Рассказ о поцелуе предателя (Мф.26:47–50; Мк.14:43–46; Лк.22:47–48) — один из самых знаменитых эпизодов античной литературы. Поцелуй, всегда считавшийся проявлением любви и нежности, здесь выступает наряду с самым гнусным деянием, известным человечеству; и эта антитеза действительно побуждает читателя с еще большей интенсивностью сопереживать тому, о чем повествуется в Евангелии.
Однако именно эта антитеза и убеждает нас в том, что данный эпизод является художественным вымыслом, а не историческим фактом. В самом деле, Иуда поцелуем указывает отряду, кто из них Иисус, то есть из этого следует, что те, которые пришли арестовывать Основателя, не знали Его в лицо. Однако из дальнейшего повествования непреложно явствует, что Иисус каждый день проповедовал перед ними в Храме (Мф.26:55; Мк.14:48–49; Лк.22:52–53), а значит, Основатель был хорошо знаком страже. Кроме того, о поцелуе предателя опять же ничего не говорит Квартус и, вероятно, совершенно о нем не знает.
Древних христиан смущал тот факт, что Иисус приблизил к себе Иуду, ибо это обстоятельство могло истолковываться в том смысле, что Основатель не обладал дальновидностью и, вообще, плохо разбирался в человеческой сущности, а такие характеристики не приличествовали Посланнику Божиему.
Поэтому было решено, что Иисус, как и подобает божественному существу, разгадал намерения предателя и объявил о них на последней вечере. Квартус даже заявляет, что Основатель «от начала знал» планы Иуды (Ин.6:64); но если так, то с нашей человеческой точки зрения непонятно, почему Иисус не удалил ученика-предателя из своей общины.
Цельс по этому поводу пишет: «Если Он заранее назвал того, кто Его предаст и кто от Него отречется, то как же это они (ученики Иисуса. — Р.Х.) не испугались Его, как Бога, и не отказались от мысли предать Его и отречься от Него? А между тем они предали Его и отреклись от Него, нисколько о Нем не думая {…}. Ведь если против человека злоумышляют и он, вовремя об этом узнав, заранее скажет об этом злоумышленникам, то они откажутся от своего намерения и остерегутся. Следовательно, это не могло произойти после Его предсказания — это невозможно, а раз это {все же} произошло, то {этим} доказано, что предсказания не было. Ибо совершенно немыслимо, чтобы люди, заранее слышавшие об этом, еще {пошли на то, чтобы} предать и отречься» (Цельс у Оригена. — Orig.CC.II.18–19).
С одной стороны, предсказание о предательстве одного из учеников могло остеречь предателя от своих намерений, но с другой стороны, оно, наоборот, могло и спровоцировать Иуду на этот шаг. В христианском мире даже появился беллетристический вариант объяснения мотива предательства: Иисус предсказал, что один из учеников предаст Его, но никто из Двенадцати не хотел этого делать, и тогда Иуда, как самый любящий и преданный ученик, решился пожертвовать своей репутацией, чтобы не пострадал авторитет Иисуса, ибо, по понятиям Искариота, Учитель ошибиться не мог.
Таким образом, апологическая версия, что Основатель предсказал о предательстве, высвечивает Иисуса просто как провокатора, и древние христиане, пытаясь сгладить недоразумения в рассказе о предателе, представили нам Основателя в нежелательном свете.
Как бы то ни было, с исторической точки зрения версия о предсказании Иисуса о предательстве неприемлема — во-первых, ввиду ее нелогичности, а во-вторых, ввиду ее хулительного характера. В конце концов, у нас нет причины так низко ставить Иисуса, и лучше признать рассказ о предсказании фальшивкой наивного христианина, чем согласиться с версией о подлом или параноическом характере Иисуса.
Итак, анализируя рассказ о предателе с исторической точки зрения, мы отметаем эпизод за эпизодом. А что, если нам пойти дальше и принять версию протестантского теолога Г. Фолькмара (1809–1893), что весь рассказ об Иуде и его предательстве является простым тенденциозно-поэтическим вымыслом?
Исходя из этой системы представлений, следует прежде всего отметить, что легенда о предателе возникла в среде иудеохристиан, ибо в пользу этого говорит семитское прозвище Иуды — Искариот («муж из Кариота»). Кроме того, эта легенда возникла никак не раньше 70-х годов I века, ибо в посланиях Павла и Апокалипсисе об Иуде ничего не говорится.
