Павел Бегичев - Современное христианское мифотворчество и разрушение мифов

В-четвёртых, широкий контекст этой фразы, конечно же, отсылает нас к идее Церкви. Христос заканчивает учение об обличении согрешающего брата (в стихе 15 слова «против тебя» — скорее всего интерполяция, и фраза звучит так: «Если же согрешит брат твой…»). Последняя инстанция, обличающая согрешающего брата — это Церковь. Если брат не слушает Церкви, то он становится для христиан как язычник (то есть теперь у них разные богослужения) и мытарь (то есть степень доверия такому человеку теперь весьма невысока). Далее, в стихе 18, Господь наделяет Церковь правом решать судьбу нераскаявшегося грешника, приравнивая решение Церкви к небесному решению. А вот стих 19 начинается со слов: «Опять говорю вам» (в синодальном тексте: «Истинно также говорю вам…»). Складывается впечатление, что Иисус продолжает говорить на ту же тему. И молитва, о которой надо согласиться, для совершения которой Христос нас собирает, и на которую Бог обязательно даст ответ — это молитва о согрешившем брате, который отлучён от Церкви. Ведь цель отлучения от Церкви состоит не в том, чтобы выразить всенародное «фу!» грешнику, а в том, чтобы вернуть заблудшего брата на путь истинный. Кажется, что об этом же писал и Иоанн: «Если кто видит брата своего согрешающего грехом не к смерти, то пусть молится, и [Бог] даст ему жизнь, [то есть] согрешающему [грехом] не к смерти. Есть грех к смерти: не о том говорю, чтобы он молился» (1 Ин. 5:16).

Итак, молитесь о заблудших! И даже если вас мало, но вы будете единодушны в молитве, то Бог сделает всё, чтобы вернуть грешника к Себе! Ему ведь не надо далеко ходить, Он среди вас!

Казалось бы, что общего у протестантов и католиков?

На самом деле общего много, но уж никак не предполагал я, сколь многие протестантские толкователи поддерживают католическое учение о смертных грехах…

Подобает оценивать грехи по их тяжести. Уже ощутимое в Писании, различие между грехом смертным и грехом обыденным (повседневным, или простительным) прочно вошло в Предание Церкви. Оно подкреплено человеческим опытом (Католический катехизис, пункт 1854).

Грехов таких, что с точки зрения католиков ведут к духовной смерти, — семь.

1. Гордыня

2. Зависть

3. Чревоугодие

4. Блуд

5. Гнев

6. Алчность

7. Уныние

(У православных можно встретить нечто подобное в трудах Игнатия Брянчанинова. Правда, он в сочинении «Восемь главных страстей с их подразделениями и отраслями» приводит список из восьми пунктов: чревообъядение, любодеяние, сребролюбие, гнев, печаль, уныние, тщеславие, гордость…)

Но с католиками всё ясно. Им так верить ещё папа Григорий Великий велел. И тут уж ничего не поделаешь.

Я был поражён, узнав, что многие из евангельских христиан толкуют текст из Первого Послания Иоанна в соответствии с католическим «разделением» грехов на смертные и бессмерт… то есть несмертные…

Вот цитата с католического ресурса:

Лишь в одном месте Первого Послания апостола Иоанна упоминается различие между смертным грехом, в результате которого человек становится совершенно закрытым для Бога, и «грехом не к смерти», при котором человек не полностью устранил себя от веры и любви к Богу. Различение между смертным и несмертным грехом апостол Иоанн основывает на осознанности и, так сказать, целенаправленности. Если человек сознательно противится Богу, — это грех к смерти, как бы мал он ни был. Если же человек согрешает от неспособности сопротивляться своей повреждённой грехом природе, но воля его всё же противостоит этому (или если человек просто не осознаёт греховности своих поступков) — в этом случае для него не закрыта возможность покаяния.

