Когда говорил это апа Виктор, вот одна женщина смотрела из своего окна, жена одного воина гарнизона, имя которой Сте- фанида. Ей же было около пятнадцати лет. Она вскричала, говоря: «… Приняты от тебя все твои жертвы, как (у) Авеля, так как он принес их Богу в прямоте. Бог надзирал за тобой, как (за) книжником Енохом[528]. Ты был праведным в твоем роде, как Ной. Ты верил в Бога, как Авраам. Ты принес свое тело в жертву Бога, как Исаак. Ты был стойким, как Иаков… О апа Виктор, вот два венца — их опустили с неба, причем один из них превосходит другой, и поддерживают их двадцать четыре ангела святых, и мой (венец) в их числе».
Когда дук услышал то, что она говорит, он приказал привести ее к нему (и сказал ей: «Тебе сколько лет, (что ты произносишь эти сильные слова?». Она сказала: «Мне пятнадцать лет и восемь месяцев». Дук сказал ей: «Сколько уже лет, как ты вышла замуж?». Она сказала ему: «Год и шесть месяцев». Он сказал ей:) «Как твое имя?». Она сказала: «Стефанида — мое имя, а перевод его: «венец». Он сказал ей: «Стефанида, принеси жертву!». Она сказала: «Я не принесу жертвы, чтобы получить венец, который есть мое имя»[529]. Разгневался дук и приказал, чтобы ее привязали к двум финиковым пальмам и привязали веревки к ним так, чтобы верхушки были соединены друг с другом. Потом их резко отпустили, и ее разорвало посередине на две части[530]. Она свершила свое мучение в мире и взошла на небеса к Тому, Кого она возлюбила, ко Христу, в великой славе. Аминь.
Тогда дук вынес приговор апе Виктору, чтобы ему отрубили голову. Ответил блаженный апа Виктор и сказал: «Благодарю моего Господа Иисуса Христа, Того, Который дал мне это богатство навек. Теперь же слушайте меня, я скажу вам те слова, которые открылись мне. Потом, после моей смерти, вы умрете тоже, через одиннадцать лет после меня. И дук Себастиан — инспекция будет иметь место, и жители городов приготовят подати, и он взойдет на свои суда и отправится, чтобы забрать их. Когда же они причалят к берегу, дук пойдет, сходя на землю по сходням. Он отвлечется, и якорь вонзится (букв, «взойдет», т. е. снизу вверх) в его ногу, и она станет гнить у него, и он умрет через двадцать четыре года после меня. И палачи все, и судьи пойдут через восемь лет после меня (на трапезу), и дом, в котором они, обрушится на них, и они умрут все вместе. Астерий же, начальник крепости, тот, который дал анафору обо мне комиту, так что он пытал меня, взнуздает свою ослицу и прибудет в северную часть крепости, и он ударит ее, и она укусит его, и он будет (умирать) и умрет. Спустя десять дней (считая с сегодняшнего дня) мои люди придут за моим телом. Дайте его им, ибо я уже купил свой саван и свой гроб, чтобы не погребли меня в чужом саване. Только не препятствуйте им взять мое тело, когда они попросят его, потому что великое наводнение[531] и великие чудеса произойдут в месте, в котором положат мое тело. И страны все придут к моему святилищу[532], и великие чудеса произойдут там, где отрубят мне голову, все страны придут к моему святилищу ради чудес, которые произойдут в нем, потому что я — юноша двадцати лет[533]. Я прошу вас всех, мои соратники, потому что я пойду к моему Господу Иисусу Христу, ибо это есть день (моей кончины), который я жду. Вот он пришел сегодня ко мне».
Тотчас же надели повязку на его рот. Апа Виктор сказал палачу: «Кончай со мной скорее, ради ангелов, которые ожидают меня». Не понравилось (это) палачу. Но он ударил его мечом, и его голова повисла на коже. Он был в муках, и его дух стеснился в нем. Он посмотрел и увидел Ориона, воина, и сказал ему: «Возьми меч из руки этого беззаконного и прикончи меня, потому что этот беззаконный сиутец[534] сделал много зла в моей жизни, и в моей смерти он снова терзает мой дух, но Господь отплатит ему за (все) то, что он сделал мне». Орион воин сказал апе Виктору: «Мой господин, не подумай обо мне в твоем сердце, будто я подниму руку на моего соратника. Клянусь твоим спасением, о мой брат апа Виктор, и твоим мучением[535] (букв, «которое на тебе»), я не поднимал руки (даже) на птицу, чтобы пролить ее кровь. Да не будет, чтобы я поднял мою руку на тебя. Но помяни меня в месте, в которое ты пойдешь». Ответил апа Виктор: «Господь Иисус Христос умилосердится над тобой, потому что в этом году ты умрешь, и Господь отпустит тебе твои грехи, и престол мучеников явится пред тобой, и я буду следовать за ними и петь вместе с ними».
Орион закрыл лицо платком. Сказал (апа Виктор): «Прошу тебя очень, о мой возлюбленный брат!». И он ударил его мечом. Вся крепость сотряслась трижды. Он же отсек ему голову.
