Панорама Вифлеема со стороны Иерусалима. Фото 1898 г.
Тролль: – Я признаю божественным творением каждого человека, который сотворен по образу и подобию Его. В том числе и Иешуа из Назарета. Но в нем образ и подобие воплотилось в полной мере. Потому Он и мог сказать: «Я и Отец – одно».
Мария: – Каждый сам разберется в Истине в меру своей близости к Богу.
Евангелия представляют Иисуса Христа необыкновенной личностью на протяжении всего его жизненного пути: от чудесного рождения до удивительного конца его земной жизни. В Библии мы читаем, что Архангел Гавриил, беседуя с девственницей Марией, говорит о чудесным образом зачатом ею ребенке: «Он будет велик и наречется Сыном Всевышнего, и даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его». Из этих слов понятно, что предком Иисуса действительно был Давид. А так как Гавриил беседовал с Марией, а не с Иосифом, то появляется основание предположить, что сама Мария и принадлежала к роду Давида. Ибо отцом младенца предполагался Святой Дух, а не муж женщины.
Однако у Луки мы находим сведения, что родословная Иосифа также возводится к тому же царю Давиду, – но ничего удивительного, ведь среди евреев родственные браки всегда были обычным делом. Дитя в этой семье рождается чудесным образом при непорочном зачатии. Как мы все хорошо знаем, появление исключительного младенца Иисуса, рожденного в хлеву, которого славит сонм ангелов, похоже на сказку. Поклониться ему приходят пастухи и волхвы, путь которым к его жилищу указывает движущаяся по небу яркая Вифлеемская звезда.
Узнав о появлении мессии, иудейский царь Ирод Великий в страхе за свою власть приказывает истребить всех младенцев в Вифлееме и окрестностях, однако Иосиф и Мария, предупрежденные ангелом, бегут с Иисусом в Египет. После трехлетнего пребывания в Египте Иосиф и Мария, узнав о смерти Ирода, возвращаются в родной город Назарет в Галилее, что в Северной Палестине. Затем в течение семи лет родители Иисуса переезжают с ним из города в город, и повсюду за ним тянется слава о совершенных чудесах, среди которых называются такие: люди исцелялись, умирали и воскресали по слову его, дикие звери смирялись, оживали неодушевленные предметы и даже воды полноводного Иордана расступались. Двенадцатилетним ребенком Иисус поражает своими глубокомысленными ответами учителей законов Моисея, с которыми беседует в Иерусалимском храме. Однако затем в силу некоторых таинственных причин «Он стал скрывать Свои чудеса, Свои тайны и таинства, доколе не исполнился Ему тридцатый год».
Мадонна делла Мелаграна, Мария с младенцем Христом и шестью ангелами. Художник Сандро Боттичелли
Когда же Иисус Христос достигает этого возраста, он принимает крещение в реке Иордан у Иоанна Крестителя (примерно в 30 г. н. э.), и на него нисходит Святой Дух, который уводит его в пустыню. Там в течение сорока дней Иисус борется с дьяволом, отвергая одно за другим три искушения: голодом, властью и верой. По возвращении из пустыни Иисус Христос начинает проповедническую деятельность. Он призывает к себе учеников и, странствуя с ними по Палестине, возвещает свое учение, толкует ветхозаветный Закон и совершает чудеса. Деятельность Иисуса Христа развертывается в основном на территории Галилеи, в окрестностях Геннисаретского, оно же Тивериадское, озера, но время от времени наведывается в Иерусалим… В одно из таких посещений с удивительным учителем познакомилась наша героиня Мария.
Глава 6
«Кто из вас без греха, пусть первым бросит в нее камень!»
Утомленная прекрасная Мария, возвращаясь по улицам Иерусалима с очередного свидания, не ожидала, что кто-то посмеет напасть на рабов-ливийцев, несущих ее паланкин (в Древнем Риме назывался: лектика).
Избиение младенцев. Художник Маттео ди Джованни
Но это произошло, и брошенная беспомощная женщина, глядя вслед убегающим рабам, слышала ненавистнические крики, посылаемые ей прямо в лицо:
– Блудница!
Вслед за оглушающими сознание словами в нее полетели камни. Кто-то из нападавших схватил ее за руки, кто-то – за волосы, чтобы утащить в неведомое место для дикой расправы. Мария от ужаса закричала что есть силы.
