2) in Joh. t. 1, 22 t. 2, 12 (стр. 227 пр. 3).
3) in Joh. t. 1, 39 p. 40; 89. οὐ γὰρ ἐν ψιλαῖς φαντασίαις τοῦ Θεοῦ καὶ Πατρὸς τῶν ὅλων τὴνύπόστασιν ἔχει ἡ Σοφία αὑτοῦ, κατὰ τὰ ἀνάλογον τοῖς ἀνθρωπίνοις ἐννοήμᾶσι φαντάσματα. Εἰ δὲ τις οἷός τέἐστιν ἀσώματον ὑπόστασιν ποικίλων θεωρημάτων, περιεχόντων τοὺς τῶν ὅλων λόγους, ζῶσαν, καὶ οἱονεὶἔμψυχον ἐπιωοεῖν, εἴσεται τὴν ὑπὲρ πᾶσαν κτίσιν Σοφίαν τοῦ Θεοῦ.
235
ственных Лиц между Собою, что считает возможным не только уяснять этим психическим явлением непостижимый факт в божественной жизни, но и доказывать, что этот факт, несомненно, существует (правда, действительность ипостасного различия Бога от Его Премудрости Тертуллиан в данном случае представлял, по меньшей мере, смутно). 1)
1) См. стр. 83 пр. 1.
Превосходивший Тертуллиана спекулятивною силою Ориген ясно понимал те трудности, какие этот догмат представляет для человеческого мышления, — и потому вместо неудовлетворительной аналогии и еще менее возможного доказательства ставит только требование, дает только анализ задачи, какую представляет этот догмат уму человека, и ничего похожего на ее решение. Там, где Тертуллиан замечал разительное сходство, Ориген усматривает существенное различие. Разум, или слово, — явление, опытно известное каждому человеку; но общего между человеческим логосом и Логосом Божиим, может быть, одно только название. Человеческий разум сам по себе, отдельно от человека, который им обладает, — не имеет реального бытия; тогда как Слово Божие имеет то непостижимое, дивное преимущество, что Оно реально существует Само по Себе, в Своей особости от Отца, как самостоятельное конкретное существо. Оно — ипостась в том же смысле, в каком и Отец. 2) Ясно поэтому, что на отношение
2) in Jerem. h. 19, 1 p. 262; 501. 500. ὡς γὰρ ἐξαίρετόν τι εἶχεν ὁ Λόγος αὑτοῦ, ἐξαίρετόν τι ἡ ὀργὴαὑτοῦ, ὐπερέχον τι ὁ θυμὸς αὑτοῦ, καὶ οὐδὲν τοῦτοις συγγενὲς ἦν ὁμωνύμοις… ὁμώνυμα γὰρ ἐστιν ὢν ὄνομαμόνον κοινὸν ὁ δὲ κατὰ τοὔνομα τῆς οὐσίας λόγος ἕτερος… οὔτε γὰρ ὁ Λόγος αὐτοῦ τοιοῦτός ἐστιν, ὁποῖοςὁ πάντων λόγος οὐδενὸς γὰρ ὁ λόγος ζών, οὐδενὸς ὁ λόγος Θεός… Καὶ… ξένον τι ἔχει ὁ Λόγος τοῦ Θεοῦ παρὰ πάντα τὸν οὑτινοσοῦν λόγον, καὶ ἔχει ξένον, τὸ εἶναι Θεός, καὶ τὸ εἶναι Λόγος ὢν (leg. ό) ζών, τὸ ἐφεστηκέναι καθ' ἑαυτό (leg. ὑφεστηκέναι καθ’ ἑαυτὸν), τὸ ὑπηρετεῖν τῶ Πατρί. in Joh. t. 1, 23 p. 26; 65.