Он собирает, или уже собрал, материалы. Их он адаптирует, или уже адаптировал, в соответствии с задуманной целью. Когда четыре ножки и крышка стола готовы, он делает пометки на заготовках и говорит: «Прижав этот кусок дерева к этому, забейте сюда гвозди». Когда люди справятся с задачей, будет готов стол. Теперь можно продемонстрировать, как он используется. Связь стола с другими предметами, такими как стулья, также становится очевидной тем или иным образом.
Этот человек — плотник, но его цель — обставить дом, а не просто плотничать. Единственный способ достичь подобного результата, в нашем случае, — сделать так, чтобы помощники делали работу плотников.
Все предприятие в целом туманно и трудно для понимания начинающего. Когда ему велят взять кусок дерева и обстругать его, он не видит смысла. Он желает сначала увидеть стол. Его приходится убеждать, что, обстругивая данный кусок дерева (которому предназначено стать чем-то в конце процесса), он принимает участие в работе. Фактически, этот человек находится в ситуации работы, но желает, чтобы ему описали ее. Но время, отведенное на выполнение всей задачи, может быть очень ценным, и его нельзя тратить на объяснения.
При организации некой всесторонней деятельности начинающие плотники неизбежно работают в неведении. Великий афганский учитель Руми как-то использовал следующую аллегорию. При изготовлении шатра, говорит он, один человек вьет веревки, другой ткет материю, третий делает шесты. Для каждого важна его задача, каждый стремится к ее завершению, и в один прекрасный момент, смотрите-ка, встает шатер!
В нашей деятельности всегда необходимо помнить, что мы находимся в ситуации работы. Понимание ее смысла отдельным человеком менее важно и на самом деле менее возможно, чем эффективное выполнение задачи. Чтобы обеспечить благовидный или даже таинственный формат для осуществления подобной работы, на свет появились многочисленные организации, от которых теперь остались лишь оболочки.
Быть пойманным видимостью — плохой знак для человека.
Настроившись на возможность принять участие в целенаправленной деятельности или организации, человеческий ум склонен попадать в колею автоматизма. Например, люди видят человека, который что-то делает, и все они желают делать то же самое. Они видят богатого — и хотят стать богатыми, видят уважаемого — и все жаждут быть уважаемыми. Именно этот фактор заставляет людей функционировать в целом как шестеренки в машине, довольствуясь положением рабов и в то же время поддерживая иллюзию, что они могут двигаться вверх в этой пирамиде.
Аналогично, если в ситуации «Работы» надо изготовить мебель для дома, люди предположат, что каждому надо стать плотником. Истина же более эффективна, более сложна и значительна, чем подобное предположение.
По мере развития деятельности будет происходить вот что: одни люди найдут свою роль и выразят себя в одних аспектах этой деятельности, другие — в других. Некоторые обнаружат, что надо приобрести определенную квалификацию, другие — испытают нужду в иных способностях.
Вечная путаница, и сегодня, и в прежние дни, проистекает из того, что обычный человек предпочитает верить, что жизнь — это своего рода дорога, по которой идет каждый, и что каждый достигнет или должен достичь сходных стадий и пройти через одни и те же этапы. Опять-таки истина гораздо утонченнее. Можно сказать, что люди, думающие таким образом, автоматически проявляют отсутствие способности думать на языке внутреннего опыта, по крайней мере в данный момент. Они мыслят поверхностными категориями, полученными из опыта в весьма обычных областях, не имеющих отношения к данному вопросу.
В действительности ситуация работы тесно связана с тем, что мы называем «функцией». Функция здесь означает следующее: в любой данный момент времени человек может достигнуть прогресса лишь в той степени, в какой ему позволяют его собственные способности и текущие требования данной работы.
