Героизм и эгоизм
Не верь теориям и разговорам о законе эгоизма. Его не существует. Господь правит миром, а люди — род Божий.
Человек, прыгнувший в поток, чтобы спасти тонущего, в один миг уничтожает все эти теории и пресекает такие разговоры.
Природа — отражение человека
Теория о себялюбии не может быть оправдана природой. Люди слишком легко обвиняют других в собственном зле.
Природа нейтральна к людям. В согласии с человеческим характером она настраивает свой характер. Пока Адам был послушен Богу, и природа была послушна Адаму. Когда он восстал против Бога, природа взбунтовалась против Адама.
Как какое–либо желание, мысль или страсть действуют на все тело человека, так и его характер, настроение, вера и нравственность воздействует на природу. Человеческая злоба может наполнить природу злобой, а милость — милостью.
На Балканах по сей день народ сохранил веру в то, что дождь, засуха, град, урожайные и голодные времена, здоровье и болезни зависят от нравственной чистоты народа.
К святым людям природа всегда милостива, к нечистым и злонамеренным беспощадна.
Природа — отражение человека. Каков человек, таким она его показывает. Природе несвойствен эгоизм. Но люди эгоистичны, и потому они видят свое обезображенное отражение в зеркале природы и приписывают собственное уродство зеркалу.
Но разве зеркало виновно в уродстве лица, которое оно лишь правдиво отражает?
Для святого природа представляет прошлое. Он изучил её азбуку, прочёл её слова, выслушал её звуки, понял все, что она поведала ему, и закрыл книгу. Только в святом природа смогла достичь своей цели: она пробудила в нем человека, указала ему на Бога и — укрылась от его глаз.
Святой бесконечно благодарен природе и бесконечно милосерден к ней, потому и она считает его своим единственным на земле настоящим другом.
Воистину нет более трогательной картины, чем дружба святого и диких зверей. И это несмотря на то, что он смотрит на нее, как взрослый на детские забавы: вот еще один взгляд, еще одна сочувственная улыбка, еще одно нежное воспоминание, — и путнику снова пора в дорогу, вперед и вверх, чрез все невзгоды. Он должен забыть обо всем. Оставить всё, чтобы познать и обрести всё.
Для гурмана природа — будущее, для художника — настоящее, для святого — прошлое.
Где ты закопаешь убитого?
Неважно, умрешь ли от болезни или от руки человека. Но болезнь не будет отвечать за смерть, а человек будет. Как поучителен пример пчелы: за укус она платит собственной жизнью.
Все убитые тобой имеют два покоища: одно — в мире ином, другое — в твоей совести.
Где бы ты ни закопал убитого, в полночь он проснется в твоей душе и станет задавать тебе вопросы, на которые, обливаясь холодным потом, совесть твоя будет отвечать до рассвета.
Как птица, попав в безвоздушное пространство, тотчас устремит свой полет прочь, назад, так и ты отвратись и беги от собрания неверующих, ибо среди них ты не сможешь удержаться на крыльях, но падешь. Снова прошу тебя: как птица, попавшая в безвоздушное пространство, тотчас устремит свой полет прочь, назад, так и ты отвратись и беги от собрания неверующих, ибо среди них ты не сможешь удержаться на крыльях, но падешь.
Бог — воздух твоей души. Без этого воздуха душа твоя упадет на землю и будет ползти в пыли, как змея.
Несчастье, которое Господь попускает нам претерпеть, лучше счастья, которое мы сами себе строим.
Своим верным Господь всегда вовремя попускает страдание. Это — голос друга, который в полночь будит спящего: пожар!
И мудрый, оставив горящий дом, бежит, спасая свою жизнь. А безумный сидит и стонет среди пламени, пока не погибнет вместе со сгоревшим домом.
Новости дня:
люди убили русского царя, чтобы жить лучше;
люди убили польского президента, чтобы жить лучше;
люди убили греческого министра, чтобы жить лучше…
Медицина за последнее столетие не сделала больших достижений в хирургии. И политическая хирургия тоже не намного опередила политическую терапию: преобладает метод ампутации, и ампутации совершаются без колебаний, однако же кровь непрерывно сочится из изуродованного тела.
