Тот скрыл хозяйское добро,
Зарыл по лености безчинной
Он в землю это серебро.
Когда же дней минуло много,
Хозяин тех рабов прибыл
Опять на родину и строго
У них отчета попросил
«Пять мне талантов дал ты, – смело
Один владыке сообщил, -
Пустил я их тотчас же в дело
И пять других еще скопил».
«Прекрасно, раб благий и верный», -
Сказал тот, вняв его словам,
Ты в малом мне служил примерно,
И власть тебе над многим дам;
Я всею рад тебе душою,
Так веселись и ты со мною».
«Вручил ты мне талантов пару, -
Другой владыке доложил, -
Но к твоему теперь я дару
Другую пару приобщил»;
Сказал и этому владыка:
«Хвалю, раб, верность я твою,
И будешь в чести ты великой
Разделишь радость ты мою».
Явился третий пред владыкой,
Что получил талант один,
И молвил с дерзостью великой:
«Отлично знал я, господин,
Что злой корыстью ты страдаешь,
Там, где не сеял, любишь жать,
И без стыда то собираешь,
Чего не думал разсыпать,
И вот весь страхом я объятый
В земле твое скрыл серебро,
Возьми же деньги от меня ты,
Вот пред тобой твое добро».
«О, раб ленивый и лукавый! -
Ему хозяин отвечал, -
Раз знал мои ты злые нравы,
Так почему же не отдал
Моих ты денег в оборот,
Чтоб получить мне с них доход?
И вот талант повелеваю
Я у тебя единый взять,
Тому его я поручаю,
Кто десять мне умел собрать:
К тому, кто многим обладает,
Само богатство ведь течет,
А тот последнее теряет,
Кто ничего не сбережет;
Раба ж негодного возьмите, -
Сказал хозяин тех рабов, -
И в мрак наружный отведите,
Там будет плач и скрип зубов».
Когда ж во славе несравненной
Приду с безплотной силой Я,
То на престоле, как вселенной
Тогда Я сяду судия,
И соберутся предо Мною
Тут племена со всех концов,
И разделю Я той порою
Их так, как пастырь от козлов
Овец иной раз отделяет:
Овец направо ставит он,
Козлов налево помещает.
Как будет люд весь разделен,
Скажу стоящим Я направо:
«Приди, благословенный род,
Той насладися чудной славой,
Что вам судил Отец щедрот.
Когда терпел Я муки глада
И погибал от жажды злой,
Тогда была дана отрада
Мне вашей щедрою рукой;
Как Я скитался одинокий,
Не зная, чем себя прикрыть,
Не отказались вы жестоко
Меня одеть и приютить;
Терпел недуга Я мученья,
Был заключен в темнице Я,
Вы оказали сожаленье
И посетить пришли Меня».
Ответят праведники эти:
«Когда ж мы видели Тебя
Голодным иль нагим на свете
И помогли в нужде любя?
Когда мы странником видали
Тебя и приняли в свой дом?
Когда в темнице посещали
Или пришли в недуге злом?»
Но вот какого Я ответа
Их удостою той порой:
«Моим вы меньшим братьям это
Своею сделали рукой,
Но кто чтит брата Моего,
Меня тот любит Самого».
И, обратясь затем налево,
Скажу Я этой стороне:
«В огнь уходите, чада гнева,
Что уготован сатане!
Ведь вы Мне не дали питанья,
Как был я голодом томим,
И отказали в одеянье
В те дни, когда Я был нагим,
И не хотели дать Мне крова
Как безприютным Я бывал,
В дни не пришли недуга злого,
Иль как в темнице Я страдал».
Те скажут Мне на это слово:
«Когда Тебя видали мы
Нагим, больным, лишенным крова,
Голодным иль в стенах тюрьмы,
И послужить не постарались?»
Отвечу Я на речи их:
Услугу сделать отказались
Для братьев меньших вы Моих,
Но кто не чтит их безсердечно,
Те чести Мне не воздают,
И в огнь идти вам должно вечный,
А те в жизнь вечную пойдут.
Кончив все эти Господь поученья,
Ученикам объявил в заключенье:
«Пасха настанет чрез эти два дня,
И предадут на распятье Меня».
Тою порою Его лиходеи,
Власти, законники, архиереи –
Все собрались к Каиафе во двор
На беззаконный с ним вместе собор.
И ненавистники злобные эти
Так на своем порешили совете:
Хитростью Господа как-нибудь взять
И как мятежника смерти предать.
«Только не в праздник, – прибавил их сход, -
Чтоб возмущенья не сделал народ».
Сам же Спаситель в дни их совещанья
Был со своими друзьями в Вифаньи;
Симон тогда прокаженный в свой дом
Господа принял в селении том.
Женщина вдруг здесь к Нему приступила,
Миром главу дорогим умастила.
Стали апостолы негодовать,
Эту затрату пустой называть:
«Дали б за масть тебе денег немало,
Много б ты нищих на них пропитала».