Он завершил свое мучение. Орион же поднял свои глаза к небу. Он увидел душу апы Виктора, и была она завернута в одеяния виссоновые. Святые приветствовали душу апы Виктора.
А когда отсекли его голову, кровь вышла и молоко[536]. Он завершил свое славное мучение двадцать седьмого числа месяца пармуте[537], в десять часов дня[538]. И слова все, которые он сказал, пока не отсекли ему голову, суть истинные. Мир всем, которые стали мучениками во имя нашего Господа Иисуса Христа, Того, Которому слава, и Его Отцу благому, и Духу Святому, животворящему и единосущному, ныне и присно и во веки веков. Аминь.
В обширном круге легенд, связанном с личностью императора Константина Великого (+337), видное место занимает легенда о нахождении св. Гроба. Коптский вариант легенды сохранился в двух рукописях: одна, почти полная,. — VII‑VIII в., а другая (лишь фрагменты)— VI‑VII в., намного древнее, чем самая ранняя византийская (IX в.).
В коптском варианте легенды нахождение св. Гроба приписывается Евдоксии, сестре Константина. Однако это не реальная историческая личность. У Константина была сестра Констанция, вышедшая замуж за Лициния, вначале союзника Константина, а затем врага его и христианства, которого Константин победил и умертвил. Близкая по теме другая легенда этого круга — легенда об обретении Честного Креста, которое стали приписывать матери Константина, Елене.
Первое упоминание об открытии св. Гроба при Константине встречается у Евсевия, епископа Кесарийского, современника Константина (+338/9), в его *Жизни Константина». Самое раннее упоминание об обретении Креста — у Кирилла, епископа Иерусалимского (+386), а Амвросий, епископ Миланский (+397), впервые называет в связи с этим имя Елены.
В эфиопской легенде обретение Креста приписывается сестре Константина, Феодосии, которая нашла Крест €после смерти своей матери Елены и сама получила имя Елены».
Коптская легенда о Евдоксии создана, очевидно, в конце V — начале VI в. Возможно, на выбор имени героини повлияло то обстоятельство, что у Феодосия II (408—450) была супруга Евдокия, путешествовавшая на поклонение в Иерусалим, и дочь Евдоксия.
При Константине на месте св. Гроба была построена церковь Воскресения, «Анастасис», в виде ротонды на двенадцати колоннах, и базилика, посвященная знамению Креста. Сохранились остатки колонн от пропилеев и лестниц, которые окружали эти строения. 12 внутренних и 16 наружных колонн базилики использовали для строительства мечети Омара (Куббат ас- Сахра, 687—691). Церковь Воскресения была сожжена в 614 г. при персидском нашествии и впоследствии множество раз отстраивалась и разрушалась. В 1810 г. ее заново выстроили, а купол ее восстановлен в 1868 г.
Коптская легенда о Евдоксии, несомненно, творение талантливого автора, написана ярко и сильно, но в духе своего времени, и современного читателя в ней кое‑что может шокировать. Так, например, Христос, поручая деве найти место его погребения, говорит: «Встань и ступай в Иерусалим. Там ты найдешь людей из Моего колена и из рода Иосифа, Моего отца, и Марии, Моей матери. Они покажут тебе место, в котором (было) Мое Воскресение». Когда Евдоксия усомнилась в том, как она, слабая девушка, сможет все это сделать, он сказал ей: «Я открою сердце царя и сердце всех его вельмож…. и они послушаются тебя». Таким образом, Евдоксия должна была быть уверена, что Константин пойдет ей во всем навстречу, но, сообщив императору о своем видении, она говорит, будто бы ей было сказано: «Если вы не поспешите сделать это, смертью умрете». Более того, вышеприведенные слова Христа она передает Константину таким образом: сКогда ты прибудешь в Иерусалим, Мой город возлюбленный, тот, в котором безбожные иудеи причинили Мне злодеяния, и схватишь их, и будешь принуждать их (сказать, говоря): «Где Гроб моего Господа?», укажут тебе (люди) из Моего колена…». И в самом деле, прибыв в Иерусалим, Евдоксия, вместо того, чтобы искать €лю- дей из колена Иисуса и из рода Иосифа и Марии», велит схватить всех иудеев и спрашивает их о местоположении Гроба. Когда же они отговариваются незнанием, она велит сповесить их за голову», после чего один из них соглашается сообщить требуемое, и его приводят к царевне с тяжелой цепью на шее. Он (когда с него сняли цепь и «его сердце укрепилось») и отводит ее к христианскому пресвитеру, которому известно местоположение Гроба. Любопытно, что применение подобного «гметода» встречается и в апокрифе пророка Иеремии, где Навуходоносор, чтобы найти Иеремию, «подвешивает» юношей, а старцам надевает на шею цепи. Пытаемые таким образом сообщают царю, как найти Иеремию. Когда Иеремия находится, он просит царя сдать покой» народу, и царь освобождает старцев и опускает *подвешенных» юношей. Но <гиз песни слова не выкинешь»…
