Евангелие от Матфея и Евангелие от Луки сработаны более профессионально, чем Евангелие от Марка. В них нет многих оскорбительных подробностей. Композиция этих евангелий и красота речи выше, чем Евангелия от Марка. Но специалисты отдают предпочтение Евангелию от Марка, когда речь идет о достоверности и историзме. Оно производит впечатление реальности и истинности описываемых событий. Сухой и несколько узкий ум Петра был причиной того, что многие хорошо известные речи Христа были необоснованно сокращены. Почему? В этом евангелии акцент сделан не на высокую мораль учения Христа, а на Его чудеса. Так воспринимал Христа Петр. Чему Петр больше придавал значения, то и вспоминал, то и записал его ученик и секретарь Марк.
Когда составлялось евангелия от Луки и Матфея, то их тексты формировались путем сравнения с текстом Евангелия от Марка. Чего там не было, то включали, а что было, то старались не повторять.
В частности, Евангелие от Матфея создавалось следующим образом. За основу было взято Евангелие от Марка. Целые куски из Евангелия от Марка перенесены без каких либо изменений в Евангелие от Матфея. В новое евангелие были включены речи Христа в полном объеме, а не в усеченном виде. Они были взяты из еврейского евангелия. Кроме того, в новое евангелие были включены более современные предания. При этом была проделана значительная редакторская работа, которая увенчалась единством стиля. Все очень аккуратно «причесано». Везде ощущается одна и та же рука, один и тот же автор. Похоже, что автору работать было несложно — он просто один к одному брал текст фрагментами из еврейского евангелия. Составитель нового евангелия (будем называть его Матфеем, или псевдо-Матфеем) вставлял целые фрагменты в Евангелие от Марка. Для этого он просто в нужном месте раздвигал рассказ. Так он поступил с Нагорной проповедью. Так он вставлял семь притч главы седьмой, в которых содержатся упреки Христа фарисеям. Они были высказаны в разное время и при разных обстоятельствах. В Евангелие от Матфея они следуют друг за другом, как будто все происходило в один день. При такой методике расширения текста неизбежно оказались повторяющиеся места. Но они составителя не смущали. Более того, новые тексты иногда противоречили уже имеющемуся тексту евангелия.
В Евангелии от Матфея были заложены основы догмата Троицы, формула крещения расширилась и стала включать в сжатом виде Отца, Сына и Святого Духа. Матфей, или псевдо-Матфей, очень смело вложил в уста Христа пророчество о конце света, который должен скоро наступить. После разгрома восставших иудеев, разрушения Иерусалима и храма, иного и ожидать было нельзя. Но конца не получилось. И в третьем евангелии Лука приложил много дипломатических усилий для того, чтобы исправить этот конфуз.
Очень принципиально, что составитель Евангелия от Матфея не разделяет взгляды иудеев-христиан. Это не избранный Богом иудей с золотой табличкой на лбу, вроде брата Господня Иакова. Он воспринимает идеи Петра (если полагать, что у Петра были идеи) и идеи Павла. Матфей, а точнее, автор этого евангелия, находится где-то посередине между Петром и Павлом. Это значит, что он связывает церкви с Петром, но одновременно настаивает на прерогативах Павла, признает его идеи, его стратегию, его духовное наследие. Отрадно, что составитель этого евангелия относится объективно к родственникам Христа, которые Его никогда не понимали и не любили. Он осуждает надменность первого христианского поколения. От этого поколения, от родственников Христа, Его учеников-апостолов зависело будущее христианской церкви. Они сделали первые шаги в противоположную сторону от истинного учения Христа. Родственники Христа (прежде всего Иаков) из кожи вон лезли, чтобы доказать свое наследственное право на Его идеи. Большего кощунства не могло и не может быть. Появились созданные ими легенды, что первый, кому явился воскресший Христос, был Иаков. В евангелии этот вопрос освещается объективно. Обратите внимание, что во многих местах евангелия о вере говорится так же, как в посланиях Павла. Автор (составитель) евангелия, выступающий под именем Матфея, часто делает то, чего опытный современный автор делать не станет. Он рядом помещает различные предания, притчи, слухи, чудеса, которые по своему смыслу, по идее, противоречат друг другу. Это различие автором не объясняется и не делается попытки примирить два исключающие друг друга подхода. Так, в Евангелии от Матфея в очень принципиальном вопросе о язычниках представлены оба крайних подхода. Там говорится, что учение Христа предназначено только избранному народу Израиля, и там же утверждается с иллюстрацией притчей, что учение Христа должно быть проповедано всему миру, а не только иудеям. При внимательном чтении Евангелия от Матфея вы это обязательно заметите. В одном месте сказано одно по этой проблеме, а в другом — противоположное.
