Главный монах сказал
– Почему бы тебе не спросить у монаха-главы монастыря, в чем состоит главный смысл Дхармы Будды?
После этого Линь-цзи пошел спрашивать. Но не успел он и слова вымолвить, как Хуан-бо ударил его.
Когда Линь-цзи вернулся, главный монах спросил его: – Ну как?
Линь-цзи отвечал
– Не успел я и слова вымолвить, как монах-глава ударил меня. Но я не понял, [за что].
Главный монах сказал: – Остается только пойти и спросить еще раз
И Линь-цзи снова пошел спрашивать; Хуан-бо снова ударил его. Так он трижды ходил спрашивать и трижды был избит.
Вернувшись, Линь-цзи сказал главному монаху
– К счастью, я удостоился твоей милости, будучи послан с вопросами к монаху-главе. Я трижды спрашивал и трижды был избит. Я огорчен тем, что из-за собственных преград я не могу овладеть столь глубоким смыслом. Однако сегодня я ухожу.
Главный монах сказал:
– Если ты уходишь, ты должен пойти попрощаться с монахом-главой.
Линь-цзи откланялся и скрылся.
Главный монах, опередив [Линь-цзи], пошел к монаху-старейшине [Хуан-бо] и сказал: – Тот новичок, который спрашивал тебя, в высокой степени [человек] Дхармы. Если он придет прощаться, [найди] средство и удержи его. В будущем, закалившись, он превратится в большое дерево, оно будет давать тень и прохладу людям всего мира.
Линь-цзи пришел прощаться. Хуан-бо сказал: – Тебе не следует идти ни к кому, кроме Да-юя, который располагается в низине Гаоаня. Он тебе непременно все растолкует.
Линь-цзи пришел к Да-юю. Да-юй спросил: – Откуда ты пришел?
Линь-цзи отвечал: – Я пришел от Хуан-бо.
Да-юй спросил: – Что тебе сказал Хуан-бо?
Линь-цзи отвечал
– Я трижды спрашивал его об основном смысле Дхармы Будды и трижды был им избит. А я так и не знаю, допустил я ошибку или нет.
Да-юй воскликнул
– Хуан-бо – это бабушка. Он для тебя так выложился! А ты еще явился сюда спрашивать, допустил ты ошибку или нет!
При этих словах Линь-цзи посетило великое озарение, и он сказал:
– Оказывается, Дхарма Будды у Хуан-бо ничего особенного не представляет
Да-юй схватил его и закричал:
– Ты, такой-сякой сопляк, писающий под себя, только что спрашивал, допустил ты ошибку или нет, а теперь говоришь, что ничего особенного не представляет у Хуан-бо Дхарма Будды! А какие еще теории ты знаешь? Выкладывай скорее, выкладывай скорее!
Линь-цзи трижды приложил свой кулак к подреберью Да-юя. Да-юй оттолкнул его и сказал:
– Твой учитель – Хуан-бо, а я здесь ни при чем!
Линь-цзи простился с Да-юем и вернулся обратно к Хуан-бо. Хуан-бо, увидев, что он пришел, спросил:
– Этот молодец то приходит, то уходит, до каких пор это будет длиться?
Линь-цзи сказал: – Это только благодаря твоей «бабушкиной сердечности».
Затем, поклонившись, он стал в ожидании.
Хуан-бо спросил: – Откуда ты пришел?
Линь-цзи отвечал: – Вчера я по твоему милостивому наказу посетил Да-юя и вернулся.
Хуан-бо спросил: – Что сказал Да-юй?
Тут Линь-цзи передал разговор [с Да-юем].
Хуан-бо заметил
– Как бы удостоиться того, чтобы этот молодец пришел сюда, и тогда всыпать ему порцию!
Линь-цзи сказал
– О каком «тогда» ты говоришь? Получай немедленно, – и вслед за этим немедленно шлепнул [Хуан-бо].
Хуан-бо сказал: – Этот сумасшедший вернулся, чтобы подергать усы тигра
Линь-цзи произнес «кхэ». Хуан-бо сказал:
– Помощник, уведи этого сумасшедшего, пусть получает наставления в Зале сангхи!
Впоследствии Гуй-шань, передавая этот эпизод Ян-шаню, спросил:
– В данном случае Линь-цзи получил помощь от Да-юя или Хуан-бо?
Ян-шань ответил:
– Он не только оседлал голову тигра, но и подержал его за хвост.50
А: Что скажете?
М: Какая-то драка бесконечная… А с какой целью главный монах посылает Линь-цзи к Хуан-бо? Он таким образом проводит одно из своих испытаний? Линь-цзи жил в общине, и у него, видимо, не было никаких вопросов, у него не было необходимости обращаться к кому-либо. А главный монах устроил ему встречу.
