Никодим Святогорец - Невидимая брань (издательство «Благовест»)

Если случится иной раз, что ты не сможешь управиться с сердцем своим и, отогнав тугу и скорбь, водворить мир в нем, прибегни к молитве и поприлежи ей, подражая Господу Спасителю, Который в саду Гефсиманском три раза помолился, чтоб дать тебе пример, что во всякой скорби и туге сердечной прибежищем должно иметь тебе молитву и что, как бы ты ни был опечален и омалодушен, не следует тебе отступать от нее, пока не дойдешь до того, что воля твоя совершенно согласится с волею Божиею, и сердце твое, умиротворившись тем, исполнится мужественного дерзновения, с радостию встретить, принять и перенести то, чего пред сим страшилось и желало избегнуть, как и Господь ужасался, тужил и прискорбен был, по молитве же, умиротворившись, спокойно сказал: Востаните, идем: се приближися предаяй Мя (Мф. 26: 46).

Имей постоянную заботу о том, чтоб не допускать сердца своего до смущения и тревог, но всячески напрягайся держать его в мирном и покойном настроении. И Бог, видя, как ты о сем трудишься и подвизаешься, благодатию Своею устроит в душе твоей град мира, и сердце твое сделается тогда домом утешения, как это иносказательно разумеется в следующем изречении псаломском: Иерусалим, зиждемый, яко град… (Пс. 121: 3). Того только желает от тебя Бог, чтоб ты всякий раз, как случится тебе встревожиться чем, тотчас восстановлял в себе мир и мирствовал таким образом во всех делах своих и занятиях. Ведай, что имеешь для сего потребу в терпении. Ибо, как не в один день устрояется город, так не думай в один день стяжать и внутренний мир. Ибо и это не что иное есть, как устроение дома для Бога мира и скинии для Всевышнего, да будешь храмом для Него. Ведай также, что Сам Бог есть и Устроитель в тебе сего дома, и без Него тщетен будет всякий о сем труд твой, как написано: Аще не Господь созиждет дом, всуе трудишася зиждущии (Пс. 126: 1). Ведай и еще, что главное основание сего сердечного мира есть смирение, и то, чтоб избегать дел, занятий и начинаний тревожных и хлопотливых. Что касается до первого, то кому не известно, что смирение, мир сердечный и кротость так тесно соединены между собой, что где есть одно, там есть и другое; кто тих сердцем и кроток, тот и смирен, и, наоборот, кто смирен сердцем, тот кроток и мирен. Почему и Господь поставил их в неразрывном союзе, когда сказал: …научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем… (Мф. 11: 29) Относительно же второго видим прообраз в древней истории, именно в том, что Бог хотел, чтобы дом для Него построил не Давид, которому всю почти жизнь пришлось вести брани и быть в тревогах, а сын его Соломон, который, по имени своему, был царем мирным и ни с кем не вел браней.

Итак, брате мой, если любишь мир сердца, потщись внити в него дверию смирения; другого входа в него, кроме смирения, нет. Для стяжания же смирения, понудь себя и напрягись принять в любительные объятия свои всякие неудовольствия и прискорбности, как сестер родных, и всячески убегать славы и почестей, желая паче быть от всякого уничижаемым и незнаемым и ни от кого не получать попечения и утешения, кроме единого Бога. Утверди в сердце своем, убедясь в благотворности его, такой помысл, что Бог есть единое благо твое и единое убежище, а все другие вещи суть для тебя терния, которые, если вложишь их в сердце свое, причинят тебе вред смертоносный. Если же случится тебе потерпеть от кого посрамление, не печалься о том, но перенеси то с радостию, держа уверенность, что тогда Бог с тобой. И не желай другой чести и не ищи ничего другого, как страдать за любовь к Богу и за то, что служит к наибольшей для Него славе.

Понудь себя и понасиль радоваться, когда кто скажет тебе оскорбительное слово, или осудит тебя, или презрение тебе покажет. Потому что под таким поношением и бесчестием сокрыто великое сокровище, и если ты благоохотно примешь их, то скоро очень окажешься богатым духовно, о чем знать не будет даже и тот, кто сделает тебе такое благодеяние, то есть тот, кто нанесет тебе бесчестие. Не ищи никогда, чтоб тебя любил кто в этой жизни и почитал тебя, чтоб тебе свободнее было спострадать Христу распятому, ни от кого и ни от чего не встречая в том препятствия. Берегись себя самого, как злейшего какого врага своего, и не следуй воле своей, ни уму своему, ни своему вкусу и чувству, если не хочешь потеряться. Потому держи всегда наготове оружия против себя самого, и когда хотение твое склонится на что-нибудь, хотя бы святое, положи его одно, обнаженное от всего стороннего, пред Богом твоим с глубочайшим смирением, умоляя Его, да будет в этом Его, а не твоя воля; и сделай это с искренно-сердечным преданием себя в волю Божию, без всякой примеси самолюбия, зная, что сам в себе ты ничего не имеешь и сам по себе ничего сделать не можешь в деле твоего спасения.

