3. Царь же Дарий… спал и потом пробудился (έξυπτος έγένετο). Последнее выражение некоторые авторы передают: «впал в глубокий сон». При таком переводе был бы понятен факт происшедшего далее разговора телохранителей царя. Но выражение έξυπνος έγένετο, несомненно, имеет тот смысл, который придан ему в русском переводе. Дарий, очевидно, после пира спал неспокойно. Это заставляло бодрствовать телохранителей и, может быть, для отогнания сна ими заведен был излагаемый далее разговор.
4. Между тем трое юношей телохранителей, охранявших тело царя, сказали друг другу:
5. пусть каждый из нас скажет одно слово о том, что всего сильнее? И чье слово окажется разумнее другого, даст тому царь Дарий великие дары и великую награду.
4–5. Воспроизводя рассказ III гл., И. Флавий дает ему несколько иную окраску. По его представлению состязание телохранителей произошло по инициативе самого Дария. Пробудившись пред рассветом и не будучи в состоянии заснуть, Дарий вступил в разговор с телохранителями и дал обещание щедро наградить того из них, кто скажет наиболее мудрое слово на заданную им тему.
6. И будет тот одеваться багряницею и пить из золотых сосудов, и спать на золоте, и ездить на колеснице с конями в золотых уздах, носить на голове повязку из виссона и ожерелье на шее,
7. и сядет он вторым по Дарии за мудрость свою, и будет называться родственником Дария.
7. В качестве награды победителю обещается то, что он будет называться родственником Дария. Родственник (συγγενής) царский — высокий почетный титул (1 Мак X:89; II:31; 2 Мак II:1).
8. И тотчас, написав каждый свое слово, запечатали и положили под изголовье царя Дария и сказали:
9. когда царь встанет, подадут ему это писание, и за кем признает царь и трое вельмож Персидских, что слово его мудрее, тому дастся преимущество, как написано.
9. И за кем признает царь и трое вельмож Персидских. Во главе персидского управления стояли семь вельмож — представители семи знатных родов (ср. 1 Езд VII:14, Есф I:14). Возможно, что из семи выделялись трое, как знатнейшие. На них и указывает писатель.
10. Один написал: сильнее всего вино.
11. Другой написал: сильнее царь.
12. Третий написал: сильнее женщины, а над всем одерживает победу истина.
13. И вот, когда царь встал, подали ему это писание, и он прочитал.
14. И, послав, призвал всех вельмож Персии и Мидии, и сатрапов и военачальников, и начальников областей и советников,
15. и сел в совещательной палате, и прочитано было пред ними писание.
16. И сказал: призовите этих юношей, пусть они объяснят слова свои. И были призваны и вошли.
17. И сказал им: объясните нам написанное. И начал первый, сказавший о силе вина, и говорил так:
17. И сказал им. В греч.: καί είπαν, и «сказали».
18. О, мужи! Как сильно вино! Оно приводит в омрачение ум всех людей, пьющих его;
18. Оно приводит в омрачение ум всех пьющих. Слово «ум» (διάνοιαν) в греч. т. относится к следующему стиху и в 18 ст. оно вставлено переводчиками.
19. оно делает ум царя и сироты, раба и свободного, бедного и богатого, одним умом;
20. и всякий ум превращает в веселие и радость, так что человек не помнит никакой печали и никакого долга,
21. и все сердца делает оно богатыми, так что никто не думает ни о царе, ни о сатрапе, и всякого заставляет оно говорить о своих талантах.
21. И всякого заставляет оно говорить о своих талантах, т. е. представлять себя обладающим талантами.
22. И когда опьянеют, не помнят о приязни к друзьям и братьям и скоро обнажают мечи,
23. а когда истрезвятся от вина, не помнят, что делали.
24. О мужи! Не сильнее ли всего вино, когда заставляет так поступать? И, сказав это, замолчал.