Но, как обычно, убийцы в проигрыше: убитые продолжают играть в обществе роль, ничуть не меньшую, чем при жизни. Это понимают все, видят все, стараются остановить кровь, истекающую из общественного организма, но одновременно планируют и готовят очередную ампутацию, очередную резню.
Плотские люди легко приспосабливаются к этому миру. Духовные всегда чувствуют себя в нем пришельцами и чужаками.
Плотские ищут и говорят, что находят источник своего происхождения в навозной куче во дворе собственного дома, потому, сравнивая себя с нею, испытывают гордость за свой человеческий образ.
Духовные ищут и находят свои истоки высоко, над пламенем звездным, в непостижимом разуму и в неизреченной чистоте, и потому смиряются и скорбят, видя, как далеко они уклонились от образа Божия.
Духовные не бьются над вопросом: кто сотворил меня? — понимая, что никого во всей вселенной нельзя назвать Творцом всего, кроме единого Бога.
Плотские, мучаясь над этим вопросом, находят ответ в навозной куче во дворе собственного дома, лишь бы только им никого не бояться и не стыдиться.
Из праха сердце твое, из праха и бумага, на которой написано Евангелие. Но Дух Святый Животворящий писал по этому праху. Потому одно письмо адресовано другому, первое раскрывает второе, второе объясняет первое.
Когда мир своими страстями сожжет одно, тогда и другое в опасности пожара.
С Богом нас разделяет ложь
С Богом нас разделяет ложь, и только ложь. Сказать, что с Богом нас разделяет истина, то же самое, что сказать, что с Богом нас разделяет Бог.
Ложные мысли, ложные слова, ложные чувства, ложные желания — вот совокупность лжи, ведущая нас к небытию, иллюзиям и богоотречению. С этой дороги нет возврата без тяжелого жизненного потрясения, пока человек, ослепнув, подобно Савлу, не падет на землю и пока Бог не поднимет его из пыли и немощи и не вернет ему зрение.
Бог есть любовь, но Бог не есть равенство. Равенство изгнало бы и справедливость, и любовь, изгнало бы нравственность.
Любит ли муж жену за равенство?
И мать любит ли своего ребенка за равенство?
Разве друзья любят друг друга за равенство?
Неравенство — основа справедливости и побудитель любви.
Пока живет любовь, никто не вспоминает о равенстве.
Пока царит справедливость, никто не думает о равенстве.
Когда уходит любовь, люди говорят о справедливости и подразумевают равенство.
Когда за любовью уходит и справедливость, начинают говорить о равенстве и подразумевают безнравственность, то есть изгнанную нравственность подменяют порочностью.
На могиле любви вырастает справедливость, на могиле справедливости растет равенство.
Некоторым больным врачи рекомендуют большую дозу лекарства, например: пейте как можно больше воды!
Вера — наиболее полезное лекарство для нашей души, если его принимать в наибольшей дозе. Верь больше!
Анализ убивает любовь. Потому наука — холодит. Потому говорят не о красоте знания, а о пользе его.
Любящий никогда не спрашивает о возрасте, происхождении и благосостоянии своей возлюбленной. И одухотворенная душа, то есть воспламененная любовью к Богу, отнюдь не соглашается на «анализирование» Бога.
Любовь изгоняет рассудок, как бесполезного соглядатая. Но зато соединяет воедино три луча — ум, сердце и душу — и возжигает их в одну свечу.
Разлука врагов усиливает обоюдную ненависть.
Разлука друзей укрепляет взаимную привязанность.
Разлука матери с ребенком обостряет их любовь.
Наша разлученность с Богом умножает любовь Божию к нам. Когда мы чувствуем это, нас, как раскаленное железо, жжет стыд и мы спешим вернуться к Нему быстрее, чем бежали от Него. И возвращаемся с большей любовью.
История большинства человеческих душ — это чередование временного бегства и спешного возвращения к Богу.
О, только бы в наши последние дни на земле не оказаться нам в разлуке с Богом, но быть как можно ближе к Его объятиям!
Если, веруя в Бога, ты думаешь, что чувственные и природные блага — единственные блага, которые Господь ниспосылает человеку, ты неверно думаешь о Боге.
Любые чувственные и природные удовольствия завершаются горечью. А Бог не охотник, сладкой приманкой увлекающий зверя в капкан.
Чувственные и природные блага — дары из второй руки Божией. Божии дары из первой руки — дары духовные.