Блюди себя от помыслов, которые представляются святыми и разжигают неразумную по ним ревность, о которых иносказательно говорит Господь: Внемлите от лживых пророк, иже приходят к вам во одеждах овчих, внутрь же суть волцы хищницы. От плод их познаете их (Мф. 7: 15–16). Плод же есть томление и крушение духа. Ведай, что все, что удаляет тебя от смирения и от внутреннего мира и спокойствия, под каким бы то красным видом ни представлялось, все это – лживые пророки, которые, прикрываясь овчею одеждой, то есть лицемерною ревностию облагодетельствовать ближнего безразборно, суть воистину волки хищные, похищающие у тебя смирение, мир и спокойствие, столь необходимые для всякого, кто желает прочно успевать в духовной жизни. И чем более какое дело по видимости представляется окрашенным святостию, тем строжайшему должно оно быть подвергнуто тобой наследованию, без задора, однако ж, и тревожности. Если случится иной раз впасть при этом в ошибку, не поддавайся малодушию, но смирись пред Богом и, сознав немощь свою, возьми из сего урок на будущее время. Ибо, может быть, Бог попустил это, чтоб смирить в тебе какую-либо черту гордыни, сокрытой в тебе и тебе самому неведомой.

Когда почувствуешь, что душа твоя уязвляется каким-либо остном ядовитого терния, то есть страстию или помыслом страстным, не мятись от этого, но усугубь внимание и напрягись не допустить их до сердца, став против них лицом с сопротивлением им и сердце держа за собой недосязаемый для них и чистым пред Богом, Которого, таким образом, ты всегда будешь иметь сущим внутрь тебя, в глубине твоего сердца, ради чистоты настроения его. В то же время осеняй свое внутреннее убеждением, что все, бывающее с тобой и в тебе, бывает для испытания тебя и обучения, чтоб ты научился наконец верно распознавать, что спасительно для тебя, и, следуя тому, сподобился получить венец правды, уготованный тебе благостию Божиею.

Так как Бог богов и Господь господ для того благоволил создать душу твою, да будет она обиталищем и храмом собственно для Него Самого, то тебе надлежит иметь ее в большом почете и не допускать ее унижаться склонением на что-нибудь низшее ее. Все желание твое и чаяние да будет всегда обращено к сему невидимому посещению Божию. Но ведай, что Бог не посетит души твоей, если не найдет ее уединенною в себе самой. Бог хочет, чтобы она была уединенна в себе, то есть была без всяких помыслов, сколько может, без всяких пожеланий, наипаче же без собственной своей воли. В последнем отношении не следует тебе самому по себе, без рассуждения, принимать какие-либо строгие подвиги и лишения произвольные или искать поводов как-нибудь пострадать по любви к Богу, следуя одному внушению собственной воли. На это должно тебе иметь совет духовного отца твоего, который руководит тебя как наместник Божий. Его и во всем слушай, и Бог посредством его действительно направит волю твою на то, что Сам хочет и находит благотворным для тебя. Никогда ничего не делай по одной воле своей, но да делает в тебе Сам Бог одно то, чего желает от тебя. Хотение твое да стоит всегда свободно от тебя самого, то есть сам собой не желай ты ничего и, если пожелаешь чего, да будет хотение твое таково, чтоб, будет ли то, чего хочешь, или нет, или даже будет противоположное тому, нисколько не скорбеть о том, но быть покойному духом, как бы ты ничего и совсем не хотел.

Такое настроение и есть истинная свобода сердца и уединенность, когда то есть оно не бывает вяжемо ни умом, ни волею в отношении к чему-либо. Если, таким образом, представишь ты Богу душу свою столь упразденною, свободною и единичною в себе, то увидишь, какие дивные действия возблаговолит Он произвести в ней; главное же, Он осенит тебя божественным миром, который есть дар, имеющий соделаться в тебе вместилищем всех других даров, как говорит великий Григорий Солунский (Добротолюбие (греческое). – С. 944). О, дивная объединенность, сокровенная сокровищница Всевышнего, в которой одной благоволит Он слушать обращаемые к Нему беседы твои и Сам беседовать к сердцу души твоей! О, пустынь и уединилище, в коем созиждился рай! Ибо в нем одном дает Бог доступ видеть Его и беседовать к Нему. Мимошед увижду видение великое сие (купину) (Исх. 3: 3), – говорит Моисей в чувственной, умными, однако ж, созерцаниями богатой, пустыне Синайской. Но если и ты желаешь сподобиться того же, необувенными вступи ногами на место сие, ибо земля сия свята. Обнажи прежде ноги твои, то есть расположение души твоей, и да будут они обнажены и свободны от всякой земной вещи. Не бери ни сумы, ни жезла в путь сей, как заповедовал Господь ученикам Своим (см. Лк. 10: 4). Тебе не следует уже желать ничего от мира сего, и никого не приветствуй на сем пути, как повелевал отроку своему Елисей и Господь заповедовал ученикам Своим, – весь свой помысл, все расположение и всю любовь обращая к единому Богу, а не к тварям каким. …Остави мертвых погребсти своя мертвецы (Мф. 8: 22); ты же теки один землею живых, и смерть да не имеет в тебе части.