Когда на папский престол вступил Адриан IV, он в 1154 году отлучил от церкви Рим до тех пор, пока римляне не изгонят Арнольда, и тот вынужден был удалиться в замок одного из своих друзей. В 1155 году в Рим вступил Фридрих Барбаросса. Покровителям Арнольда было предложено выдать его, и они исполнили это требование. Духовный суд обвинил Арнольда в ереси и передал его уже как еретика светской власти. Ему было обещано прощение, если он отречется от своих заблуждений, но он категорически отказался от этого. Тогда ему оказали особую милость: не возвели на костер, а повесили, а потом уже сожгли труп и пепел бросили в Тибр. Последователи Арнольда в течение столетий тайно сохраняли его учение и чтили его память.
Более серьезным и продолжительным по своим результатам было движение, которое в середине XII века основал Петр Вальдо, богатый лионский купец. Он принялся за изучение Священного Писания и пришел к убеждению, что церковь не сохранила чистоты, которая содержится в учении Иисуса Христа. Увлеченный евангельским идеалом, он распродал все свое движимое имущество, а деньги раздал бедным. К нему стекалось множество последователей, которые проповедовали в церквах, толковали Священное Писание на площадях и всюду находили слушателей — тем более внимательных, что духовенство давно уже забросило проповеди. Себя они называли «лионские нищие».
Начав учить народ слову Божию и толковать правила религии, призывая людей к покаянию и убеждая стремиться к вечному спасению, последователи Вальдо не щадили пороков и преступлений духовенства. Тем не менее с церковью они не порывали и в 1179 году были даже на Латеранском соборе, где предъявили свои толкования Священного Писания. Позднее они просили у Рима разрешения основать орден проповедников, но папа Луций III им в этой просьбе отказал, а вскоре предал их анафеме на Веронском соборе 1184 года.
Вальденсы полагали, что следует повиноваться только тем священникам, которые ведут праведную жизнь, и что только они имеют право отпускать грехи. Тогда как богослужение и требы, совершаемые недостойными священниками, не имеют никакого значения. Вальденсы отрицали индульгенции. Они признавали три существенных требования нравственности: всякая ложь есть смертный грех; всякая клятва, даже и перед судом, запрещена; пролитие крови человеческой всегда недопустимо, даже на войне и по приговору суда. Вдохновенные миссионеры, они переходили из страны в страну, проповедуя свое учение и находя повсюду радушный прием, особенно среди низших классов. Число их быстро росло по всей Европе — во время Вальдо и в эпоху, следовавшую непосредственно за ним, на вальденских соборах в среднем собиралось до 700 человек.
В 1194 году Альфонс II Арагонский начал преследование вальденсов. Им было велено покинуть владения короля в кратчайшие сроки. Всякий, кто даст им приют, кто накормит их и будет слушать их проповедь, отныне мог быть обвинен в государственной измене и подвергнуться конфискации имущества. Первый встречный мог безнаказанно ограбить еретика, не выехавшего через три дня после назначенного срока; всякое насилие и беззаконие в отношении вальденсов, кроме увечья и убийства, рассматривались теперь как поступок в интересах короля. Сын Альфонса Петр II на национальном соборе в Жероне в 1197 году подтвердил указ своего отца. Если же какой-либо знатный сеньор отказывался изгнать вальденсов из пределов своих владений, то ему, согласно указу Петра, угрожал арест. Все чиновники обязаны были явиться к епископу или его наместнику и принести присягу в том, что будут строго исполнять этот указ. На вальденсов смотрели как на очень опасных врагов, которых следует преследовать без всякой жалости.
По мере дальнейшего развития эта секта пришла к отрицанию всех посредников, которых церковь ставила между Богом и человеком. Вальденская система церковной организации была очень проста и стремилась к тому, чтобы стать еще более простой. Мирянин мог исповедовать, крестить и проповедовать; в некоторых общинах в Великий четверг каждый глава семьи причащал своих домашних, освящая для этого хлеб и вино и сам раздавая их. Было, впрочем, и у вальденсов правильно организованное духовенство, члены которого, известные под именем «Совершенные», поучали верующих и обращали неверующих. Они отрекались от всякой собственности и расставались со своими женами; некоторые из них с юных лет сохраняли самое строгое целомудрие. Эти священники обходили область за областью, исповедуя своих приверженцев и привлекая новых последователей; жили они на добровольные подаяния.