Д: А для чего Линь-цзи вообще жил в этом монастыре?
А: Чтобы посвятить себя Будде и достичь просветления.
Д: Почему же его при этом называли старейшиной? Может, он был в преклонном возрасте?
А: Нет, он был молодой. Он даже умер в 56 лет. Я думаю, ответ отчасти заключен в примечании: «Начиная с этого параграфа, мы переводим ши („наставник“, что также переводится как „старейшина“) как Линь-цзи». Вначале, до того, как он стал наставником, Линь-цзи жил в монашеской общине. И поэтому здесь главный монах мог обратиться к нему, используя то слово, которое употребляет по отношению к Линь-цзи рассказчик. Но это всего лишь предположение.
Д: Может быть, это погрешность перевода?
А: Об этом можно было бы судить, только взглянув на подлинник. Так что придется просто опустить эту деталь, хотя она, может быть, что-то и подсказала бы. Но гунъань можно увидеть и без этого нюанса.
У: Я постараюсь просто выразить общее впечатление. Линь-цзи представляется мне очень вдумчивым, внимательным монахом, который способен воспринимать ситуацию такой, какая она есть. Отправил его главный монах к монаху-главе – он пошел. Самое основное здесь – это принятие ситуации.
М: Может быть, это так принято было: если старший монах посылает его, он должен пойти. И Линь-цзи приходит к Хуан-бо с вопросом: «В чем состоит смысл Дхармы Будды?» Хуан-бо, который знает ответ на этот вопрос, но понимает, что объяснить это невозможно, потому что с первого взгляда видит состояние Линь-цзи, пытается это его состояние изменить. Поэтому дает ему расслабленный удар палкой. Но Линь-цзи не понимает. Он возвращается и говорит: «…Ударил меня. Но я не понял, за что». И тогда главный монах, видя ситуацию, все понимая, отправляет его во второй раз со словами: «Ты спроси, за что». Тот опять приходит в таком же состоянии, и, не успев задать вопрос, снова получает удар. Но в третий раз мы не знаем, с каким вопросом он пошел.
А: Я думаю, что с точно таким же.
М: И получил такой же удар. И, видимо, не поняв и в третий раз, он говорит: «Я огорчен тем, что из-за собственных преград я не могу овладеть столь глубоким смыслом. Однако сегодня я ухожу». То есть смысл ему не передался. Но главный монах, понимая, что Линь-цзи очень одаренный человек, что он в состоянии понять, у него есть потенциал, говорит: «Если ты уходишь, ты должен пойти и попрощаться с монахом-главой». То есть, еще раз должен пойти. Но в этот раз, чтобы как-то эту ситуацию перевернуть, он сам идет к монаху-главе и говорит ему: «Тот новичок, который спрашивал тебя,… найди средство и удержи его». Он хочет сказать, что надо каким-то образом донести до Линь-цзи этот смысл. Я так поняла, что Линь-цзи собирается вообще покинуть монастырь.
А: Судя по всему, да.
М: Но ему не надо уходить, он может овладеть этим смыслом, ему не так много для этого нужно. Монах-глава предлагает создать ситуацию для ученика, который готов принять и осознать этот смысл. И они посылают Линь-цзи к Да-юю. Когда он приходит к Да-юю и пересказывает ему всю историю, он еще не осознает того, что происходит. Тогда Да-юй обращает его внимание на то, что все действия Хуан-бо наполнены совсем другим – добротой и заботой, стремлением действительно этот смысл передать… Но вот по поводу великого озарения о том, что «Дхарма Будды у Хуан-бо ничего особенного не представляет»… Что это? «Типичная чаньская идиома». Что под этим подразумевается?
А: «Ничего особенного» означает, что то, что она собой представляет, реализовывается здесь и сейчас.
М: То есть, ничего сверхъестественного?
А: Ничего такого, что за горами и долами, в сундучке на острове Буяне и т. д.
Д: А что такое Дхарма Будды?
А: Закон. Дхарма – это закон. По большому счету, не имеет значения, что это такое; во всяком случае, что это у Хуан-бо, мы сейчас разберем.
М: И дальше Да-юй схватил его и закричал, что он сопляк и т. д. «А какие теории ты еще знаешь? Выкладывай скорее, выкладывай скорее!» И тогда «Линь-цзи трижды приложил свой кулак» – я думаю, что это тоже не драка.
А: Подставил Да-юй свое ребро, не пожалел для просветления Линь-цзи.
М: В тот момент, когда Линь-цзи посетило великое озарение, он, наконец, попал в то состояние, в котором был Хуан-бо и из которого он действовал, нанося Линь-цзи свои удары. Линь-цзи понял, из чего исходил его учитель, когда щелкал его по носу. И из такого же состояния он ударяет Да-юя.
