Так что же такое Крест? В Евангелии пять раз говорится о несении креста, на которое надо решиться каждому, кто хочет стать Его учеником (Мф 10: 38, 16: 24; Мк 8: 34; Лк 9: 23, 14: 27). Мы не можем быть христианами и не нести креста, причём Спаситель подчёркивает – своего. Как понять это выражение? Есть пословица «Христос терпел и нам велел». Мы иногда о ней вспоминаем, когда пытаемся сами себя или друг друга утешить в беде, переживая несчастья и горя. В духе этой пословицы размышляет о своей жизни и Н. Гумилёв в одном из посмертно опубликованных стихотворений: «Ничего я в жизни не пойму, / Лишь твержу, пусть плохо мне приходится, / Хуже было Богу моему / И больнее было Богородице».
Конечно же, переносить беды надо твёрдо и не поддаваясь отчаянию – этому учили ещё в древности, прежде всего философы-стоики, однако наша собственная боль – ещё не крест. Мы тогда лишь берёмся за крест, как любил говорить о. Алексий Мечёв, когда «разгружаем боль других». В том, наверное, и состоит суть Креста, что Безгрешный умер за грешников, взял на Себя то, к чему Сам не имел отношения. Поэтому-то наш собственный крест – прежде всего в том, чтобы разделить боль другого, а не в наших личных бедах. «Носите бремена друг друга и таким образом исполните закон Христов», – говорит апостол Павел (Гал 6: 2).
Иисус зовёт нас не просто взять свой крест, но брать его и нести ежедневно. Об этом прямо говорится в Евангелии (Лк 9: 23), хотя в славянском тексте в этом стихе слово «ежедневно» (греч. каф эмеран или лат. cotidie) отсутствует; не попало оно и в русский перевод, а поэтому русский читатель, если он не знаком с греческим текстом, ничего не знает о его существовании. О. Александр Ельчанинов рассказывает в своих «Записях», как уже во Франции он начал читать Евангелие по-латыни и там обнаружил это слово. Обнаружил и поразился, ибо прежде чувствовал, что в этом стихе по-русски чего-то не хватает, но только не знал, чего именно.
Более того, Иисус говорит о том, что следование за Ним нельзя отсрочить, отложить на потом. Когда ученик просит разрешить ему прежде пойти и похоронить отца, Иисус отвечает ему очень странно: «Иди за Мною, и предоставь мёртвым погребать своих мертвецов» (Мф 8: 22). Это одно из трудных для понимания мест Евангелия. Из книги Бытие мы знаем, что когда умирает Иаков, то Иосиф хоронит отца. Он просит передать фараону: «Отец мой заклял меня, сказав: «вот, я умираю; во гробе моём, который я выкопал себе в земле Ханаанской, там похорони меня» (Быт 50: 5). И фараон отпускает Иосифа, чтобы он выполнил последнюю волю отца. Так же и Товия выполняет волю своего отца и достойно погребает его. Для иудейской традиции похороны отца – очень важный момент. Поэтому ответ Иисуса звучит парадоксально. Но мы знаем, что если в Евангелии встречается парадокс, то это место требует к себе особого внимания. Христос пришёл не нарушить закон, а исполнить, а здесь Он почему-то идет вразрез с Традицией. Почему?
Первый заключённый здесь смысл таков: когда тебя зовёт Господь, не откладывай следование за Ним. В те времена мёртвых хоронили в день смерти, и тем не менее Иисус призывает не медлить, даже если речь идёт о нескольких часах. Французский библеист Мануэль Жимбасьян обнаружил в арабских диалектах такой оборот: «Сначала я похороню отца». Это выражение вовсе не означает, что у кого-то умер отец; его употребляют, когда хотят сказать, что какое-то дело сделают потом, в отдалённом будущем. Однажды, возвращаясь из подмосковного храма в день престольного праздника, в переполненном автобусе я слышал, как старушки спрашивают женщину лет сорока: «Что ж ты, Полина, не была в храме?» А она отвечает: «Так я ещё не старая! Вот состарюсь – тогда пойду». Именно таков смысл фразеологизма «Сначала я похороню отца», которому в русском языке отчасти соответствует выражение «откладывать в долгий ящик», т. е., по сути, похоронить, положить дело в гроб.
Второй смысл ответа Иисуса – не оглядывайся назад. Очень часто мы думаем, что следование за Христом для нас непосильно, потому что для этого нужно отказаться от старого уклада жизни и от всего, что нам дорого. Наши прежние ценности и привычки оказываются мёртвым грузом, который не позволяет нам сделать Христа средоточием всей нашей жизни.
И здесь встаёт безмерно важный вопрос: что должен делать христианин в мире, каким он должен быть?