В какой-то момент она осознала, что ее притащили на площадь, и еще мгновение назад пустое пространство стало заполняться сбегавшейся со всех сторон чернью, желавшей то ли посмотреть на происходящее, то ли принять участие в действе. Понятно было одно: желающих расправиться с ней становилось все больше и больше. Женщина извивалась всем телом, пытаясь вырваться из рук гогочущих, возбужденных палачей.
И только один человек не проявлял видимого любопытства, он сидел высоко на ступеньке беломраморной лестницы великолепного храма, стоящего на этой же площади. Его взгляд бы умиротворен и спокоен, а аккуратно расчесанные, слегка волнистые волосы отливали на солнце золотом. Во всем его облике сквозила гармония и божественная чистота. Одет незнакомец был в длинную одежду белого цвета, его темная накидка лежала рядом с ним. То был Иисус.
Заслышав шум и проследив за мельтешением, он поднял руку, чтобы привлечь внимание и тем самым вмешаться в происходящее. Но тут же остановил свой жест, увидев бегущих к нему в красном облачении фарисеев. Такое развитие событий могло означать только одно: его хотят втянуть в очередную авантюру, заставить выносить решения, которые бы расходились с мнением большинства. И делать это при большом скоплении свидетелей. А иначе зачем бы он понадобился чинушам?
Иисус с досадой поморщился и, притворяясь безучастным, склонился, словно задумался о чем-то своем.
Иисус и женщина, взятая в прелюбодеянии. Художник Гюстав Доре
Когда же он поднял глаза, то увидел прямо перед собой прекрасную, дрожащую от испуга женщину, которую цепко держали чьи-то руки. Вокруг находилась толпа, и первый из ближайших фарисеев уже дерзко спрашивал сидящего на ступенях Иисуса:
– Рабби, эта женщина взята в прелюбодеянии и среди нас есть те, кто прямо свидетельствует против нее!
В толпе громко выкрикнули:
– Свидетельствуем! Свидетельствуем! Свидетельствуем!
Фарисей довольно улыбнулся и продолжил:
– Моисей в своем божественном законе заповедал нам побивать таких девиц камнями. Каково твое слово против слова Моисея?
Иисус еще раз взглянул на несчастное создание, и хотя ее обнаженные руки и шея были в синяках, и на лице видны были следы учиненного насилия, все же она была прекрасной, а ее густые роскошные волосы, находившиеся на расстоянии вытянутой руки от него, благоухали дорогими маслами. Крепкие груди, упрятанные под нежно-голубой хитон, тяжело вздымались, и вся она трепетала, словно загнанная лань. И лодыжки ее, охваченные золотой тесьмой сандалий, мелко тряслись и подергивались. Женщина не опускала взгляда, она словно ждала приговора, понимая, что судьба ее зависит от этого прекрасного незнакомца, обдумывающего каждое слово внутри себя.
Иисус встал, по его губам пробежала тихая, спокойная улыбка. И, обратившись к собравшимся, он с едва уловимой иронией сказал негромко, но твердо:
– Кто из вас без греха, пусть первым бросит в нее камень!
Улыбки погасли на хитрых лицах фарисеев и чернь, понимая, что расправы не будет, отступила в изумлении от простого, но услышанного даже в задних рядах ответа.
Христос и грешница. Художник Якопо Тинторетто
Постепенно люди, явно разочарованные, но при этом многозначительно переглядывающиеся, расходились по делам насущным. И вскоре на ступенях храма, и на всей площади не осталось практически никого, кроме Иисуса и девушки, все еще охваченной мелкой дрожью. Мария видела перед собой свет, и видела мудрые глаза спасителя. Она словно сквозь сон услышала вопрос, относящийся к ней самой:
– Женщина, вот видишь, никто не осудил тебя? И я не судия тебе. Иди с миром, и не греши впредь.
Она благодарно улыбнулась, боясь спросить его имя, и в душе понимая, что уже знает, как зовут этого странного господина, затем повернулась, намереваясь сойти со ступеней. Он же, явно тронутый ее видом, окликнул:
– Эй!
Мария обернулась, чтобы принять из его рук накидку, протянутую, чтоб прикрыть ее изорванные одежды.
В сердце девушки закралась незнаемая прежде нежность. И по залитым нежным румянцем ланитам ее скатились слезы благодарности. Он же, словно ничего не заметив, направился к вратам храма и вскоре исчез за колоннадой.
Мария, несмотря на палящее солнце, закуталась в накидку и побрела домой, а очутившись в своей комнате, почувствовала, как подкосились ее ноги от пережитого и с рыданиями рухнула на кровать.
