же смирения понудь себя и напрягись принять в любительные объятия свои всякие неудовольствия и прискорбности, как родных сестер, и всячески убегать славы и почестей, более желая быть от всякого уничижаемым и незнаемым и ни от кого не получать попечения и утешения, кроме единого Бога. Утверди в сердце своем, убедясь в благотворности его, такой помысл, что Бог – единое твое благо и единое убежище, а все другие вещи для тебя – тернии, которые, если вложишь их в сердце свое, причинят тебе вред смертоносный. Если же случится тебе потерпеть от кого посрамление, не печалься о том, но перенеси то с радостью, держа уверенность, что тогда Бог с тобой. И не желай другой чести и не ищи ничего другого, как страдать за любовь к Богу и за то, что служит к наибольшей для Него славе.
Понудь себя и понасиль радоваться, когда кто скажет тебе оскорбительное слово или осудит тебя, или презрение тебе покажет. Потому что под таким поношением и бесчестием сокрыто великое сокровище, и если ты благоохотно примешь их, то очень скоро окажешься духовно богатым, о чем знать не будет даже и тот, кто сделал тебе такое благодеяние, т. е. тот, кто нанесет тебе бесчестие. Не ищи никогда, чтобы тебя любил кто в этой жизни и почитал тебя, чтобы тебе свободнее было сострадать Христу распятому, ни от кого и ни от чего не встречая в том препятствия. Берегись себя самого, как злейшего какого врага своего, и не следуй ни своей воле, ни своему уму, ни своему вкусу и чувству, если не хочешь потеряться. Потому держи всегда наготове оружие против себя самого, и когда хотение твое склонится на что-нибудь, хотя бы святое, положи его одно, обнаженное от всего стороннего, перед Богом твоим с глубочайшим смирением, умоляя Его, чтобы была в этом Его, а не твоя воля; и сделай это с искренно-сердечным преданием себя в волю Божию без всякой примеси самолюбия, зная, что сам в себе ты ничего не имеешь и сам по себе ничего сделать не можешь в деле твоего спасения.
Храни себя от помыслов, которые представляются святыми и разжигают неразумную по ним ревность, о которых иносказательно говорит Господь: берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные (Мф. 7,15). Плод же – это томление и крушение духа. Знай, что все, что удаляет тебя от смирения и от внутреннего мира и спокойствия, под каким бы то красным видом ни представлялось, все это – лживые пророки, которые, прикрываясь овчей одеждой, т. е. лицемерной ревностью облагодетельствовать ближнего безразборно, воистину волки хищные, похищающие у тебя смирение, мир и спокойствие, так необходимые для всякого, кто желает прочно успевать в духовной жизни. И чем более какое дело по видимости представляется окрашенным святостью, тем строжайшему оно исследованию должно быть подвергнуто тобой, без задора, однако ж, и тревожности. Если случится иной раз впасть при этом в ошибку, не поддавайся малодушию, но смирись пред Богом и, сознав немощь свою, возьми из этого урок на будущее время. Так как, может быть, Бог попустил это, чтобы смирить в тебе какую-либо черту гордыни, сокрытой в тебе и тебе самому неведомой.
Когда почувствуешь, что душа твоя уязвляется каким-либо шипом ядовитого терния, т. е. страстью или помыслом страстным, не смущайся от этого, но усугуби внимание и напрягись не допустить их до сердца, став против них лицом с сопротивлением им и сердце держа за собой недосягаемым для них и чистым перед Богом, Которого таким образом ты будешь иметь всегда внутри себя, в глубине твоего сердца, ради чистоты его настроения. В то же время осеняй свое внутреннее убеждением, что все бывающее с тобой и в тебе бывает для испытания тебя и обучения, чтобы ты научился наконец верно распознавать, что спасительно для тебя и, следуя тому, сподобился получить венец правды, уготованный тебе благостью Божией.
Глава восемнадцатая
Необходимо душе пребывать уединенной в себе, чтобы Бог осенил ее Своим миром
Так как Бог богов и Господь господ для того благоволил создать душу твою, чтобы она была обиталищем и храмом собственно для Него самого, то тебе надлежит иметь ее в большом почете и не допускать ее унижаться склонением на что-нибудь низшее ее. Все желание твое и чаяние да будет всегда обращено к этому невидимому посещению Божию. Но знай, что Бог не посетит твоей души, если не найдет ее уединенной в себе самой. Бог хочет, чтобы она была уединена в себе, т. е. была без всяких помыслов, сколько может, без всяких пожеланий, особенно же без собственной своей воли. В последнем отношении не следует тебе самому по себе, без рассуждения, принимать какие-либо строгие подвиги и лишения произвольные или искать поводов как-нибудь пострадать по любви к Богу, следуя одному внушению собственной воли. На это должно тебе иметь совет духовного отца твоего, который руководит тебя как наместник Божий. Его и во всем слушай, и Бог посредством его действительно направит волю твою на то, что сам хочет и находит благотворным для тебя. Никогда ничего не делай по одной своей воле, но да делает в тебе сам Бог одно то, чего желает от тебя. Хотение твое да стоит всегда свободно от тебя самого, т. е. сам собой не хоти ты ничего, и если похочешь чего, да будет хотение твое таково, чтобы, будет ли то, чего хочешь, или нет, или даже будет противоположное тому, нисколько не скорбеть о том, но быть покойным духом, как бы ты ничего и совсем не хотел.
Такое настроение и есть истинная свобода сердца и уединенность, т. е. когда оно не бывает связано ни умом, ни волей в отношении к чему-либо. Если таким образом представишь ты Богу душу свою столь упраздненной, свободной и единичной в себе, то увидишь, какие дивные действия возблаговолит Он произвести в ней; главное же – Он осенит тебя божественным миром – тем даром, который соделается в тебе вместилищем всех других даров, как говорит великий Григорий Солунский (в «Слове к монахине Ксении», «Добротолюбие»). О дивная объединенность, сокровенная сокровищница Всевышнего, в которой одной благоволит Он слушать обращаемые к Нему беседы твои, и Сам беседовать к сердцу души твоей! О пустынь и уединение, в котором созиждился рай! Так как в нем одном дает Бог доступ видеть Его и беседовать к Нему. Пойду и посмотрю на сие великое явление (купину), – говорит Моисей в чувственной, умными, однако ж, созерцаниями богатой пустыни Синайской (Исх. 3, 3). Но если и ты желаешь сподобиться того же, вступи необутыми ногами на это место, потому что земля эта свята. Обнажи прежде ноги твои, т. е. расположение души твоей, и да будут они обнажены и свободны от всякой земной вещи. Не бери ни сумы, ни жезла в этот путь, как заповедовал Господь ученикам Своим (ср. Лк. 10, 4). Тебе не следует уже желать ничего от этого мира, и никого не приветствуй на этом пути, как повелевал отроку своему Елисей и Господь заповедовал ученикам Своим – весь свой помысл, все расположение и всю любовь обращать к единому Богу, а не к тварям каким. Предоставь мертвым погребать своих мертвецов (Мф. 8, 22); ты же иди один землей живых, и смерть да не имеет в тебе части.