А вот цитата с одного протестантского ресурса, где также толкуют 1 Ин. 5:16,17:

Но всё же есть разница: не каждый греховный поступок в одинаковой мере приближает человека к вечной смерти. Грехи тех людей, которые искренне желают служить Богу, но страдают от слабой воли и закоренелых привычек, весьма отличаются от грехов, совершённых нагло и умышленно, с полным пренебрежением Божьей воли. Причём разница больше зависит от мотивов и общего отношения ко греху, нежели от самого греховного поступка. В этом смысле имеется различие между грехами… непростительный грех, который может совершить человек — это хула на Святого Духа: «…всякий грех и хула простятся человекам, а хула на Духа не простится человекам; если кто скажет слово на Сына Человеческого, простится ему; если же кто скажет на Духа Святого, не простится ему ни в сём веке, ни в будущем» (Мф. 12:31–32). В чём особенность этого греха? Сущность его — в возрастающем сопротивлении истине, которое завершается окончательным и безвозвратным решением противиться ей. Это решение человек принимает умышленно, сознательно, отдавая предпочтение собственному образу мышления и действий, в противоположность воле Божьей. Такой человек постоянно сопротивляется влиянию Святого Духа, сознание его притуплено, поэтому принять роковое решение можно, увы, даже незаметно для себя.

И тут не важно, что список грехов, ведущих к духовной смерти, разнится в количестве пунктов. Для католиков — семь, для протестантов — один. И не важно, что и католики и протестанты соглашаются в возможности смерти духовной, которая есть результат неких особенных грехов.

Не об этом речь. А о том, что, кажется, перемудрили и те и другие.

Иоанн вообще не писал здесь о грехе, приводящем к духовной смерти!!!

Мне представляется, что Иоанн писал о том, что есть некоторые грехи (какие именно, решает Бог, а не мы, люди), за которые Господь может покарать Своё чадо смертью (обычной, физической). И до тех пор, пока человек жив (то есть грех не привёл его к смерти), следует о нём молиться, а вот если человек умер (то есть Господь счёл, что его грех надо наказать смертью), то уже и молиться о таком человеке не нужно. (Кстати, в таком случае этот стих оказывается ещё и аргументом против молитв об умерших христианах.)

Пожалуй, надо начать с того, что выражение πρός θάνᾰτον (к смерти) действительно может иметь смысл «ведёт к смерти». Об этом пишет и Баркли: «…значение выражения „грех к смерти“… В греческом это грех „прос фанатон“, что значит грех, который идёт к смерти; грех, который кончается смертью… Весь ужас заключается не в грехе самом, а в том, к чему он ведёт…»

Но к какой же смерти ведёт этот грех? К физической или духовной?

Я думаю, что к физической. И вот мои аргументы:

Во-первых, выражение πρός θάνᾰτον (к смерти) в Писании встречается ещё только один раз в Ин. 11:4, где Иисус говорит, что болезнь Лазаря приведёт не к смерти, а к славе Божьей. Что в конечном итоге и произошло. И уж конечно, Иисус не имел в виду духовную смерть.

Во-вторых, если речь идёт о духовной смерти, то мы понимаем, что никто из людей не в состоянии «поставить верный диагноз» брату. Даже в случае отречения мы не можем сказать, согрешил ли наш брат подобно Иуде или же подобно Петру. А если мы не в состоянии точно и определённо сказать: «Вот — этот брат согрешил грехом к смерти!», — то мы и не можем выполнить повеление не молиться о таком. Грех к смерти должен быть ясным и понятным для всех, чтобы было точно известно молиться или не молиться о брате. Такую ясность можно иметь только в том случае, если согрешающий брат либо физически жив, либо физически мёртв. Если согрешающий ещё жив, то у него есть надежда, о нём можно молиться. А если согрешающий умер, то и молиться нет никакого смысла.

В-третьих, идея о Божьем наказании верующих физической смертью неоднократно встречается в Писании. Это и случай с Ананией и Сапфирой (Деян. 5), и многочисленные случаи с коринфскими верующими, недостойно вкушавшими вечерю Господню: «…многие из вас немощны и больны и немало умирает» (1 Кор. 11:30).

Так что мне кажется, ещё одним мифом должно стать меньше…

Нашим предкам, жившим на рубеже XVIII и XIX веков, о многом говорило имя Александра Семёновича Шишкова, президента Российской Академии Наук, адмирала, мечтавшего исключить из русского языка все слова иноязычного происхождения, заменив их исконно русскими. Многим известна фраза-пародия на эту идею: «Хорошилище в мокроступах идёт по гульбищу из ристалища в позорище…» — что означало «франт в галошах идёт по бульвару из цирка в театр».