Некоторые люди согласны безропотно работать и ждут, чтобы им рассказали, что делать. Они считают, что этого достаточно. Им придется выучить, что подчинение работе не будет правильным, если оно совершено без определенной настроенности. Без нее они даже могут оказаться бесполезными для работы. Другие, чтобы подготовить себя к чему-то большему, требуют каких-либо знаний в качестве платы. Они становятся легкой добычей профессионалов, которые обеспечивают желающих не более чем ощущением опыта. Подобным людям в данном промежутке времени надо сначала восстановить способность быть некоторым особым образом пассивными. И первым, и вторым необходимо кое-что заработать. Они не должны предполагать, что их оценка ситуации верна.
В.: Что можно получить от древних храмов и чудес света?
О.: Здесь есть несколько моментов. Большинство людей почти ничего не знает о них. Если человек намеревается получить пользу от великих произведений прошлого, ему необходимо осознать, что они содержат ценные элементы, во много раз превосходящие то, что в состоянии постичь «варварский» ум. Чтобы дать об этом какое-то представление, я укажу на факторы, которые, вероятно, покажутся вам необычными. Храмы и памятники в Китае, Греции, Египте, Южной Америке обладают многими функциями. Наименее значимая из них — впечатлять, создавать «атмосферу», воздействовать на эмоции. Указанные места использовались для определенных целей и поэтому приобрели некое качество, и, в отдельных случаях, оно все еще с ними. Лишь те, кто понимает Работу, могут использовать эту субстанцию. Иногда ее называют баракой.
Поверхностные, одержимые идеями люди, полагающие, что пережили связанные с этими местами чудеса, обычно являются лишь «утонченными варварами». Возможно, Тадж-Махал, освещенный луной, вызывает у них эмоциональный подъем. Быть может, они являются жертвами «обусловливания»: им столько понарассказали о храме Зуба Будды, что, попав туда, они чувствуют, совершенно субъективно, что-то трансцендентное. Эти люди — всего лишь эмоционалисты.
Еще один момент — размеры и расположение определенных строений. Здание располагается соответствующим образом по многим причинам, из которых, с нашей точки зрения, эстетическое воздействие находится на последнем месте по важности. Кроме того, динамическая функция строения в том смысле, в каком это понимаем мы, возможно, уже исчерпала себя, что и произошло с большей частью греческих строений много веков назад. Ее перенесли на другие объекты, в другие места, пригодные для другого времени. То, что осталось, является оболочкой, обеспечивающей эмоциональными, интеллектуальными, математическими или иными смыслами, и они заставляют «утонченного варвара» считать увиденное чудом. Но для целей Работы и Мудрости полезность этого явления может быть равна нулю.
Люди, которые не в состоянии постичь эти весьма важные аспекты напрямую, редко даже подозревают об их существовании.
Те же, кто лишь слышал о чем-то подобном, слишком часто распространяют воображаемые и ошибочные теории, еще больше запутывающие людей.
В.: Не могли бы вы прокомментировать принцип служения применительно к развитию человека?
О.: Вот один аспект этого принципа.
Человек может служить другому, потому что вынужден это делать. Такая «вынужденность» обычно проистекает из эгоизма. «Я делаю это, поскольку в результате что-то получу». Мотив остается эгоистическим, даже если цель — приобретение заслуги, или, в случае религиозного контекста, — Небесного блаженства. Когда служение человеку или какому-то делу происходит по причине потребности в подобном служении, то оно также может быть нежелательным. В современных психологических терминах эту мотивацию можно определить как мазохистскую.
Какое же служение выполняется тогда в реальном смысле — не из страха наказания, не из желания награды и не для временного удовольствия? В нашей традиции люди, подобные Рабийе и Худжвири, подчеркивают тот факт, что существует более тонкая концепция, которую должно постичь. Когда она задействована, и никак не раньше, служение действительно в целом вознаграждает и человека, и его усилия.
Обычно люди предполагают, что служение может относиться только к одной из трех упомянутых выше категорий. Подобным предположением они разрушают возможности усовершенствования своего восприятия, ошибочно принимая несвязную массу материалов, которые они не анализируют, за нечто такое, что нельзя проанализировать никаким другим методом, кроме примитивной сортировки, каковой они и занимаются.
И что же в результате?
Результат будет таким.
1. Психолог придет к ошибочному, частичному и поэтому ограниченному пониманию мышления человека и его поступков.
