В нынешней же нашей жизни где видится опасность и строгое поведение, где вера и истинная любовь и предание, где повиновение и совершенное послушание, где смирение и к Богу священный страх и благоговение? Еще же более наследуем осуждения за то самое, что благодатью Его живем в таком удобном месте, способствующем к нашему спасению и удаленном от всех житейских соблазнов. — Тем же молю вас, возлюбленнии, постарайтесь вседушно благоугождать Господу во всех путях ваших, да войдете с мудрыми девами в небесный чертог Его и примете неувядаемый венец от руки Самого Господа, возлюбившего вас, избравшего от мира и усвоившего Себе обручением святого иноческого, более же ангельского образа. Не нерадите о столикой Его благодати. Возлюбите и вы Его вседушно! И как со светильниками, с пламенеющими сердцами идите к горнему званию, уповая на всесильную Его помощь, вверяясь покрову и заступлению Пренепорочной и Премилосердой Его Матери — Пречистой Деве Богородице.
Слово 24. О тщательной жизни и откровении совести
Многие идут в монашество, чтобы избежать только действительных грехов и соблазнов, то есть: сребролюбия, блуда, пьянства, хищения и подобных этому. Иные же от должностей бегут, от трудов желая быть свободными и спокойнейшую иметь жизнь. И так пришедши в иночество, беспечно живут, так как достигли своего желания. Нерадят ни о подвигах иноческих, ни о том, чтобы стяжать чистоту сердца и достигнуть бесстрастия.
Вступивший в иночество не на твердом показывается основании, если не заботится о стяжании иноческих добродетелей, которые суть смиренномудрие, любовь и бесстрастие, и если не хочет скорбную жить проводить, более же если живет закрыто и утаенно от отца своего. Где у такого предания святых отцов, которые заповедуют все тайны сердца и дела, бывающие ежедневно, открывать отцу? Как же возможно случающиеся ныне погрешности чисто открывать, если прежде бывших не объявил? Живя же столь скрытно от отца и опираясь на свой разум, явно показывает, что нерадит об исполнении монашеских обязанностей, которые состоят в чистом откровении и повиновении к отцу и в душевном предании.
Этого ради и сам отец имеет такого брата как некого соседа или судью, судящего и порицающего всех и самого отца; а потому не так и отец привязан к такому духовною по Богу любви, как достойно к ученику и духовному сыну. К истинному ученику и послушнику непрестанно изливаются от отца советы и наставления, и день со дня возрастает и утверждается духовная по Богу любовь и единодушие: ибо ученик, видя отца своего столько о нем пекущегося, вседушно предается ему с чистым откровением в безрассудное повиновение. Отец же, видя ученика своего как тот относится к нему в любовью, верен, послушен, откровенен и во всем говорящим правду, любит его как сына, более же берет его как свое сердце.
Потому часто происходят между братьями неудовольствия, немирствия, зависти, ссоры, роптания друг на друга и на самого отца, видя его отеческую горячую любовь к нему, а к ним холодность. Но как возможно отцу быть единодушным с такими, которые сами не склонны к нему и не откровенны и противоборственны? Тот же, как истинный ученик и исполнитель отеческих преданий и иноческих правил, обнажив все тайны сердца своего от самой юности, и чистою любовью и верою вседушно предался и прилепился к отцу своему неотторжно, с совершенным самоотвержением.
К таким же и святой Василий Великий повелевает быть более благосклонным. И Сам Господь Бог наш Иисус Христос, во всем Собою подавая нам образ, да подражаем и последуем Ему, не всех учеников Своих имел в равной любви и приближении. Так и отцу невозможно и не подобает равным быть с теми, которые не приемлют и не любят его обличений, и не покорны и не откровенны к нему.
Слово 25. О смущении брата за любовь отца к искреннему своему ученику
Рассмотрим братнюю откровенность, более же недуг его душевный, который он открыл о себе, говоря, что скорбит и смущается о том, что старец столь любит и уважает преданного ему ученика и сына духовного, который и живет с ним.
В такое негодование, более же оскорбление диавольское снисходит потому что сам живет, следуя своему разуму, презирая советы и поучения старца, и не хочет предаться в истинное повиновение, поэтому и невольно поддается диаволам и их льщению [повинуется]. Ибо они, если увидят Ангела Хранителя, отдалившегося за презорство и зависть и братоненавидения от него, тогда собравши весь свой гибельный яд, напаяют его и сотворяют подобно себе, как бесноватого, а потому и не может брат терпеть того, что есть богоугодно и более всего любезно, то есть: что бы жить отцу с учеником в истинной любви и единодушии.
