Еще много раз я приезжала к Старцу. Когда у меня были трудности, я устремлялась туда, чтобы обрести покой и получить помощь. У меня всегда была твердая уверенность в том, что по молитвам отца Порфирия Бог исполнит любую его просьбу.
Они привыкли к старому
Мой друг рассказал старцу о своих трудностях: несмотря на все его усилия, ему не удалось переубедить в основных положениях своего коллегу, очень консервативного человека. Он был сторонником иностранных педагогических методик и моделей, которые оказались неудачными, главным образом потому, что не были сориентированы на Православие. Отец Порфирий ответил ему: «Не переживай и не трудись понапрасну. Этих людей не изменить. Они привыкли к старому».
После этого совета Старца мой товарищ принял своего коллегу таким, каков он был, не пытаясь больше его изменить. Что же касается своей части работы, то он старался выполнять ее как можно лучше.
Почему ты чувствуешь себя обязанным?
Я был сильно тронут помощью, с великой любовью оказанной мне одним братом во Христе, с которым меня недавно познакомил отец Порфирий. Беседуя однажды со Старцем, я сказал ему, что чувствую себя очень обязанным этому человеку. Неожиданно он спросил: «Почему ты чувствуешь себя обязанным? Разве он трудился только лишь ради тебя?» — «Конечно, Геронда, он совершенно бескорыстно все делал только лишь ради меня, — ответил я. — Это стоило ему труда, времени, денег, он должен был приезжать из соседнего городка, где он живет… И все это совершенно бескорыстно».
Старец задал еще один вопрос: «Почему ты обосабливаешься?» — «Как это, Геронда, — спросил я. — Не понимаю». — «Разве ты не читал слов апостола: Страдает ли один член, страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены?[160] Разве ты не понял, что если, будучи христианином, ты живешь, чуждаясь своих братьев, если ты глубоко не осознаешь себя соединенным живой связью с другими членами таинственного тела Христова, то есть Его Церкви, посредством нерушимых уз любви, то ты не настоящий христианин?» Я понял, о чем говорит Старец, и замолчал. Что я мог сказать? Что все, только что им сказанное, мне знакомо, но лишь теоретически? Чего стоит теория без практики? Отец Порфирий своими словами, за которыми стоял личный опыт, сделал понятным то, о чем он некогда написал: «Это правда, что без любви к людям ты не можешь возлюбить Бога. Но также несомненно и то, что только через любовь к Богу ты сможешь воистину возлюбить людей».
Во славу Божию
Даже самые что ни на есть «обыденные» поступки Старца источали аромат духовности. Однажды, войдя в его келью, я нашел отца Порфирия сидящим на своей кровати и обедающим. Он, не прерывая обеда, благословил меня и предложил сесть. Такая непосредственность Старца наполнила меня радостью. Сидя на стуле напротив отца Порфирия, я молча наблюдал за ним. Это было необычайно приятное зрелище. Левой рукой Старец придерживал стоящую у него на коленях глубокую тарелку овощного супа, правой держал ложку и ел, согбенный, в молчании, со вниманием, смирением, с благодарностью, как будто участвовал в некоем тайнодействии.
Я пожалел, что в тот момент у меня с собой не было видеокамеры, чтобы запечатлеть эту сцену, а затем показать своим друзьям, как образец духовной немой картины под названием: «Святой, вкушающий свою простую пищу». Смотря на Старца, мы бы преисполнялись радости и повторяли слова, сказанные некогда одним монахом, посетившим великого пустынника: «Мне достаточно и того, Геронда, что я Вас вижу». Мы бы сокровенно проникали в слова апостола Павла: Итак, едите ли, пьете ли, пли иное что делаете, все делайте во славу Божию[161]. Мы бы невольно сравнивали эту аскетическую картину с картиной нашего обеда с вкусной, сытной, богатой, хорошо приготовленной пищей.
Справедливости ради надо отметить, что Старец весьма часто советовал и даже давал рецепты приготовления вкусных блюд и сладостей. Этим он ясно показывал, что не хочет, чтобы мы оставались равнодушными или были лишены всего того прекрасного, что даровала нам любовь Божия.
Старец читал различную познавательную литературу
Приснопамятный отец Порфирий получил в миру лишь начальное образование. Однако, несмотря на это, он, стяжав премудрость свыше, был настоящим мудрецом. Обладая природной любознательностью, он любил читать различную познавательную литературу. Старец читал книги из самых различных областей знаний, — это кроме богословской литературы, которую он читал с особым вниманием. Он читал книги по медицине, физике, астрономии и т. д.