Религиозное учение вальденсов было прежде всего нравственным. Один несчастный на суде инквизиции в Тулузе на вопрос, чему его учили наставники, ответил: «Никогда не делать и не говорить ничего дурного; не делать другому, чего не хочешь себе; не лгать и не клясться». Гонимая церковь почти всегда сохраняет свою чистоту, и люди, которые в течение долгих и мрачных веков вынуждены тайно и под вечным страхом костра распространять истинно евангельское, по их мнению, учение, не могли запятнать свою высокую миссию низкими пороками, в которых обвиняли их некоторые противники. И действительно, большинство преследователей вальденсов признавали, что их образ жизни достоин похвалы. Один инквизитор описывает вальденсов в следующих выражениях: «Эти еретики отличаются нравами и языком, ибо они скромны и воздержаны в речах. Они не проявляют суетности в одежде, которая всегда проста и чиста. Они никогда не пускаются в торговлю, боясь, что им придется обманывать и нарушать свое слово; они предпочитают жить личным трудом, как простые рабочие. Они не копят богатств, довольствуясь необходимым. Они умеренны и в пище и в питье. Они не посещают ни кабаков, ни балов, ни других каких-либо мест развлечения. Они умеют сдерживать свой гнев. Всегда найдете вы их за работой; а так как они то учат, то учатся, то у них остается мало времени на молитву. Их можно еще узнать по ясности и скромности их выражений; они избегают в разговоре шуток, пересудов, неприличных выражений, лжи и божбы. Они даже не говорят „истинно“ или „несомненно“, считая это равносильным клятве». Другой инквизитор открыто заявляет, что он не верит возводимым на вальденсов обвинениям в страшной распущенности, так как ему ни разу не удалось получить на этот счет ни одного свидетельства, достойного веры. Никаких фактов, порочащих вальденсов, не находим мы и в судебных процессах против них, пока инквизиторы Пьемонта и Прованса в XIV и XV веках не стали пытками вымучивать у своих несчастных жертв признания в чудовищных преступлениях.
В сущности, главным пороком вальденсов была их благоговейная любовь к Священному Писанию. Пассауский инквизитор сообщает, что у них был полный перевод Библии на простонародный язык. Этот инквизитор лично видел одного крестьянина, который знал наизусть всю Книгу Иова. Многие из вальденсов знали наизусть Евангелие и, несмотря на всю свою простоту, были опасными противниками на диспутах. Мужчины и женщины, молодые и старые, все они без устали учили и учились, и каждый ученик через десять дней учения уже сам искал себе учеников.
Вальденсы умирали исключительно за свою любовь к Иисусу Христу. Как глубоко верили они в правоту своего учения, видно из того, что тысячи из них с радостью шли в тюрьму, на пытки и костер, упорно отказываясь вернуться в лоно церкви, которую они считали удалившейся от истины. В 1320 году одна женщина была приговорена к ужасному наказанию как еретичка за то только, что она, согласно воззрениям вальденсов, отказалась принять присягу; на все вопросы, касающиеся догматов веры, она отвечала как истинная католичка; но, когда ей предложили спокойную жизнь при условии, что она присягнет на Евангелии, она ответила отказом и взошла на костер.
Отличительной чертой религиозных настроений XI–XII веков было то, что самая горячая ненависть к Риму основывалась на учении, которое не имело ничего общего с католичеством; это учение распространялось так быстро и сохранялось так упорно, несмотря на все принимаемые против него меры, что одно время оно угрожало даже самому существованию католицизма.
Речь идет о манихействе, которое возникло в первые века существования христианства. Название это учение получило по имени своего основателя Манеса, который так искусно соединил древнеперсидский дуализм (учение о борьбе добра и зла) не только с христианством, но и с гностицизмом и буддизмом, что нашел себе последователей как в высших, так и в низших классах, как среди образованных людей, так и среди простых тружеников. Манихеи и их преемники с VII века — павликиане отождествили добро с духом, а зло с материей. В учении павликиан мы находим два равносильных начала: Бог и Сатана, из которых первый был творцом мира невидимого, духовного и вечного, а второй — мира видимого, вещественного и тленного. Иегова Ветхого Завета — это Сатана, а пророки и патриархи — его темные слуги, и поэтому, по мнению павликиан, надо было отвергнуть все книги Ветхого Завета. Новый Завет является истинным Священным Писанием, но Христос не был человеком; это был призрак, фантом. Это только видимость, что он родился от Девы Марии, но в действительности сошел с неба, чтобы разрушить культ Сатаны. Таинства признавались павликианами не имеющими никакого значения, а священники и отцы церкви — простыми наставниками. Основы павликианства тождественны основным положениям учения катаров — дуалистов XI–XIII веков.
