Св. Иустин-Философ, родом из Палестины, принявший христианство около 130 года и казненный за его исповедание в 163 году, приводит выдержки из трех Евангелий, называя их “воспоминаниями апостолов”, а также — некоторые неизвестные произведения, близкие к каноническим Евангелиям [136].
Около 170 года сириец Татиан составил компиляцию уже из всех четырех Евангелий, показав тем самым, что считает их общепризнанными, каноническими. В 1935 году найдены отрывки из его произведения, относящиеся к 200 году [137].
Современник Татиана св. Ириней Лионский (120-200) не только говорит о четырех Евангелиях, но и поименно называет их авторов. Свидетельство Иринея особенно ценно, так как он в юные годы лично знал Поликарпа Смирнского.
“Тогдашнее я помню тверже, чем недавнее, — писал он другу своей юности Флорину, — ибо, что мы узнали в детстве, то укрепляется вместе с душою и укореняется в ней. Так, я мог бы описать даже место, где сидел и разговаривал блаженный Поликарп; могу изобразить его походку, образ его жизни и внешний вид; его беседы к народу, как он рассказывал о своем общении с Иоанном (речь идет об апостоле Иоанне) и прочими, видевшими Господа, как он припоминал слова их и пересказывал, что слышал от них о Господе”.
И, по утверждению Иринея, все, что говорил Поликарп, было согласно с Евангелием [138].
К эпохе Иринея относится перечень новозаветных книг, открытый в 1740 году итальянским ученым Муратори и названный в честь него “Мураториевым каноном”.
Даже из этих немногих примеров следует, что с самого начала II столетия Евангелия, и в основном именно канонические, были широко известны.
А какие существуют данные об авторах Евангелий?
В древности был обычай приписывать книги великим мудрецам и тем самым подкреплять авторитет текста. Появилось множество произведений, якобы принадлежащих Еноху, Моисею, Соломону и пр. Критики Евангелий пытались использовать этот факт, чтобы поставить под сомнение их историческую ценность. Но возникает вопрос: почему же авторами наших Евангелий названы не ближайшие к Христу апостолы — Петр, Иаков, Андрей, а такие, казалось бы, второстепенные лица, как Марк или Лука? Да и Матфей не был человеком, игравшим выдающуюся роль среди апостолов.
В заглавиях Евангелий стоят не просто имена их авторов, а названы они “Евангелие от (kata) Матфея”, “от Марка”, “от Луки”, “от Иоанна”. Слово kata в данном случае означает, что книга написана “согласно такому-то автору” или “по такому-то автору”. Некоторые критики видят в этом доказаеьство неподлинности Евангелий. Однако в греческой литературе слово kata часто используется и для обозначения прямого авторства [139]. Кроме того, употребление слова kata имеет и определенный богословский смысл. Евангелие — это учение Самого Христа, а евангелисты дают только его изложение. Поэтому сказать, например, “Благовестие Луки” было бы неверно по существу. В действительности же это “Благовестие Иисуса Христа” по Луке, по Марку и т.д.
Утверждают, что Евангелия, произведения высокого литературного мастерства, не могли быть написаны “неграмотными рыбаками”. Но, с одной стороны, мы знаем немало примеров того, как замечательные произведения выходили из-под пера людей, не получивших широкого образования; так, Яков Беме — великий мыслитель XVII века — был сапожником. С другой стороны, евангелистов неверно называть “неграмотными рыбаками”: Матфей был сборщиком пошлин, Марк происходил из семьи священника, Лука был врачом, Иоанн был близок к высшим кругам иерусалимского общества.
Раннехристианская традиция единодушно связывает Евангелия с теми лицами, чьи имена стоят в их заглавии. Начнем с Евангелия от Марка, поскольку оно считается самым ранним.
