Понимая глубину своего духовного убожества и отсутствие руководства, они выбрали путь золотой середины, избрав для себя молитвенный способ св. Иоанна Лествичника. Братия избегали смелых попыток касаться вниманием области сердца, как это предлагается другими наставниками, в частности, епископом Феофаном, который во многих своих письмах о духовной жизни обуславливает успех молитвенного делания только вниманием ума в области сердца. “Существо жизни христианской, — пишет он, — состоит в том, чтобы стать умом в сердце пред Богом, в Господе Иисусе благодатью Святаго Духа”. Святитель Феофан учит далее: “Оставьте голову и низойдите умом в сердце и там стойте вниманием неисходно. Только тогда, когда ум сочетается с сердцем, можно ожидать успеха в памяти Божией. Извольте теперь поставить себе целью достижение сего и начинайте движение к цели. Не думайте, что это так легко, что только захотелось, как и дело тут…” И в другом письме: “Желательно вам умудриться в различении помыслов. Сойдите из головы в сердце, тогда все помыслы ясно видны будут вам, движась пред оком ума вашего острозоркого; а до того не ждите должного различения помыслов”.
Опуститься умом в сердце… Слова эти кажутся сущей нелепицей для человека, не посвященного в суть умного делания. Но и для посвященного в начале пути встречается немало недоумений. И разрешить их весьма нелегко. Возникает бесчисленное множество самых разнообразных препятствий, мешающих стяжанию молитвенного навыка. Поэтому братья не дерзали пользоваться наставлениями святителя Феофана.
Некто из святых Отцов писал, что молитвенное преуспеяние, как наивысочайшее благо, как дар, ниспосылается усердному труженику еле ощутимыми йотами, чтобы он умел ценить этот дар в соответствии с мерой понесенных им трудов. Вот это заключение, подтвержденное их собственным опытом, и вселяло в братьев надежду. Они понимали: все, что происходит с ними, испытали, в том или ином виде, и их соотечественники, жившие намного раньше, а также иноки древних времен, о которых свидетельствуют святоотеческая писания. В минуты отчаяния и безысходности их весьма ободряли богодухновенные увещания преподобного Исаака Сирина: “Не бойтесь, что жестокость брани непрерывна и продолжительна, не приходите в колебание от долговременности борьбы; не ослабевайте и не трепещите от вражеских ополчений, не впадайте в бездну безнадежности, если, может быть, и приключится на время поскользнуться и согрешить”.
Однако обучение молитвенному трезвению, невзирая на все их труды, хотя и подвигалось вперед черепашьими шагами, а все-таки двигалось, несмотря на растерянность, порождаемую иногда духом уныния.
Однажды один из братьев, вернувшись с озера, сообщил радостную для всех новость: к приозерным монахиням пришел из соседнего междугорья давний пустынножитель — схииеродиакон Исаакий и поселился в пустующей Анниной келье, которая уже около трех лет сиротливо стояла без присмотра на краю огорода.
ГЛАВА 5
Раба Божия Анна — Явление беса в образе святителя Николая — Ночь в дупле — Смерть Анны — Мгновенная помощь Божией Матери — Похороны подвижницы
Пять лет тому назад раба Божия Анна, жившая прежде в приморском городе Гантиади, приходила к приозерным монахиням как паломница и помогала им, особенно в весеннее время, возделывать огород. Однажды она явилась в сопровождении двух незнакомых женщин, и все они принялись за строительство кельи на окраине огорода.
Анна хорошо знала строительное дело, и к концу лета женщинам удалось соорудить просторную келью. Правильно установили для крыши стропила. Часто-часто, одну около другой, прибили к ним тонкие жердочки и покрыли рубероидом. Дверь тоже сделали из жердочек, затем обили постройку всевозможным тряпьем, какое только смогли найти в соседних кельях, и пропилили в стене два отверстия, вставив в них по стеклышку. Изнутри и снаружи келью обмазали глиной, и получился настоящий домик, да еще с сенями. Печь сложили из камней, дымоход вывели сквозь стену и на том окончили постройку.
Анна осталась жить у озера, а помощницы ушли восвояси. Через два года в сонном видении демон явился ей во образе Николая Чудотворца и сказал: “Анна, уходи дальше в горы на отшельничество”. Доверившись сновидению, ни с кем не советуясь, без всякого рассуждения, она отправилась в Сухуми, привела с собою двух женщин, и они вместе ушли в горы на поиски места для постройки кельи. Бродили целый день. К вечеру погода изменилась: на землю опустился туман, начал моросить мелкий дождик. Быстро стемнело. Женщины потеряли ориентир и заблудились. Наткнувшись случайно на огромное липовое дерево с большим дуплом, решили устроиться в нем на ночлег. Кто-то притащил внутрь дупла вместо лавки обрубок дерева, на который они и уселись, плотно прижавшись друг к другу. Сидели так до полуночи. Вдруг Анна стала тяжело дышать, легла на землю, застонала. С ней, по всей вероятности, случился сердечный приступ от чрезмерного переутомления, но сестры ничем не могли ей помочь: не было ни воды, ни спичек, чтобы разжечь костер. Перед рассветом Анна неожиданно скончалась.