Эти укоры Господь услыхал
И, защищая жену ту, сказал:
«Женщину эту оставьте в покое,
Дело она совершила благое,
Нищих всегда вы найдете с собой,
Мне же не век быть в юдоли земной,
Сделавши это она умащенье,
Тело готовит мое к погребенью.
Истинно, истинно слово Мое:
Все племена будут славить ее,
Всяк ея доброе дело помянет,
Где лишь евангелье ведомо станет».
Искариот же Иуда в день тот
К архиереям лукавым идет,
И изменить здесь решается Другу,
Платы лишь просит себе за услугу.
И предназначил Иуде совет
Тридцать серебряных выдать монет;
С этого времени стал он искать
Случая, чтоб Иисуса предать.
Пасха настала своей чередою,
В первый день праздника с просьбой такою
Ученики ко Христу подошли:
«Где нам есть пасху с Тобой, повели».
«В город, – сказал он им, – к другу идите,
И от Меня ему вот что скажите:
Время настало кончины Моей,
Праздновать Пасху в палате твоей
Вместе намерен Я с учениками».
И вразумленные семи словами,
В город пошли они смелой стопой,
Все приготовили к Пасхе святой.
В пору вечернюю Благословенный
С ними возлег у трапезы священной,
И за трапезою с словом таким
К ученикам обратился Своим:
«Должен я вам эту правду сказать,
Некто из вас меня хочет предать.
Спрашивать все у Спасителя стали:
«Господи, кто ж тот злодей? Уж не я ли?»
Он же вновь слово Свое подтвердил,
Гнусное дело яснее раскрыл:
«В чашу со Мной опускающий руку -
Вот кто готовит Мне смертную муку,
Должен Мессия идти тем путем,
Как предсказали пророки о Нем,
Все же тому весьма горько придется,
Чьею рукою Христос предается,
Лучше б ему не являться на свет».
Искариот же заметил в ответ:
«Кто ж тот предатель несчастный? Не я ли?
«Верно твои уста это сказали», -
Тихо на это промолвил Христос.
Хлеб потом взявши, хвалу Он вознес,
И, совершивши над ним преломленье,
Ученикам его дал для вкушенья.
Слово при этом сказавши такое:
«Хлеб этот есть мое тело святое».
Взявши и чашу, хвалу Он воздал
И, возлежащим давая, сказал:
«Пейте все, чаша священная эта
Кровь она нового вам есть завета,
Что для спасения многих людей
Я изливаю по воле Моей;
Мне уж не пить от плода винограда,
Ждет не такая Меня уж отрада,
В царстве Отца предстоит Мне она,
Новаго там приобщусь Я вина».
Песни воспевши, уж в позднюю пору
На Елеонскую вышли все гору,
И, направляясь, Он к той стороне,
Молвил: «Вы все соблазнитесь о Мне
В ночь эту; сбыться пророчеству надо:
Тотчас же овцы разсеются стада,
Пастырю их лишь удар нанесут»;
Но в утешенье прибавил Он тут:
«Как Я чудесно из гроба возстану,
Так ожидать в Галилее вас стану».
Симон же Петр возражать Ему стал,
Господу смело и гордо сказал:
«Если б и все соблазнились, к примеру,
Я сохраню в Тебя, Господи, веру»;
Молвил на это Создатель веков:
«Пенья не будет еще петухов,
Как от Меня из боязни позорной
Ты отречешься три раза упорно»;
«Не отрекусь от Тебя никогда,
Смертная хоть бы грозила беда», -
Петр отвечал, а за ним и другие
Эти слова повторили пустыя.
Но вот семья их к селенью прибыла,
Что Гефсимании имя носила;
Здесь в одном месте велел Он им быть,
Сам же молитву пошел совершить,
Взявши Петра и сынов Заведея,
Он заскорбел в те мгновенья сильнее:
«Весь Я смертельной подавлен тоской,
Сядьте же здесь и побудьте со Мной».
Молвил Он и, отойдя не намного
Крепко молил Вседержителя Бога,
Пал Он в то время на землю лицом,
Так изливая печаль пред Отцом:
«Отче Мой! Если за род сей безбожный
Чашу страданий не пить Мне возможно,
То да пройдет она мимо Меня,
Впрочем, да будет в том воля Твоя».
К ученикам, помолясь, Он приходит,
Спящими их, к сожаленью, находит;
Молвил Петру тут Спаситель земли:
«Часа со Мной вы побыть не могли,
Бодрствуйте, чтобы не впасть в искушенье,
И побеждайте плотския влеченья
Силою духа в молитве святой», -
Так наставлял Он их тою порой;
Снова потом Он пошел на моленье,
Вновь пред Отцом изъявляя смиренье:
«Если нельзя Мне той чаши не пить,
То Я готов Твоей воле служить».
Ученики же вновь сну предавались
