В тюрьмы в великие праздники старец посылал по пяти рублей деньгами, сыру, белого хлеба и яиц, а на масляницу пуд рыбы; послушник старца, бывая в Лебедяни, должен был покупать острожным белого хлеба на один рубль.
Зашел однажды к о. Илариону бедный семинарист. Не имея денег, старец дал ему новое полукафтанье своего келейника, и, когда тот спросил об одежде, старец с улыбкою сказал ему: "Семинарист, должно быть, унес", и прибавил: "Беги по большой дороге, догони вора, отними свое платье, а, на случай сопротивления его, возьми с собой рубль и отдай ему взамен". Когда келейник нагнал семинариста, его убогий и кроткий вид так смутили его, что он дал ему рубль и оставил ему свое полукафтанье.
Такую же теплую заботу проявлял старец и к людям, не знавшим нужды, но обращавшимся к нему за молитвами. Особенно любил он одну семью К. из высшего петербургского общества. Молясь за них, он налагал на себя пост и всем окружающим приказывал поминать их. Он предсказал, что все пять сыновей этой семьи будут возведены в жизни до высоких почестей, что и сбылось.
Отец Иларион был нежным отцом для своих окружающих. Вскоре по переселении в Троекурово, умер верный его келейник Никита; его схоронил старец у церкви, поставил над ним памятник, и в течение сорока дней усилил свои молитвы. Всякий раз, до конца жизни, как старец приступал ко св. причастию, — он отправлял заупокойную литию на этой могиле.
Данковская помещица Е. Л. Шишкова, имевшая большую веру к о. Илариону и часто посещавшая его, просила однажды письмом угодника Божия помолиться Господу о ниспослании дождя на посеянную у ней свекловицу, которая пропадала по случаю засухи. Старец послал своего келейника Спиридона в Данковский монастырь с просьбой к настоятелю отслужить молебен пред иконою Успения Божией Матери и панихиду по схимонахе Романе, там похороненном. Во время панихиды ясное небо вдруг покрылось тучами и полил такой дождь, что служившие и молившиеся, как говорится, промокли до костей, и возвратились с могилы со слезами умиления и благодарности Господу за великую милость Его, явленную по молитвам старца.
Потом он же стал советовать г-же Шишковой купить имение Новинское Ефремовского уезда, которое владелец и не думал продавать, очень дорожа им. А вышло так, что вскоре владелец сам предложил г. Шишкову купить имение с самою выгодною рассрочкою, что он и сделал. По молитвам старца, земные блага продолжали изливаться на эту семью, а Новинское оказалось лучшим из их имений.
Однажды пришел к старцу бедный помещик Летошнев, содержавший свою семью доходом с огорода и пчельника, которые из-за засухи пропадали, и сказал, что он боится умереть с голоду. "Не скорби, Иван Феодорович, — отвечал старец, — а молись Богу! Я помолюсь. Вот тебе благословенный хлебец, ты с ним обойди огород. Иди с Богом, Он утешит. Только веруй!"
Он побежал домой, а его догоняла от Троекурова дождевая туча; и едва он обошел огород, полил обильный дождь. В этот год он получил двойной доход.
VI. ДУХОВНЫЕ ДАРЫ. КОНЧИНА
Много сохранилось рассказов о тех исцелениях, которые совершались по молитвам отца Илариона. И, наоборот, поносившие старца бывали часто жестоко наказаны за презрение к праведнику.
Один петербургский богач, проезжая чрез Троекурово, полюбопытствовал посмотреть на о. Илариона. Было 9 часов утра, старец совершал свое обычное правило и отказал посетителю. Оскорбленный тем, что келейник предложил ждать до окончания молитв, то есть до полудня, — богач сильно рассердился на старца и ушел в гневе. Как только он ушел, старец позвал келейника и сказал ему: "Даст Бог, воротится; догони его и дай эту просфору". Келейник застал богача у церковной ограды, державшегося за нее руками, и спросил, что он тут делает. "Доведи меня до лошадей, — сказал тот, — у меня что-то в глазах стало темно". Келейник довел его до коляски, и в минуту, как он подал ослепшему просфору от имени о. Илариона, тот прозрел. Он возблагодарил Бога, раскаялся в своем осуждении и заехал к старцу, к которому всю жизнь остался привязан, и впоследствии вручил ему очень значительное пожертвование.
Сила советов отца Илариона особенно ясно выказалась над А. М. Гренковым. В 1839 г. он, будучи преподавателем Липецкого духовного училища, почувствовав жажду уйти из мира, отправился за благословением к о. Илариону. Тот сказал ему: "Иди прямо в Оптину". А. М. Гренков получил монашеское воспитание под непосредственным руководством опытных старцев Льва и Макария и стал сам знаменитым старцем Оптиной пустыни, известным впоследствии под именем о. Амвросия. В келлии его всегда висело изображение о. Илариона.