Ответ на вопрос: «Что побудило христиан создать легенду о предателе из числа близких учеников Иисуса?» — мы находим в Евангелии от Иоанна: «Но да сбудется Писание: “ядущий со Мною хлеб поднял на Меня пяту свою”» (Ин.13:18). В самом деле, христианские писатели изыскивали в Танахе фразы, которые можно было истолковывать в мессианском смысле, и путем личной фантазии пытались доказать, что эти пророчества сбылись на Иисусе. Таким образом, можно предположить, что автор рассказа о предателе нашел в Псалтири изречение, которое, впрочем, не имело никакого отношения ни к Иисусу, ни к Мессии, и решил, что эта фраза есть не что иное, как мессианское пророчество: «Даже человек мирный со мною, на которого я полагался, который ел хлеб мой, поднял на меня пяту» (Пс.40:10). То обстоятельство, что псалмопевец говорит о сотрапезнике, побудило автора рассказа сделать предателем не просто ученика Иисуса, а близкого ученика, с которым Учитель делил хлеб, то есть из числа Двенадцати. Теперь оставалось придумать предателю имя, причем такое имя, которое не вызывало бы никаких конкретных воспоминаний, но которое ввиду универсальности подходило бы под любую историческую личность. Таким именем стало имя Иуда (יְהוּדָה) как синоним слова еврей, а таким прозвищем стало прозвище Искариот (אִישׁ־קְרִיּוֹת)[595] — муж из Кариота. В Палестине было несколько городов с названием Кариот (К’риййóт), но, по моему мнению, соль состоит в этимологии названия, ибо к’риййот означает город. Таким образом, всем нам знакомое с детства имя предателя Иуда Искариот, или, точнее, Й’hуда Иш-к’риййот, можно перевести как еврей из города. В самом деле, более универсального имени придумать трудно!
Теперь давайте рассмотрим, каким образом рассказ о предателе вошел в наши Евангелия.
Перед глазами Квартуса-редактора находилось некоторое «первоевангелие от Иоанна» и рассказ об Иуде, и в задачу этого редактора входило гармонично вплести второе в текст первого. Мы можем проследить, каким образом была выполнена эта задача, путем текстуального анализа.
Прежде всего кажется странной фраза из стиха 3 главы 18: «ὁ οὖν Ἰούδας {…} ἔρχεται ἐκεῖ μετὰ φανῶν καὶ λαμπάδων καὶ ὅπλων»; и, по-моему, в «первоевангелии» вместо «ὁ οὖν Ἰούδας λαβὼν τὴν σπεῖραν {…}» значилось просто «ἡ οὖν σπεῖρα {…}».
По поводу стиха 4 главы 12 уже было сказано выше, что здесь, вероятно, в «первоевангелии» было: «ἦσαν δέ τινες αγανακτοῦντες πρὸς ἑαυτούς».
Таким образом мы можем увидеть, как ориентировочно выглядел текст Иоаннова «первоевангелия» (без рассказа о предателе) в интересующих нас отрывках.
Глава 6: «63 Дух животворит, плоть не пользует ни мало; слова, которые говорю Я вам, суть дух и жизнь; 64 но есть из вас некоторые неверующие.
(Ибо Иисус от начала знал, кто суть неверующие и кто предаст Его. 65 И сказал:)
Для того-то {и} говорил Я вам, что никто не может придти ко Мне, если {то} не дано будет ему от Отца Моего. 66 С этого {времени} многие из учеников Его отошли от Него и уже не ходили с Ним. 67 Тогда Иисус сказал двенадцати: не хотите ли и вы отойти? 68 Симон Петр отвечал Ему: Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни, 69 и мы уверовали и познали, что Ты — Святой Бога.[596]
(70 Иисус отвечал им: не двенадцать ли вас избрал Я? но один из вас диавол. 71 {Это} говорил Он об Иуде Симонове Искариоте, ибо сей хотел предать Его, будучи один из двенадцати)».
Глава 12: (4) Некоторые же вознегодовали и говорили между собою: «5 Для чего бы не продать это миро за триста динариев и не раздать нищим?
(6 Сказал же он это не потому, чтобы заботился о нищих, но потому что был вор: он имел {при себе денежный} ящик и носил, чтó туда опускали)».
Глава 13: «2 И во время вечери
(когда диавол уже вложил в сердце Иуде Симонову Искариоту предать Его,)
3 Иисус, зная, что Отец все отдал в руки Его, и что Он от Бога исшел и к Богу отходит, 4 встал {…}»; и т. д.
«16 Истинно, истинно говорю вам: раб не больше господина своего, и посланник не больше пославшего его. 17 Если это знаете, блаженны вы, когда исполняете.
(18 Не о всех вас говорю; Я знаю, которых избрал. Но да сбудется Писание: “ядущий со Мною хлеб поднял на Меня пяту свою”. 19 Теперь сказываю вам, прежде нежели {то} сбылось, дабы, когда сбудется, вы поверили, что это Я.)
20 Истинно, истинно говорю вам: принимающий того, кого Я пошлю, Меня принимает; а принимающий Меня принимает Пославшего Меня.
(21 Сказав это, Иисус возмутился духом, и засвидетельствовал, и сказал: истинно, истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня»; и т. д. «30 {…} а была ночь. Когда он вышел, 31 Иисус сказал:)
