Иудейские руководители продолжали издеваться над Иисусом. «Христос, Царь Израилев, пусть сойдет теперь с креста, чтобы мы видели, и уверуем». Какое неведение! Ведь мы веруем в Иисуса именно потому, что Он не сошел с креста. Это доказало беспредельность любви Божией, которая не знает границ. Иисус прошел весь предначертанный Ему путь и умер за нас на кресте.
15.33-41 — «В шестом же часу настала тьма по всей земле и продолжалась до часа девятого. В девятом часу возопил Иисус громким голосом: Элои! Элои! ламма савахфани? – что значит: Боже Мой! Боже Мой! для чего Ты Меня оставил? Некоторые из стоявших тут, услышав, говорили: вот, Илию зовет. А один побежал, наполнил губку уксусом и, наложив на трость, давал Ему пить, говоря: постойте, посмотрим, придет ли Илия снять Его. Иисус же, возгласив громко, испустил дух. И завеса в храме раздралась надвое, сверху донизу. Сотник, стоявший напротив Его, увидев, что Он, так возгласив, испустил дух, сказал: истинно Человек Сей был Сын Божий. Были тут и женщины, которые смотрели издали: между ними была и Мария Магдалина, и Мария, мать Иакова меньшего и Иосии, и Саломия, которые и тогда, как Он был в Галилее, следовали за Ним и служили Ему, и другие многие, вместе с Ним пришедшие в Иерусалим».
День Распятия понимается как день Суда Божия над этим миром. В шестом часу, то есть в полдень, «настала тьма по всей земле». Ибо еще в книге пророка Амоса было возвещено: «И будет в тот день, говорит Господь Бог: произведу закат солнца в полдень и омрачу землю среди светлого дня» (Ам_8.9). Это – Судный день.
И когда в девятом часу, то есть в третьем часу дня по нашему времени, Иисус «возопил громким голосом: Элои! Элои! ламма савахфани? – что значит: Боже Мой! Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?», повторив начало 21-го Псалма, то этот вопль еще раз показал Его солидарность со всеми гонимыми, мучимыми и убиваемыми праведниками. Услышав вопль «Элои! Элои!», некоторые из присутствовавших начали издеваться и говорили: «вот, Илию зовет. А один побежал, наполнил губку уксусом и, наложив на трость, давал Ему пить, говоря: постойте, посмотрим, придет ли Илия снять Его». Как тут не вспомнить 68-й Псалом, в котором мучимый праведник жалуется:
«И дали мне в пищу желчь,
и в жажде моей напоили меня уксусом» (Пс_68.22).
Однако, вспоминая жалобы 21-го и 68-го Псалмов, мы не должны забывать, чем заканчиваются эти Псалмы. В них скорбный вопль боли и богооставленности в конце сменяется радостным гимном о спасении и хвалой Спасителю Богу:
«Я буду славить имя Бога [моего] в песни,
буду превозносить Его в славословии, ...
Увидят это страждущие и возрадуются.
И оживет сердце ваше, ищущие Бога, ...
Да восхвалят Его небеса и земля,
моря и все движущееся в них» (Пс_68.31–35).
Особенное значение в Евангелии от Марка придается тому, что «завеса в храме раздралась надвое, сверху донизу», а также последовавшему за этим исповеданию римского сотника: «истинно Человек Сей был Сын Божий». Вспомним, что символическая задача храмовой завесы сводилась к тому, чтобы скрывать испепеляющий Лик Божий от взора грешных людей. И вот, эта завеса пала в смерти Распятого Иисуса Христа! Отныне, взирая на Распятого, Который в громком крике «испустил Свой Дух», послав Его нам, – мы, люди, можем видеть Бога. И потому мы отныне можем понять и исповедать Иисуса Сыном Божиим. Замечательно, что первым, кто произнес это исповедание веры, был не верующий в Бога иудей, а неверующий язычник, простой римский сотник.
Свидетелями смерти Иисуса и свидетелями этого исповедания были не ученики Иисуса – в том числе не самые близкие ученики: Петр, Иаков и Иоанн – но женщины, которые следовали за Иисусом из Галилеи и которые материально поддерживали Его. Имена некоторых из них Евангелие называет, других – не называет: «Мария Магдалина, и Мария, мать Иакова меньшего и Иосии, и Саломия ... и другие многие, вместе с Ним пришедшие в Иерусалим». Все эти женщины «смотрели издали». Конечно, они были ошеломлены, убиты горем и печалью, но они были там. Они так любили Иисуса, что просто не могли оставить Его.
Какие разные реакции, какие разные характеры! – Злобные враги Иисуса – первосвященники, вопящая толпа, бичующие палачи, делающие свое дело равнодушные солдаты, застигнутый врасплох Симон Киринеянин, милосердные женщины, подавшие Иисусу облегчающий страдания напиток, пораженный римский сотник, сострадающие галилейские женщины, свидетельницы последних часов и минут их Господа. И все это на небольшом пространстве Евангельского текста. Сколько уроков!