Христианин не может не делать чего-то ради другого, то есть не может жить только для себя. Великое искушение, наверное, состоит в том, что каждому хочется каким-то образом «устроить» свою жизнь – купить маленький домик с палисадником или просто двухкомнатную квартиру и т. п. А Иисус прямо говорит богатому юноше, что в жизни наступает день, когда дом надо оставить (Мк 10: 29): дом, работу, деньги, карьеру, что-то другое, но главное – оставить. Не быть привязанным, чтобы, когда Бог позовёт, встать и пойти дальше, как сделал это Альберт Швейцер, хотя он мог бы давать концерты, на которые собиралась чуть ли не вся Европа, писать книги о Бахе и выступать с лекциями в самых престижных университетах мира. По этому же пути пошёл кардинал Леже, бывший архиепископом Монреаля, когда снял свою красную сутану, чтобы уехать в Африку и поселиться среди прокажённых.
Свой крест нести нелегко, но это оказывается нам по силам, когда человеку есть от чего отказаться, что оставить позади себя, чем пожертвовать. Когда же жертвовать нечем – христианство не получается. Христос, о Котором апостол Павел говорит, что «полнота Божества пребывает в Нём телесно» (Кол 2: 9), отказывается от того сияния, которое Ему принадлежит по праву, и спускается во ад, в объятия той беспросветности, где живёт человек. Так осуществляется Его кеносис – Его снисхождение к миру, отказ от успеха, или уничижение. Иисус сознательно выбирает неуспех и так реализует Свой путь. Через полный Свой провал, через неудачу, через поражение и позор приходит Он к победе.
Поражёнными и опозоренными умирают св. апостолы, Златоуст больше времени проводит в ссылке, нежели на той Константинопольской кафедре, где он считался архиепископом, Максим Грек в течение двадцати лет сидит в сырой и тёмной яме, а св. Тихон Задонский, живя на покое в провинциальном монастыре, не раз получал пощёчины то от игумена, то от помещика, которого он упрекнул за жестокое обращение с крестьянами. Crux, тот крест, на котором распинали рабов в древнем Риме, был орудием для позорной казни – на самом деле уже этим сказано всё о кресте каждого христианина.
В современной богословской литературе довольно много говорится – и отчасти это навеяно словами апостола Павла (Гал 6: 14) – о Кресте, которым распят мир, что Крест Христов, вознесённый над всем миром, стал своего рода осью, на которой вращается Земля. Образ этот, без сомнения, очень красив, но он уводит на задний план ту простую человеческую боль, о которой так безыскусно и так откровенно рассказывает нам Евангелие. «При кресте Иисуса стояли Матерь Его, и сестра Матери Его, Мария Клеопова, и Мария Магдалина» (Ин 19: 25). Вот Его смерть – простая, но добровольная. Простая, но сознательно избранная. На Кресте сознательно умирает Человек, сознательно, ибо Он знает, что это смерть – за, что это смерть – ради, что через Его смерть люди обретут свободу и откроют дорогу, которая ведёт в жизнь. Бог одерживает победу, которая становится нашей общей, осуществимой для каждого победой, но через человеческий кеносис, через то уничижение, которое бесстрашно и просто выбирает как Свою дорогу Иисус.
Какие события происходят между торжественным входом Иисуса в Иерусалим и Страстной пятницей, вернее, тем кануном субботнего дня, когда Он умер на Кресте?
Первое событие, о котором рассказывают синоптики Матфей, Марк и Лука в связи с торжественным входом в Иерусалим, – изгнание торгующих из храма. Синоптики относят изгнание торгующих ко времени входа Иисуса в Святой город, в то время как Иоанн это же событие связывает с самым началом проповеди Христа, хотя тоже подчеркивает, что оно имело место в дни праздника Пасхи. К какому же времени отнести это событие – к началу или к концу проповеди?
После входа в Иерусалим Иисус приходит, как говорят Матфей и Марк, в Вифанию, где в доме у Симона прокажённого женщина, не известная нам из этих двух Евангелий по имени, проливает на голову Иисуса драгоценное миро. Этот же факт у Иоанна отнесён к более раннему времени: перед входом в Иерусалим, в Вифании, Мария, сестра Лазаря, проливает на ноги Иисуса драгоценное миро. Об этом же рассказывается в 7-й главе Евангелия от Луки в связи с началом проповеди Иисуса.
Возникает примерно такая же ситуация, как с изгнанием торгующих из храма: три Евангелия связывают этот факт с концом проповеди, одно – с началом. Только в первом случае Марку, Матфею и Луке противостоит Иоанн, во втором – Марку, Матфею и Иоанну противостоит Лука.