Иоанн-Марк принадлежал к христианской семье, жившей в Иерусалиме и близкой к апостолу Петру. Он приходился родственником Иосифу Варнаве, другу ап.Петра. Одно время Марк сопровождал “апостола язычников” в его миссионерских путешествиях, но позднее они расстались, и юноша стал спутником Петра, который называл его “своим сыном”. Апостолу-галилеянину нужен был переводчик, поскольку он плохо владел греческим и тем более латинским языком. В начале 60-х годов Марк вновь встретился с ап.Павлом, но уже в Риме. По словам Иринея Лионского, Марк написал свое Евангелие вскоре после смерти ап.Петра, который был распят около 64 года [140]. Ученик апостола Иоанна Папий Иерапольский приводит свидетельство ученика Христова, пресвитера Иоанна:
“Марк, истолкователь (буквально — . . . . . , толмач, переводчик) Петра, с точностью записал все, что запомнил, хотя и не держался порядка слов и деяний Христовых, потому что сам не слушал Господа и не сопутствовал Ему. Впоследствии, правда, он был, как сказано, с Петром, но Петр излагал учение с целью удовлетворить нужды слушателей, а не с тем, чтобы беседы Господа передать по порядку” [141].
Знаменательно, что св.Иустин, приводя одно место из Евангелия от Марка, называет свой источник “Воспоминаниями Петра” [142].
Эти сведения хорошо согласуются с характером самого Евангелия от Марка. Оно выглядит как сборник эпизодов, мало связанных между собой и помещенных без строгой хронологической канвы (за исключением начала и описания Страстей Христовых). Это можно, по-видимому, объяснить тем, что евангелист сначала записал за Петром отдельные рассказы, а впоследствии объединил их.
В безыскусном повествовании Марка чувствуется отголосок семитического стиля. Писателю свойственны лаконизм, простонародные выражения, стремительность. Сцены быстро сменяют друг друга. Переходя от события к событию, Марк много раз повторяет слово “тотчас”. Словарь его беден, но удивительно конкретен. Исследователи насчитали в его книге одиннадцать терминов, обозначающих части дома, десять — части одежды, девять — виды пищи [143].
Марк упоминает не только подробности, которые мог сообщить ему очевидец Петр, но и, по-видимому, лично известные евангелисту. Например, лишь он один рассказывает о некоем юноше, оказавшемся свидетелем ареста Иисуса. По мнению большинства толкователей, это был сам Марк. Когда евангелист пишет о Симоне Киринейском, несшем крест Христа на Голгофу, то без всякого объяснения замечает, что тот был “отцом Александра и Руфа”. Очевидно, автор полагал, что эти лица хорошо знакомы его читателям. В Послании ап.Павла к римлянам действительно упомянут некий Руф, член первохристианской общины [144].
По преданию, сохраненному у Климента Александрийского, Иеронима и Евсевия, Марк писал Евангелие в Риме. Это подтверждают и некоторые латинизмы книги [145]. Во всяком случае несомненно, что он имел в виду читателей, живших вне Палестины. Смысл приводимых им арамейских слов Марк почти всюду объясняет [146].
В Евангелии нет прямых намеков на то, что Иерусалим уже разрушен. Следовательно, оно было написано не позднее 60-х годов I века.
Если во втором Евангелии повествуется главным образом о событиях жизни Спасителя, то в первом, носящем имя Матфея, много места отведено словам Христовым. Упомянутый уже Папий Иерапольский свидетельствует: “Матфей записал изречения Господа (Logia Kiriaka) на еврейском языке, а переводил (или толковал) их, кто как мог” [147]. Это значит, что наше Евангелие от Матфея, написанное на греческом, не есть “Логии” первоначального текста. Однако и в нынешнем виде оно выдает автора, тесно связанного с еврейско-христианской традицией. Матфей делает частые ссылки на Ветхий Завет, слово “книжник” употребляет в положительном смысле, придает большое значение общине верующих, Церкви, сохраняет палестинские выражения, не объясняет смысла иудейских обычаев и значения ряда арамейских слов [148].