Таким образом, автор Евангелия от Матфея как будто раздваивается: он остается евреем, но он христианин. Старая вера иудейства еще жива в нем, зато ростки новой веры — христианской он бережно сохраняет и заботится о них. Приятно, что это раздвоение автора не вызывает у читателя какого-либо напряжения или неприязни. Все по-детски искренне, и нет ощущения тяжелой душевной борьбы. Вообще, евангелия читаются как поэзия. Это потому, что они являются результатом соприкосновения с высочайшим духом, которого когда-либо достигал человек.
Из евангелий мы знаем, что Христос пришел не отменить закон Моисея, а исполнить его. Но это «исполнить» имеет очень глубокий смысл. Христос пришел исполнить закон по его сути, а не по форме. Бессмысленный формализм Христос отвергал. Когда самарянка спросила Его, в каком храме следует молиться, он ответил ей, что ни в том, ни в другом, ибо храм Божий находится в душе каждого человека. Это ли не пример замены формальных ритуалов сутью, которая требует от каждого человека, от каждой личности такого внутреннего перевоплощения, которое нельзя достичь никаким выполнением формального обряда. Поэтому если все это иметь в виду, можно сказать, что Христос не отменял закон Моисея. Он его существенно углубил, придал ему истинный смысл.
Ведь уже в законе Моисея было сказано, что надо возлюбить ближнего, как самого себя. Разве мог Христос это отменить. В то же время закон оброс таким количеством прилипал, что его суть оказывалась скрытой этими наростами. С ними и боролся Христос. Павел, решая конкретные задачи обращения язычников в христианство, не мог подходить к данной проблеме вообще. Он должен был четко знать, обязательно ли любому христианину обрезаться или не обязательно. Он должен был дать такой же ответ на вопрос, могут ли христиане употреблять в пищу мясо жертвенных животных. Здесь нельзя было ограничиться общими рассуждениями. Этого не понимают многие авторы, которые взялись (и зря) за описание жизни и деятельности Павла. Они снисходительно упрекают Павла за то, что он был слишком принципиальным, слишком требовательным, слишком революционным. А дело, по сути, вообще не в этом. Одно дело — высказать идею, а другое дело реализовать ее, внедрить ее в жизнь. Мы не можем умалять заслуг Христа. Но без Павла учение Христа не дошло бы до людей, до разных народов, до всего мира. Это надо понимать и отказаться от позы снисходительного критика этого гиганта духа.
Евангелие от Матфея адресовано евреям, которые обратились в христианство. Им противостояли фарисеи. Христос неустанно разоблачал фарисеев и книжников. Но в Евангелии от Матфея все эти разоблачения спрессованы во времени и представлены в одной речи Иисуса.
Евангелие от Матфея должно было своим авторитетом затмить Евангелие от Марка, которое во многом было несовершенным. Поэтому его и приписали Матфею, апостолу Христа. Но, на самом деле, хотя в нем содержится информации больше, чем в Евангелии от Марка, оно воспринимается менее убедительно, чем Евангелие от Марка. Не следует забывать, что пастыри христианской церкви всячески старались не допустить, чтобы евангелие могли читать верующие, и вообще широкие массы. Слишком уж их практика расходилась с учением Христа. Они боялись распространять свидетельства против себя же. Потому в средние века церковники и жгли евангелие. Им не нравилось, что евангелие было недоброжелательным к духовенству и снисходительным к человеку, пусть и распущенному, но с добрым сердцем. Можно сказать, что евангельский человек всегда был противником педантичной теологии, смертельным врагом духовной иерархии и созданного веками церковного духа. Многое из того, что Иисус говорил в адрес фарисеев, справедливо и по отношению к современным церковникам, которые прикрываются именем Иисуса, но «которых сам Иисус, если бы возвратился, прогнал бы бичом».
Евангелие от Матфея было составлено в Сирии, в кружке евреев, говоривших на греческом. Вначале в Риме было составлено Евангелие от Марка, а в Сирии оно было скорректировано. Марк писал для людей, которые не знали мест, где происходили главные события жизни Христа. Поэтому он давал для читателей соответствующие пояснения. В Евангелии от Матфея таких пояснений нет. Они не нужны. Это евангелие адресовалось тем, кто жил в той же местности, где проповедовал Христос. Новое евангелие достигло Рима не скоро. Еще в 95 году новый евангелист Лука, творивший в Риме, не знал, что такое евангелие существует.