Λόγον γὰρ ἀπαγγελλόμενον Υἱὸν εἶναι νοῆσαι καὶ τῶ τυχόντι ἐστὶν ἀμήχανον. Καὶ Λόγον τοιοῦτον ζώντα, καὶἤτοι οὐ κεχωρισμένον τοῦ Πατρός, καὶ κατὰ τοῦτο τῶ μὴ ὐφεστάναι οὐδὲ Υἱὸν τυγχάνοντα, ἡ καὶκεχωρισμένον καὶ οὐσιωμένον, ἀπαγγελλέτωσαν ἡμῖν Θεόν Λόγον. in Joh. t. 1, 42 p. 47; 104. καὶ ἔτι εἰς τὸπαραδέξασθαι τὸν Λόγον ἰδίαν περιγραφὴν ἔχοντά, οἶον τυγχάνοντα ζῆν καθ' ἑαυτὸν λεκτέον καὶπερὶ δυνάμεων, οὐ μόνον δυνάμεως. Τάδε λέγει Κύριος τῶν δυνάμεων, πολλαχοῦ κεῖται, λογικών τινων θείωνζώων δυνάμεων ὀνομαζομένων, ὢν ἡ ἀνωτέρω καὶ κρείττων Χριστὸς ἦν, οὐ μόνον Σοφία Θεοῦ, ἀλλὰ καὶδύναμις προσαγορευόμενος ὥσπερ οὖν δυνάμεις Θεοῦ πλείονές είσιν, ὢν ἑκάστη κατὰ περιγραφὴν, ὢνδιαφέρει
236
между человеческим"я"и разумом нельзя указывать как на аналогию имманентного отношения триединого Бога: первое поясняет божественную тайну лишь отрицательно, самим различием своим определяя направление, в котором мысль человека должна сделать усилие, чтобы правильно представить содержание догмата. Итак, Сын есть одушевленная Премудрость Божия, мыслимая с ясными признаками личной духовной жизни, сознающая Себя и отличающая от Отца, 1) — Слово Отца, с Ним беседующее, 2) — ипостасная воля Отца, при самом тождестве Своего хотения с Его хотением различающаяся от Него. 4)
Таково общее представление Оригена об отношении Сына к Отцу. Но как коротко выразить смысл этого воззрения? Этот вопрос ставит нас пред самым критическим моментом во всем богословии Оригена. Сын есть ипостась, самостоятельно существующая и отличная от Отца, — ипостась, совмещающая в Себе все божественные совершенства Отца, бытие которой необходимо предполагается самим существом Отца, — вот высочайшие пункты воззрения Оригена на Слово, и однако же почва, на которой мы стоим, не перестает быть шаткою.
Учение о Сыне Божием как ипостаси и вообще о Троице как о трех ипостасях 4) составляет, конечно, заслугу Оригена в богословии. Еще впервые в истории встречается выражение"три ипостаси" — выражение настолько точное, что оно признано формулою догмата о Св. Троице в заключительный момент его истории. Но вопрос о мере заслуги Оригена зависит от того, в ка-
ο Σωτήρ, οὕτως καὶ Λόγος, εἰ καὶ ὁ παρ' ἡμῖν οὐκ ἔστι κατὰ περιγραφὴν ἐκτος ἡμῶν, νοηθήσεται ὁ Χριστὸς ἐν ἀρχή τῆ Σοφία ὑπόστασιν ἔχων.
1) in Joh. t. 32, 18 p. 449; 817. Γινώσκει οῦν τὸν Πατέρα… καὶ ἑαυτὸν γινώσκων, ὄπερ καὶ αὐτὸ οὐ μακρὰν ἀποδεῖ τοῦ προτέρου.
2) in Jerem. h. 1,8 p. 130; 265. λέγει οὖν τό Οὐκ ἐπίσταμαι λαλεῖν (Jerem. 1, 6) οἶδά τινα μεῖζονα τοῦ λαλεῖν… Θέλεις με λαλεῖν ἀνθρώποις οῦπω διάλεκτον ἀνθρωπίνην ἀνείληφα, ἔχω διάλεκτόν σου τοῦ Θεοῦ, Λόγος εἰμί σου τοῦ Θεοῦ, σοι ο οἶδα προσδιαλέγεσθαι.
3) in Joh. t. 13, 36 p. 245; 461. ποιητὴς γίνεται τοῦ πατρικοῦ θελήματος, τοῦτο τὸ θέλειν ἐν ἐαυτῶ ποιῶν, ὅπερ ἦν καὶ ἐν τῶ Πατρί… εἰς τὸ μηκέτι εἶναι δύο θελήματα, ἀλλὰ ἐν θέλημα.