1–12. Речь второго телохранителя о силе царя. 13–32. Речь третьего телохранителя Зоровавеля о женщинах и 34–41 об истине. 42–46. Решение царя и просьба Зоровавеля об иудеях. 47–57. Милость Дария к иудеям. 58–60. Благодарственная молитва Зоровавеля. 61–63. Радость иудеев по случаю дарования свободы.
1. И начал говорить второй, сказавший о силе царя.
2. О, мужи! Не сильны ли люди, владеющие землею и морем и всем содержащимся в них?
3. Но царь превозмогает и господствует над ними и повелевает ими, и во всем, что бы ни сказал им, они повинуются.
4. Если скажет, чтоб они ополчались друг против друга, они исполняют; если пошлет их против неприятелей, они идут и разрушают горы и стены и башни,
5. и убивают и бывают убиваемы, но не преступают слова царского; если же победят, всё приносят царю, что получат в добычу, и все прочее.
6. И те, которые не ходят на войну и не сражаются, но возделывают землю, после посева, собрав жатву, также приносят царю
7. и, понуждая один другого, приносят царю дани.
8. И он один, если скажет убить — убивают; если скажет отпустить — отпускают; сказал бить — бьют;
9. сказал опустошить — опустошают; сказал строить — строят; сказал срубить — срубают; сказал насадить — насаждают;
10. и весь народ его и войско его повинуются ему. Кроме того, он возлежит, ест и пьет и спит,
11. а они стерегут вокруг него и не могут никто отойти и делать дела свои, и не могут ослушаться его.
12. О, мужи! Не сильнее ли всех царь, когда так повинуются ему? — И замолчал.
1–12. Речь второго телохранителя более пространна, чем речь первого. Смысл ее тот, что сильнее всего царь, так как ему повинуются все люди.
13. Третий же, сказавший о женщинах и об истине, — это был Зоровавель, — начал говорить:
13–32. Речь третьего телохранителя наиболее длинна. Она распадается на две половины. В первой доказывается, что женщины сильнее, чем вино и чем царь, так как они родили царя, вскормили возделывающих виноградники, приготовляют одежды и все нужное для украшения, заставляют мужчин все забывать ради них. Во второй половине речи восхваляется сила истины.
13. Замечание писателя о третьем телохранителе: это был Зоровавель, в сир. др.-лат. и рукоп. 108, 121 передается с прибавлением ό τού Σαλαθιήλ 'έκ φυλής Ίούδα.
14. О, мужи! Не велик ли царь, и многие из людей, и не сильно ли вино? Но кто господствует над ними и владеет ими? не женщины ли?
15. Жены родили царя и весь народ, который владеет морем и землею;
16. и от них родились и ими вскормлены насаждающие виноград, из которого делается вино;
17. они делают одежды для людей и доставляют украшение людям, и люди не могут быть без жен.
18. Если соберут золото и серебро и всякие драгоценности, а потом увидят одну женщину, хорошую лицом и красивую,
19. оставив все, устремляются к ней и, раскрыв рот, смотрят на нее, и все прилепляются к ней более, чем к золоту и серебру и ко всякой дорогой вещи.
20. Человек оставляет воспитавшего его отца и страну свою и прилепляется к жене своей,
21. и с женою оставляет душу, и не помнит ни отца, ни матери, ни страны своей.
21. И с женою оставляет душу (άφίησι τήν ψυχήν), т. е. остается при жене до смерти (Ср. Быт XXXV:18).
22. И из этого должно вам познать, что женщины господствуют над вами. Не подъемлете ли вы трудов и не напрягаете ли усилий, и не отдаете ли и не приносите ли всего женам?
23. Берет человек меч свой и отправляется, чтобы выходить на дороги и грабить и красть, и готов плавать по морю и рекам,
24. льва встречает, и во тьме скитается; но лишь только украдет, похитит и ограбит, относит то к возлюбленной.
24. Льва встречает, и во тьме скитается. Ср. Притч XXII:13, XXVI:13; Сир IV:30; 1 Пет V:8. В древ.-лат.: leonem contemnit, льва презирает. Мысль та, что человек ради возлюбленной пренебрегает всякими страхами.