Очень, очень часто советы о. Илариона во время предохраняли людей от угрожавших им бед. Иногда он присылал к кому-нибудь совет поскорее исповедываться и причаститься св. Таин, а потом оказывалось, что эти люди были на пороге смерти и, без его предупреждения, умерли бы без покаяния.
За неплатеж процентов имение г-жи Г. должно было идти в продажу. Несмотря на беспутицу, она поехала в Троекуров просить помощи и совета в своем горе у о. Илариона. Старец, в это время говевший, против своего обыкновения принял ее и сказал: "Все хорошо будет. Живи, Бог даст, деньги скоро будут — заплатишь". Вернувшись домой, она узнала, что имение назначено к описи. После слов старца, этот конец поразил ее до того, что она усумнилась в его словах. Но тут же ей доложили, что крестьяне принесли ей нужную для взноса сумму, которую собрали между собой. Вскоре от старца пришло письмо, помеченное днем ее приезда домой, содержание которого было следующее: "Что за маловерие! Имейте более упования на Бога и веруйте, что и волос с головы вашей не спадет без воли Отца вашего Небесного".
В другой раз, встречая г-жу А., старец сказал ей: "Вам бы еще помедлить дома, а то у вас теперь небывалые дорогие гости". Оказалось, что к ней приезжал родной брат, которого она не видала 10 лет.
Прозорливость старца отца Илариона засвидетельствована несомненными явлениями. И, если люди, обращаясь к нему за советами, шли наперекор им, тяжелыми последствиями приходилось убеждаться им в мудрости его слов.
Одному Ефремовскому помещику, Макаренкову, собиравшемуся ехать из Троекурова домой зимними сумерками, — старец советовал переждать до утра, но тот не послушался; простился и поехал. Но не успели лошади тронуться, как прибежал от старца келейник и, подавая в сани булки и икры, сказал: "Батюшка прислал вам это — годится сегодня на ужин".
Макаренков с улыбкой принял булки и поехал. Но, как только стемнело, поднялась вьюга, путники сбились с дороги и застряли в сугробах. Лошади стали, положение было тяжкое. Только тут почувствовал помещик, как прав был старец, и начал призывать его в горячей молитве, которая и была вскоре услышана. Вдали показался огонек. Путники поехали на него и добрались до убогих выселок. Они еле согрелись в курной избе, но были спасены от смерти, и Макаренков съел весь ужин, припасенный старцем.
Г-жа Голдобина купила мускатных орехов и понесла их старцу, отобрав себе два самых крупных. "Положи орехи и послушай-ка меня, — сказал отец Иларион. — Один старец послал учеников ловить рыбу. Они отобрали себе крупную рыбу, а мелочь принесли старцу. А старец заметил им: "Дети-то тут, а мать с отцом где же?"
Отец Иларион в молодости сильно хотел идти на поклонение в Мерусалим, но это ему не удалось и тревожило его. Он, уже в старости, решил послать туда своего келейника Капитона и на дорогу дал ему три рубля, сказав: "Сходи за меня — я не мог сходить". Капитон ответил, что с этими деньгами и до Киева не дойдешь. "Не бойся, — возразил отец Иларион, — еще мне 25 рублей обратно принесешь". Келейник отправился, был в Иерусалиме и привез старцу 25 рублей.
В Клеве, до которого он дошел счастливо, встретился ему добрый и состоятельный человек, искавший попутчика до Иерусалима. Он довез его на свой счет туда и обратно и, расставаясь, подарил за сопутствие 25 рублей.
Приблизились последние годы жизни старца. Года за три до кончины он уже не мог ходить в церковь, еще реже говорил с посетителями. Но чрез келейника отвечать никому не отказывался.
От сурового поста его желудок сделался почти неспособным к принятию пищи, — так что трапеза готовилась ему по одному разу в месяц. За шесть недель до кончины он так ослабел, что не мог вставать с диванчика и ничего не ел, даже просфоры; он единственно глотал воду из колодца, вырытого им когда-то в Головинщинском Воловом овраге. По молитвам старца о том, чтоб смерть была предсказана ему видимым знаком, за 6 недель до смерти почернел у него на левой ноге большой палец. Чувствуя близость конца, о. Иларион торопил окончание церкви в селе Губине, о которой особенно радел, и много думал, и молился о будущем открытии и устроении Троекуровской общины.
Он утешал сиротеющих сестер будущей обители, говоря: "Будет на этом месте обитель, как лавра цветущая — молитвенный дух мой пребудет вечно в этом благословенном месте. Во время скорби, болезни, или каких недоумениЙ — отслужите молебен пред Владимирской иконой Царицы Небесной с акафистом. Я и сам пред ее иконою молился; потом и меня грешного помяните, отправивши панихиду".