Беседа 42.
5. Распятие, смерть и погребение. Продолжение.
в) Погребение Иисуса Христа.
15.42-47 — «И как уже настал вечер, – потому что была пятница, то есть день перед субботою, – пришел Иосиф из Аримафеи, знаменитый член совета, который и сам ожидал Царствия Божия, осмелился войти к Пилату, и просил тела Иисусова. Пилат удивился, что Он уже умер, и, призвав сотника, спросил его, давно ли умер? И, узнав от сотника, отдал тело Иосифу. Он, купив плащаницу и сняв Его, обвил плащаницею, и положил Его во гробе, который был высечен в скале, и привалил камень к двери гроба. Мария же Магдалина и Мария Иосиева смотрели, где Его полагали».
Высший Совет, как мы уже знаем, обосновал свое требованеие смертной казни Иисуса Христа ссылкой на богохульство. «Иосиф из Аримафеи, знаменитый член совета», благочестивый иудей, «который ожидал Царствия Божия», очевидно не разделял решения Синедриона. Таким образом, когда он просил у Пилата тело Иисуса, он ставил себя в опасное положение прослыть сообщником казненного преступника. Чем Иосиф мог обосновать свою просьбу перед Пилатом? Может быть, нежелательностью оттягивать погребение из климатических соображений; может быть, ссылаясь на ветхозаветную заповедь, не позволявшую оставлять казненного на ночь: «Если в ком найдется преступление, достойное смерти, и он будет умерщвлен, и ты повесишь его на дереве, то тело его не должно ночевать на дереве, но погреби его в тот же день, ибо проклят пред Богом [всякий] повешенный [на дереве], и не оскверняй земли твоей, которую Господь Бог твой дает тебе в удел» (Втор_21.22–23). Возможно, Иосиф хотел предотвратить захоронение Иисуса в общей могиле. Как бы то ни было, он «осмелился войти к Пилату, и просил тела Иисусова».
Надо сказать, что часто тела преступников не погребали вовсе, их просто снимали с распятия и оставляли на растерзание стервятникам и диким собакам. Возможно, Голгофу потому так и назвали Лобной, то есть Черепа, что она была усыпана черепами распятых. Но Иосиф, будучи праведным и тайным почитателем Иисуса, решился на Его захоронение.
После снятия с креста тело Иисуса было просто положено в могилу, не будучи ни обмыто, ни помазано. Это явствует из слова Самого Господа, сказанного в Вифании, когда некая женщина возлила Ему на голову драгоценное миро: «Она сделала, что могла: предварила помазать тело Мое к погребению» (14.8). Далее мы увидим, что только «по прошествии субботы Мария Магдалина и Мария Иаковлева и Саломия купили ароматы, чтобы идти помазать Его» (16.1). Иосиф же «купив плащаницу и сняв Его, обвил плащаницею, и положил Его во гробе, который был высечен в скале, и привалил камень к двери гроба». Иосиф просто не имел времени соблюсти обычай надлежащего приготовления тела к погребению: омовения и помазания. Ведь Иисус умер в девятом часу, то есть около трех часов пополудни. А примерно в шесть часов вместе с заходом солнца должна была начаться суббота. Как сказано в Евангелии, «уже настал вечер ... перед субботою». А по закону о субботе запрещалось выполнять какую-либо работу. Иосиф спешил. Он должен был дойти до дворца Ирода, чтобы там попросить аудиенции у Пилата. После этого Пилат, чтобы к своему удивлению удостовериться в смерти Иисуса, должен был позвать за сотником отряда, проводившего казнь, – а этот отряд находился в своих казармах, в крепости Антония. Только после всего этого Пилат разрешил Иосифу снять тело Иисуса и предать его погребению.
Иосиф же должен был еще пойти купить плащаницу, то есть погребальное полотно, и озаботиться о гробнице, высеченной в скале. Вблизи Голгофы тогда были такие гробницы. В этом может удостовериться сегодня посетитель Храма Гроба Господня в Иерусалиме. Предположение, будто Иосиф при погребении воспользовался собственной фамильной гробницей, маловероятно. Против этого говорит и сам текст Евангелия и логика:
Сказано просто, что он «положил Его во гробе» (буквально «в некоей гробнице»). И действительно, с какой стати уважаемый, почтенный (euvsch,mwn), то есть достаточно богатый собственник и член Высшего Совета стал бы приобретать фамильную гробницу возле места казней? Скорее всего, Иосиф Аримафейский похоронил Иисуса в одной из тех гробниц, которые уже существовали около Голгофы, и которые по прошествии одного года освобождались. Дело в том, что останки ежегодно изымались из гробниц и помещались в оссуарии, в погребальные урны для костей. Положив тело Иисуса в гробнице, Иосиф привалил ко входу в неё камень.