Когда стало светло, одна из женщин, что помоложе, отправилась на поиски скита приозерных монахинь, а вторая осталась возле умершей. Но неожиданно опустившаяся пелена тумана скрыла от ее взоров и горизонт, и все вокруг, так что едва-едва можно было что-либо увидеть на расстоянии трех-четырех метров. Молодая женщина шла наугад, потому что местность была ей абсолютно незнакома. Долго спускалась она по косогору, пока путь ей не преградила какая-то скала. Цепляясь руками за каменные уступы, поднялась она наверх и дальше идти не решилась, потому что туман стал непроницаемым. Опустившись на камень, она заплакала, взывая: “Пресвятая Богородице, помоги мне, не дай погибнуть среди этих скал…” И вдруг, буквально на два-три мгновения, перед глазами ее как бы раздернулся туманный занавес, и она увидела вдали монашеские кельи. Затем все вновь заволокло густым облаком. Спустившись с террасы, она пошла в том направлении и через 30–40 минут достигла келий.
Монахини хорошо знали то огромное дуплистое дерево. Во время сбора грибов и каштанов они неоднократно встречали его в лесной чаще. Захватив с собой топор и лопату, прямым путем они направились к старой липе. Подошли к ней уже в сумерках. В дупле лежала умершая Анна, а женщина, что оставалась возле покойницы, исчезла. Стали с криками разыскивать ее по всему лесу, хотя знали, что она глухая и не может их услышать. Наконец, нашли ее в глубоком овраге. Бедняжка сидела на какой-то коряге и плакала. Все вместе собрались, когда уже стемнело. Решили похоронить умершую недалеко от дуплистого дерева, потому что нести ее до келий было им уже не под силу.
Поиски заблудившейся глухой подруги всех сильно утомили, но оставлять покойницу в лесу на ночь было нельзя, потому что ее по запаху мог найти и утащить медведь. Пришлось, невзирая на усталость, разложить костер и копать могилу. Грунт оказался мягким и без камней. Через два часа могила была готова. На дно набросали мелких жердочек, уложили на них покойную Анну, сверху тело прикрыли слоем мелких веток и засыпали землей. Впоследствии на могиле установили деревянный крест.
Келья покойной Анны долгое время оставалась пустующей, потому что была расположена на открытом месте и могла стать объектом хулиганского набега. Желающих поселиться в ней не находилось.
ГЛАВА 6
Встреча пустынников — Рассказ отшельника — Прельщение послушницы — Ложное видение — “Я не нуждаюсь во внешнем обогреве” — 13 дней без сна — Болезненное повреждение — Назад, в мир
Схииеродиакон Исаакий, прежде живший в греческом селении Георгиевка в заброшенном доме вместе с монахом Онисифором, крайне тяготился мирским окружением. Во время полуночных бдений было почти невозможно сосредоточиться из-за ослиного рева, пения петухов и лая собак. Он все время помышлял о пустынном жительстве и когда услыхал, что на берегу Амткельского озера есть свободная монашеская келья, быстро собрал свои пожитки и смело двинулся в путь через крутой перевал, преодолев пешком около 15 километров.
Монахини с великой радостью встретили отшельника. Произвели тщательную уборку в заброшенной келье, напилили дров и снабдили старца на первое время продуктами. Самостоятельно жить в пустыни отец Исаакий уже не мог из-за преклонных лет. Временами ему была необходима посторонняя помощь. Эту заботу о нем взяли на себя монахини. Средства на его пропитание давал один из почитателей и благодетелей о. Исаакия, живший в городе, а кроме того, ему помогала церковная община. Доставлять из города все необходимое взялись некоторые из его духовных дочерей. Узнав о появлении в их краях старого и опытного подвижника, братия обрадовались возможности пользоваться его советами и с этой целью отправились на берег озера. Старец сидел с книгой в руках на длинной скамье возле кельи. Приблизившись к нему, первый из братьев прочитал общепринятую молитву. Отшельник взглянул на них поверх очков и ответил: “Аминь”. Пустынники поприветствовали его и сели рядом.