Кажется, во всем мире не найдется, чтобы кто негодовал за то, что Божие благоволение исполняется. Он же скорбит, что отец с братом живут согласно завещания Евангельского, и терзается, мятется о том, что старец не изменяется и не приводится от богоугодной любви и смиренномудрия в противное Богу презорство, что не пренебрегает преданного ему брата и не поднимается над ним властно, но смиряется и приемлет его советы, по подобию Апостола Павла, который хотя сам и совершен был, но с меньшими его Апостолами советовался и учился от Анании.
О злоумный! от этого самого познай, что ты держишься во власти вражией, ибо сам чувствуешь свою неправость и знаешь точно, что зависть такая от врага. То о сем ли гибельном пороке небрежет и не содрогается, который поистине уподобляется Каину, возненавидевшему своего брата Авеля за то одно, что вседушною любовью предан был Господу и самое лучшее приношение принес Ему в жертву, чего ради и сам любим был от Бога, и жертва его была Ему благоприятна. Каин же, напротив, не захотел сам подражать брату своему и до столько низвелся завистью и злобою на него, что и убить его не устрашился.
Да внемлет брат этому примеру и да блюдет себя осторожно, чтобы не низвестись злобою и завистью до погибели. Ибо за что и он терзается, мучится, свирепствует, и ни день ни ночь не обретает покоя, как сам сказал о себе, только о том, что отец не отвращается от брата, но любит и отечески печется о душе его, и утешается его любовью и истинным преданием, более же подражанием его святым Апостолам и Самому Господу, который был послушен Своему Отцу Небесному. Он же злобный и завистливый брат, видя такое равноангельное согласие отца с учеником, до такой степени предается свирепству и смущению, что мертвым желал бы увидеть его, если бы было возможно. А потому, да трепещет о душе своей, чтобы не вменился этот недуг его, подобно первому братоубийце Каину.
Поистине страшно и весьма жалостно устроение, более же низведение в беснование души такого брата, и необходимо как Старцу, так и всему братству молиться о нем. Но да рассмотрит и рассудит сам брат, сколь лют и бесчеловечен этот его недуг и злоба, и сколь велик враг и неприятель есть он брату тому, который не щадя собственного спасения и души, заботится и домогается о том, чтобы лишить смиренного того отеческой любви и попечения, которое дороже для него самой жизни. Потому что чего ради он такою любовью привязался к отцу, что удалился от всех своих родных и близких, и не ищет духовных содружеств, но весь душою прилепился к отцу своему, в нем же полагает и свое спасение. И так дорожит им, что и на Небеси не хочет без своего отца (старца) пребывать, но молит Господа, чтобы не только здесь, но и в вечности быть неразлучным с отцом. И после такого предания, если бы мог тот злонравный брат лишить его любви отчей, то не более ли самой смерти нанес ему удар? Но, хотя при помощи Божией до этого не может воздействовать вражие коварство и злоба, но все же страшно, чтобы не вменилось ему от Бога в самое дело, судящего и по намерению.
Если же брат говорит, что жестоко я написал это, то да внемлет еще к этому и слова святого Златоуста: «Мир – такое благо, что творцы его и устроители называются сынами Божиими. Это правильно: и Сын Божий для того пришел на землю, чтобы устроить мир между тем, что на земле, и тем, что на небесах. Если же миротворцы – сыны Божии, то возмутители – сыны диавола. Что ты говоришь? Вводишь раздоры и столкновения? Кто, скажешь, до такой степени жалок? Да, есть многие, радующиеся злу и терзающие тело Христово более, нежели воины, пронзившие копьем, нежели иудеи, пригвоздившие к древу. То зло меньше этого; те члены, будучи рассечены, опять соединились; а эти, будучи расторгнуты, если здесь не соединяются, то и никогда не соединятся, но останутся вне общества верующих».
И так это, завистью и самочинием одержимый, да видит ныне сам себя, во что и в какую диавольскую гибель низводится, что и самых евреев-распинателей ненавистнее есть пред Богом. Ибо Христос страдал по воле Своей, чтобы привести всех к Отцу и соединить миром и любовью. Он же враждует на любовь и согласие. Но если бы убоялся столь страшного осуждения и переменился бы сам, то и сам соединился бы любовью с отцом и с братом, и восчувствовал бы в себе что обновлен и просвещен благодатью Христовою. И не только здесь, пребыл бы в мире и радовании, но и при кончине безбоязненно предал бы душу свою в руки Распявшегося за любовь к миру.