Бог нас очень любит. Не надо ничего бояться
Летним вечером, сидя под одной из сосен, растущих близ храма, Старец говорил нам о том, что мы должны безгранично доверять промыслу Божию. «Помните, что сказано в Священном Писании, — произнес он, — у вас же и волосы на голове все сочтены [162], и это действительно так и есть. Ничто в нашей жизни не случайно. Бог заботится даже о самых ничтожных вещах и событиях, случающихся с нами. Мы Ему не безразличны, так что мы не одни в этом мире. Он очень нас любит. Ни на одну секунду Он не забывает о нас. Он нас постоянно оберегает. Мы должны это помнить и ничего не бояться».
Главное, чтобы мы стали лучше, а в остальном… воля Божия да будет
После турецкой оккупации Кипра[163] мы спросили отца Порфирия, что же там будет дальше. И он ответил: «Бог знает, что делает». То же самое он говорил и во время волны страшных землетрясений в Греции[164] и оставался спокойным. Старец говорил: «Главное, чтобы мы стали лучше, а в остальном… воля Божия да будет».
…Потому что ты не имеешь сильной любви ко Христу
«Ты мне говорил, что иногда у тебя бывают страхования. Это потому, что ты не имеешь сильной любви ко Христу. Вот и все. Ну, теперь иди, я сейчас занят».
Боязнь грозы
Когда прекратились вспышки молнии, перестал греметь гром и дождь закончился, я пошел в келью к отцу Порфирию. Он выглядел бодрым, веселым, отдохнувшим, как будто бы только что проснулся. Я спросил его:
— Как Вы могли, Геронда, спать в такую ужасную грозу?
— А что такое?
— Здесь у многих чуть инфаркт не случился, а Вы говорите «что такое»!
— Почему же, чадо мое?
— От страха перед грозой [165].
— Кто боится Бога, тот или не доверяет Ему, или не любит Его, или и то и другое. А поскольку я доверяю Богу и люблю Его, поэтому я Его и не боюсь!
Что тебе могут сделать змеи?
— Геронда, я начинаю бояться за Вашу жизнь…
— А почему ты боишься за мою жизнь?
— Ну как же? Ведь здесь, куда Вы переехали, Вас закусают змеи.
— А где ты видела змей? За все время, что ты сюда ездишь, сколько змей попалось тебе по дороге?
— Ни одной.
— Ну тогда какие змеи меня искусают? Те, которых здесь нет?
— Но ведь, Геронда, в этой местности живет очень много змей.
— Ты хочешь сказать, «жило много змей». Спроси у женщин или у тех, кто здесь работает, есть ли здесь змеи.
— Но что могло случиться со змеями, которые всегда здесь жили?
— Что с ними случилось? Когда я сюда приехал, змеи ушли. Чадо мое, если ты имеешь в себе Бога, то что тебе могут сделать змеи? Они ведь тоже творение Божие, не так ли? А может ли творение быть сильнее своего Творца?
— Конечно нет, Геронда.
Сейчас, мысленно обращаясь к Старцу я часто говорю: «Раньше Вы жили рядом с нами и часто наставляли нас. А теперь, когда Вы нас покинули, что мы будем делать?»
Если он отважится вымыть себе голову, то тут же… погибнет!
Отец Порфирий рассказывал мне следующее. Один человек был одержим навязчивой идеей, что если он вымоет голову, то в ту же минуту умрет. Эта навязчивая идея появилась вследствие ворожбы на этого несчастного человека. Он не только жил с дурно пахнущими волосами, что само по себе нелегко, но еще и должен был безропотно переносить насмешки домашних и знакомых, которые, несмотря на все свои сверхчеловеческие усилия, не смогли убедить его в том, что мыть голову необходимо и что это совершенно безопасно.
Так проходили дни, недели, месяцы, годы, и никто не мог уговорить этого несчастного помыть голову. Дурной запах его немытых волос был очень сильным и чувствовался на расстоянии. Так что все буквально шарахались в сторону от этого человека. Это совершенно убивало несчастного. Он предпринимал различные попытки избавиться от своей фобии, но не только в этом не преуспел, а напротив, каждая неудача лишь упрочивала в нем его навязчивую идею, тем самым лишь увеличивая его страдания.
