Если же Палама обвиняем Варлаамом и после него унаследовавшим его заблуждение Акиндином в том, будто бы он говорит о двух нетварных божественностях, [то есть] о божественном облистании и сиянии и о природе, от которой это облистание и от которой само сияние, превосходящей их как их причина и подательница, еще же [превосходящей] и произволительную, зрительную и промыслительную Божию силу из-за того, что ничто из этого: ни показанную на горе божественность и сияние Божьей природы, по которому Бог неизреченно сообщается с достойными, ни таинственное и божественное облистание, которое по обетованию бывает очистившимся сердцем [747]посредством [исполнения] Божиих заповедей, ни к тому же зрительную, произволительную и промыслительную Божию силу, и все тому подобное – он не допускает называть тварным; то из самого этого обвинения для благоразумных явствует, что он не только более чем кто-либо благочестив, но является и поборником благочестия, как ничего из относящегося к полноте божественности не помышляющий тварным и содержащий [в своем учении] божественность равной и равночестной самой себе, и с готовностью противоборствующий раздирающим ее на тварное и нетварное и худо разделяющими единую и единственную божественность на [две] поистине неравные и чуждые посредством поистине несправедливых и чудовищных рассечений.
17.А поскольку к тому же ряду принадлежит и к тому же злочестию относится то, чтобы всякую нетварную силу, энергию, воссияние и благодать разлагать и смешивать с божественной природой как ничем от нее не отличающиеся, чтобы все то, что каким бы то ни было образом отличается от нее, получалось, согласно им, тварным, – [все] примыкающее к высшему по непричаствуемости, неприкосновенности и неизреченности божественной природы, – то [Палама] отвергает вводимый ими беспорядок и смешение. Впрочем, это не Паламе, а Варлааму принадлежит мысль о том, что есть две божественности – высшая и низшая. И по-прежнему свидетельствуют об этом его писания и многие люди. Ибо многие знают, что это он [Варлаам] положил начало этим [спорам], и сам Соборный Томос указывает на это, ибо это провозглашено Соборно.
18.Но Варлаам говорил это, чтобы показать тварной явленную на горе Христом божественность и зрительную силу Духа так, что будто бы не будет единой нетварной божественности, если будет нетварной и светлость и сила божественной природы. А Палама провозгласил нетварной вместе с божественной природой и неизреченно явленное там божественное сияние, а так же и силу, и прекрасно богословствовал, что различение божественности не вступает в противоречие с ее единством. Ибо хотя и отлична возможность действовать (εξουσια) от сущности (ουσιας), – как сказал и великий Василий, – или воля и светлость божественной природы, и вообще сила – от божественной природы, но не отделима от природы ее светлость и сила, и невозможно, отделив одну от другой, постичь оставшуюся [представляя ее] лишенной другой. Но взявшийся рассуждать о силе или светлости сразу же [тем самым] нераздельно помыслил и о природе, которой принадлежит каждая из этих двух. И тем более [это справедливо] в отношении божественных [силы и природы], у которых, согласно богоносным отцам, соединения преобладают над разделениями и предшествуют им [748], не упраздняя их, но и нисколько не испытывая от них препятствий. Таким образом у нас один Бог в единой божественности. Ведь и в отношении Бога иное –Хотящий, и иное – хотение [749], согласно великому богослову Григорию, или, иначе говоря, иное – Действующий, и иное – энергия, по богоглаголивому Дамаскину, ибо одно есть Движущийся, а другое – как бы движение [750], но не так, что они из-за этого разделены. Ибо как может кто-либо отделить движение от движущегося? И не так, что одно тварно, а другое – нетварно. Ибо как [это может быть], когда они не отделены друг от друга и даже умом не могут быть постигнуты отдельно? Что же, разве из-за того, что оба нетварны, не един Бог? Или если един, то составлен из этих [частей]? Что за деление или составление движущегося и движения, – и тем более, боголепного движения, – по которому не совершается никакого прибавления или убавления?
19.Если же кто скажет, что Бог не движется, как сказал великий Дионисий в «Мистическом и апофатическом богословии», то пусть узнает, что, согласно такому богословию, Он и не пребывает в покое, не является силой, не обладает силой, не является ни единым, ни истиной [751]. Но это апофатическое богословие не противоречит катафатическому, согласно которому Бог и движется, и как являщийся воистину Силой, и обладающий силой, богословствуется и приемлет от нас поклонение как Единый и как Самоистина.