4) in Joh. t. 2, 6 p. 61; 128. ἡμεῖς μέντοι γε τρεῖς ὑποστάσεις πειθόμενοι πιγχάνειν, τὸν Πατέρα, καὶ τὸν Υἱόν, καὶ τὸ ἅγιον Πνεῦμα.
237
ком отношении слово"ипостась"стоит в его системе к слову"существо". Нет сомнения, он"не сливал"Троицы, и с этой стороны его учение совершенно чисто; но так ли искусно он"соединял", как и различал, 1) сопровождается ли это учение столь же полно и ясно развитым учением о единстве существа трех Лиц?
Равным образом и другие пункты учения Оригена не настолько определенны, чтобы можно было не колеблясь сказать, что окончательный вывод из них может быть в смысле равенства и отнюдь не в смысле подчинения Сына Отцу. Поэтому Ориген мог стать и непосредственным предшественником"отца православия", великого Афанасия, и — только замечательным субординационистом.
Оба эти основные вопросы в системе Оригена разрешаются в один общий вопрос об отношении его воззрения к учению о единосущии. Это учение имеет две стороны, не в одинаковой мере непостижимые для человеческой мысли. Первая, учение о единосущии в тесном смысле, т. е. о реальном единстве духовной сущности в трех действительных, самосознающих Лицах, — непредставима для человеческой мысли безусловно; вторая, учение о равенстве Их по божеству, есть необходимый вывод из первой и, как такой, понятна для мысли. Вопрос об отношении богословствования Оригена к первой из этих сторон, по самому существу дела, должен иметь несколько формальную постановку: он сводится к определению взаимного отношения терминов οὐσία и ὑπόστασις в системе Оригена, чем предрешается и формальное отношение его к учению о единосущии. Вопрос об отношении учения Оригена ко второй стороне этого догмата допускает более реальную постановку: здесь должно выясниться самое содержание воззрения Оригена в его основном тоне и частных обнаружениях.
ВОПРОС О ЕДИНОСУЩИИ И РАВЕНСТВЕ СЫНА С ОТЦОМ
Употребление слов οὐσία и ὑπόστασις до Оригена (238) и у Оригена — вне учения о Троице (243) и в этом догмате (247); слабость их различия (251). Данные в смысле единосущия (253); полемика Оригена против единосущия (258). Субординационизм — основная черта учения Оригена (262).
Отношение между словами οὐσία и ὑπόστασις в богословии фиксировалось в IV в. Оно очень отчетливо указано Василием
1) in Rom. 8, 5 (см. стр. 165 пр. 3). in Levit. h. 13, 4 (стр. 166 прим.).
238
Великим."Οὐσία имеет такое же отношение к ὑπόστασις, как общее к индивидуальному, например"животное"к"известному (такому‑то) человеку". Каждый из нас причастен бытию по общей форме существа и вместе с тем есть такой‑то или такой‑то по своим личным особенностям". Как ὑπόστασις, каждый из нас есть или Петр, или Андрей, или Иоанн и т. д., но по существу, οὐσία, он — человек."Поэтому мы исповедуем одно существо в Божестве, не приписывая различной формы бытия, — и различные ипостаси, чтобы иметь неслитное и ясное понятие об Отце, Сыне и Св. Духе" 1). Таким образом, отношение существа и ипостаси уяснено в доступной человеческому пониманию сфере родов и индивидуумов и перенесено на понятие о Св. Троице. Эта простейшая форма отношения между οὐσία и ὑπόστασις сделалась общим достоянием богословов позднейшего времени. 2)
Но такое отношение установлено не на филологических основаниях, и потому в предшествующее время употребление того и другого из этих слов подвергалось значительным колебаниям. В самом деле, по своей этимологии слово ὑπόστασις не только не стоит в точно определенном отношении к слову οὐσία, но оказывается даже несколько двусмысленным. Оно происходит от слов ὑπὸ и ἴσμι, и коренное значение его — насколько не имеется в виду особенность его окончания — то же, что и