Яко Ему подобает всякая слава, честь и поклонение, ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Григорий Палама. // Православная энциклопедия. Т. XIII. М., 2006. С. 18-19. Редакция выражает искреннюю благодарность прот. Валентину Асмусу за любезное разрешение использовать данную статью.
Переводя «ενωσις» и «διακρισις» как «соединение» и «разделение», мы следуем традиции русских переводов Дионисия Ареопагита и Иоанна Дамаскина, у которых Палама заимствует эти термины, хотя некоторые современные патрологи и предпочитают переводить их как «единение» и «различие». Во избежание недоразумений поясним словами прп. Максима Исповедника, что «соединениями» называются «непостижимые знания о том, что относится к божественной сущности», а «разделениями» – «воипостазированные покланяемые существования» (Максим Исповедник, Схолии к «О божественных именах», 2, 4). Иными словами «божественные соединения» – суть признаки и свойства сущности, объединяющей собой ипостаси; а «божественные разделения» – различные тропосы существования ипостасей, а также многие созерцаемые различно энергии Божества или содержащиеся в Нем многообразные логосы, соответствующие многообразию тварного мира и Божию о нем промыслу и суду: «Итак, когда исключим то высшее и апофатическое богословие Логоса, согласно которому Он ни называется, ни помышляется, ни есть совокупность того, что относится к признакам чего-либо другого, как сверхсущностный, а также никем и никоим образом не причаствуется, то будет, что многие логосы являются Одним Логосом, а Один – многими: по благолепному творческому и содержительному [т. е. удерживающему в бытии] исхождению Один – многими; а по возведению и промыслу, возвращающему и направляющему к Вседержительному Началу или Центру, содержащему в себе начала всех [исходящих] из него прямых и всех их собирающему [воедино], многие – Одним» (Максим Исповедник. О недоумениях к Иоанну, 2. PG 91 1081ВС (р. п.: Преподобный Максим Исповедник. О различных недоумениях у святых Григория и Дионисия (Амбигвы). Пер. с греческого и примечания архимандрита Нектария. М.: Институт философии, теологии и истории св. Фомы, 2006. С.68).
Т. е. от Святого Духа (ср. Деян. 2:3).
2 Тим. 2:15
Дионисий Ареопагит. О божественных именах, 2, 4 // Дионисий Ареопагит. Сочинения. Толкования Максима Исповедника. СПб.: Алетейя; Издательство Олега Абышко, 2002. С. 250-252 (р. п.: Там же. С. 251-253)
Там же, 2, 5. С. 258-260 (р. п.: С. 259-261).
Это произведение Ареопагита не сохранилось.
Дионисий Ареопагит. О божественных именах, 2, 7. С. 262 (р. п.: С. 263).
Там же, 2, 6. С. 262 (р. п.: С. 263).
Алоады — От и Эфиальт, сыновья Алоэя, внуки Посейдона (вариант: сыновья Посейдона). Братья с детства отличались необыкновенной силой. Согласно одному из мифов, они решили взобраться на небо, чтобы, изгнав Зевса и прочих богов, добиться любви Геры и Артемиды, и самим царствовать небом и землей. Для этого они попытались взгромоздить на гору Оссу гору Пелион. Аполлон убил их и только этим воспрепятствовал намерениям Ота и Эфиальта.
Т.е. Вавилонскую (см. Быт. 10:10).
Дионисий Ареопагит. Послание 9,1. С. 836 (р. п.: С. 837).
Священномученик Иерофей, согласно преданию, первый епископ Афинский, был членом афинского ареопага и обращен ко Христу апостолом Павлом вместе с Дионисием Ареопагитом, Святой был посвящен апостолом Павлом в сан епископа. По преданию, епископ Иерофей присутствовал вместе с епископом Дионисием при погребении Пресвятой Богородицы. Скончался святитель Иерофей в 1 веке мученической смертью. Считаясь учителем Дионисия, он одновременно является тем лицом, коему адресовано первое из произведении Ареопагитского корпуса – «О небесной иерархии».
